Борис Лапин - Серебряный остров

Он обернулся, чтобы сложить полотенце, — Санька тоже делал зарядку!

— А ты-то случаем не того? Не чокнулся?

— От тебя заразился.

Тут снаружи раздался ликующий вопль Цырена:

— Робинзоны, на выход!

— Пароход! — прошептал Санька.

Это был не пароход. Это была горбушка хлеба, обыкновенная горбушка, раскисшая, засохшая и все же куда более аппетитная, чем все на свете сказочные яства.

— Да ты фокусник, что ли?! — глотая слюнки, воскликнул Санька. — Откуда взялась?

Цырен сделал испуганное лицо, пожал плечами.

— Сам не пойму. Выходит, так и есть, фокусник. Сижу я здесь, скучаю, едва не задремал. Дай-ка, думаю, порепетирую какой-нибудь фокус, хоть повеселю ребят. Взял наш флаг…

С этими словами он спрятал горбушку за спину и протянул руку за белой Санькиной рубахой, лежавшей на случай появления парохода в корнях сосны, стряхнул, чтобы показать, что ничего в ней не спрятано, выставил колено, сдул с него пыль и, отсчитав раз, два, три, накрыл рубахой.

— А потом представил под ней хлеб. Надо было, конечно, целую булку представить, да я сплоховал. И что бы вы думали?

Он сдернул рубашку — на колене лежал кусок хлеба. Санька так и подскочил:

— Ну-ка, ну-ка, покажь! Да откуда же он взялся?

— Фокус!

— Ладно, кончай придуриваться, — насмешливо сказал Рудик. — А то уронишь, тогда будет фокус. Он же из-за спины ее вытащил. Ту же самую горбушку.

— Так это сейчас из-за спины. А в первый раз откуда?

— Вот и говори, откуда, не морочь голову.

— В телогрейке была, в кармане, — вздохнув, нехотя признался Цырен. — Я как увидел, чуть в Байкал не свалился.

— Странно, — покачал головой Рудик. — У меня, например, привычки нет куски в карман складывать.

— Так это я… — сам себе не веря, вспомнил Санька. — Вечером, накануне отъезда, собрался пожевать, а вы позвали…

— Вот повезло! Может, у тебя еще что-нибудь припрятано?

— Да не томи ты, дели на три части! — взмолился Санька.

— Не на три, а на четыре, — строго поправил Цырен. — Четвертая будет НЗ. Мало ли что еще может случиться. — И, нюхнув свою порцию, с пафосом произнес: — Вороне где-то бог послал кусочек… хлеба!

Однако завтрак оказался таким скудным, что лишь раздразнил аппетит. Чтобы отвлечься, надо было заняться чем-то.

— Ну что, Санька, позавтракали, теперь и поработать не мешает. Давай-ка измерим высоту пещеры да нанесем на план.

— Валяйте, валяйте, — снисходительно поддержал Цырен. — Чем бы дитя ни тешилось…

Высоту пещеры в центре свода на глазок определили в шесть метров. Но вдоль стен хотелось измерить поточнее. Рудик держал коптилку, а Санька, используя едва заметные выступы и трещины в породе, взбирался под потолок. Попыхтеть пришлось изрядно, и Рудик засомневался: работа, в сущности, бесполезная, может, бросить? Но тут Санька, только что взгромоздившийся на очередной выступ, оказался на полу. Рядом навалило порядочную горку земли.

— Вот черт! И чего это она обвалилась, отсырела, что ли?

Рудик поднес факел к стене — пламя затрепетало и погасло.

— Зачем потушил? — рассердился Санька, ощупывая в темноте зашибленную коленку.

— Дубина! Потушил… Тут сквозняк. Щель какая-то.

Рудик чиркнул спичку. Щель была небольшая, в два пальца шириной, но тянуло в нее здорово, как в приоткрытую дверцу печи.

— По-моему, там что-то есть, — беззаботно заметил Санька.

А у Рудика сердце колотилось, будто он только что пробежал кросс. В самом деле — наткнуться на такое после рассказа о верблюдах Чингисхана! А он еще собирался придумывать какую-то работу… Вот уж действительно, кто ищет, тот находит.

Рудик достал складешок, ковырнул стену рядом со щелью — к ногам щедро посыпались мелкие камешки. Потом попробовал колупнуть в другом месте — и едва не сломал лезвие.

— Понял? А ты говоришь — забавно! И как это мы раньше не заметили?

Глаза Саньки округлились, стали совсем как у совы.

— Значив это вход в другую пещеру? Специально засыпанный?

— Похоже, — шепотом отозвался Рудик. — А может, там целый подземный город. Лабиринт… Катакомбы…

— Сокровища Чингисхана! Зовем скорее Цырена!

— Ни в коем случае! Прежде надо вход раскопать. А его потом свистнем. Завесим одеялом, скажем: «Не хочешь ли, дорогой Цырен, фокус посмотреть? Ты нам легенду рассказал, хлебом накормил, а мы тебе за это дарим пещеру. Пользуйся на здоровье!» Да он тут же упадет!

И они принялись за дело. Сухая земля отваливалась довольно легко, будто ее недавно насыпали здесь и утрамбовали. Но временами попадались камни.

— Тащи-ка топорик, Санька. Да фонарь прихвати.

С топориком дело пошло веселее, и вскоре щель расширилась настолько, что в нее можно было просунуть руку.

— Посвечу, пожалуй, — сказал Санька.

— Только не ослепи, а то как засверкает…

— Для меня сейчас самый драгоценный клад — кастрюля с горячим борщом.

— Ну, если и сварили нам борщ, он уже давненько остыл, — пошутил Рудик. — Что там?

— Ничего не видно. Пустота.

— А ну-ка я.

Рудик приник к щели. Без сомнения, это была еще одна пещера, вернее, второй зал, и большой, — луч фонарика терялся во мраке, не достигая противоположной стены. «Напрасно мы себя раззадориваем, — подумал он, вглядываясь в черноту. — Это уж на сказку было бы похоже: вчера Цырен рассказал легенду, а сегодня — нате вам, сокровища. Так не бывает. Обыкновенная пещера, тут их десятки, если не сотни.»

— Копаем дальше, Саня. Работы ой-ей-ей сколько, а еще надо успеть нашего капитана разыграть.

Но им так и не удалось «разыграть» капитана.

— Вы что же это, разбойники, без пользы батарейку жжете? — раздался от входа голос Цырена. — Чего там копаетесь? Только пещеру портите!

— Цырен! — шепотом позвал Санька, хотя уже не от кого было таиться. — Тут вход… в другую пещеру.

Два прыжка — и Цырен оказался рядом, молча схватил фонарик, приник к щели. Слышалось только его прерывистое дыхание. Рудик понимал, как волнуется Цырен, и поспешил его успокоить:

— Не тревожься, там пусто. Никаких сокровищ.

— Сам вижу. Но это ничего не значит. А вдруг они закопаны? Вдруг есть еще зал?

— Едва ли. Обычная пещера. Таких на Байкале знаешь сколько…

— Ладно, посмотрим. Давай топорик! — И он набросился на стену, только камешки брызнули вокруг.

— А вахта? — напомнил Рудик.

— Спасибо, раз уже позвали! Черт с ним, с пароходом! Ради такого дела готов пропустить.

— Вот еще новости! — возмутился Рудик. — Сам же говорил…

Рудик. понимал, конечно, что значит для Цырена эта пещера, Но порядок есть порядок. Он уже готов был раскипятиться, припомнить Цырену кое-что, но тут вмешался Санька.

— Я подежурю, — тихо сказал он. — Только вы позовите, если вдруг что-нибудь…

Часа через два проход был готов, и Рудик кое-как втиснулся в него. Втиснулся — и застрял. Тяжелая земля сдавила со всех сторон: ни вперед, ни назад. Но вот еще усилие — и свежий ветерок коснулся лица. Эта пещера была значительно холоднее. Рудик встал, ударил в ладоши — несколько глухих хлопков с разных сторон раздалось в ответ.