Алексей Леонтьев - Юнги с Урала

Увидел своих товарищей на уроке радиодела в то время когда я крутил ручку киноаппарата; уверенно идущего в строю сослуживца по роте Нечаева, бывших юных партизан-орденоносцев Лешу Юденкова, Сашу Радькова. Во рю Усова, ведущего передачу сигнальными флажками Толю Денисова. Увидел и еще раз вспомнил те незабываемые дни.

Встреча с Александром Жаровым

«5 июля 1943 года.

Вчера давали концерт. Вместе со всеми смотрел его приехавший начальник политуправления генерал-майор Торик. Я читал стихи. Они — моя слабость. Еще в школе полюбил, на отлично читал. Был поэт Александр Жаров. Беседовал со стенгазетчиками. Захотелось писать и писать, стать журналистом».

Интерес к сотрудничеству с газетой у меня появился еще в Очере, до ухода в Школу юнг, когда в начале 1942 года, преодолев в себе большую робость, отправил в «Пионерскую правду» свою первую корреспонденцию о трудовых делах воспитанников Очерского детского дома в годы Отечественной войны. И как сейчас помню, еще до того, как увидел свою заметку в газете, получил из редакции красочный бланк с добрыми пожеланиями и памяткой юнкора. После рассказа Александра Жарова о значении прессы страсть печататься появилась вновь. Этому, наверное, во многом способствовали простота его речи, задушевность, доброжелательность, умение вести разговор как со взрослыми, не показывая своего превосходства. Па всю жизнь запомнились его слова:

— Пишите вдумчиво, старательно и обязательно только о том, что хорошо знаете, понимаете. Не ленитесь не-понравившиеея места переписывать. Тогда постепенно из вас получатся настоящие журналисты.

Еще запись в дневнике:

«29 июля 1943 года.

Сдавали русский язык и географию. Учил их, конечно, не так, как прием, передачу и радиотехнику, но все-таки пятерка. У большинства ребят — тоже. И это в таких условиях, при такой занятости!»

Благодаря исключительной старательности в течение учебного года, экзамены шли как по маслу. Мои дружки по роте радистов Гена Мерзляков, Боря Батанов, Игорь Лисин, Валя Рожков, Володя Зыслин, Витя Нечаев, Женя Харитонов, Витя Кожихов, Олег Шерстюков по всем предметам получили только отлично.

Почти так же заканчивали учебный год рулевые Женя Ларинин, Вася Бурков, Витя Сакулин, электрики Саша Плюснин, Мир Нигматулин, Иолий Горячев, Саша Ходырев, Володя Лыков, Ваня Семенов, Гена Коновалов, мотористы Саша Ковалев, Сережа Филин, Ваня Неклюдов, Женя Григорьев, Корнелий Еленев, Володя Моисеенко, Володя Дьяков. 92 процента юнг первого (1942 года) набора окончили школу по первому и второму разрядам. Многие получили свидетельства с отличием.

Юнгам второго (1943 года) и третьего (1944 года) наборов строительством заниматься необходимости не было, налеты вражеской авиации им не мешали. Результаты их учебы были еще лучше: из юнг второго набора сдали экзамены по первому и второму разрядам 93 процента, из третьего набора — 96.

На озере

Холодный августовский вечер. Юнги появились вдруг. Сбежав с косогора, быстро сдернули с себя голландки, тельняшки. Звонко шлепая друг друга по загорелым телам, расстегивали ремни, сбрасывали брюки и тут же под крики и хохот прыгали с большого плоского камня, покрытого местами мшистой зеленью, в озеро.

Вот Гена Мерзляков, ради шутки истошно воя, не ныряет, а, широко разбросав в стороны руки и ноги, бросается на воду спиной. Эхо, задевая верхушки деревьев, уже носится где-то в сопках, бьется, звенит, рассыпается на множество отголосков.

На этом краю острова юнги бывают редко. Сегодня они, как и в прошлом году, используя время, отведенное для отдыха, пришли сюда для того, чтобы помочь работникам совхоза в уборке овощей. Пришли не по приказу, а по решению комсомольского собрания. С раннего утра до позднего вечера, не разгибаясь, рвали и грузили на подводы турнепс.

Северное лето коротко. Вот-вот острова покроются снежным покрывалом. Надо спешить. Солнце едва пробивалось сквозь дымку облаков. Было прохладно, и все же работали по пояс раздетыми.

Да и вода была не теплой. Но выходить из нее никому не хотелось. Несмотря на осень, заведенное старшинами правило — плавать и нырять, не выходя из воды двадцать минут, — оставалось в силе.

За время пребывания в школе мальчишки закалились, физически окрепли. Теперь юнгам никакие капризы природы не страшны. Словно шальные, хохочут, плещутся в холодных водах озера.

А накупавшийся старшина Карачев стоит на берегу, напрягает могучие бицепсы, любовно разглаживает их:

— Купался бы вот так всю жизнь и... турнепс рвал.

— И для полноты жизни на какую-нибудь хохотушку из деревни смотрел, — кричит из воды Гена Мерзляков.

— Ах, скалитесь! Ие поняли, что выходить пора? Вот я вам сейчас устрою! Рота — в ружье!

Юнги выскакивают из воды. От множества голых тел вокруг даже посветлело.

В пару минут оделись. Так же быстро построились. II взвился над сопками голос запевалы:

Прощайте, скалистые горы,

На подвиг Отчизна зовет!

Ж вот уже вся смена дружно подхватила:

Мы вышли в открытое море,

В суровый и дальний поход.

А волны и стонут и плачут,

И плещут о борт корабля...

Растаял в далеком тумане Рыбачий —

Родимая наша земля.

Растаял вдали за леском и отряд юных моряков.

Не за горами то время, когда и мы скажем Соловкам свое «прощайте», выйдем в море и уйдем туда, куда позовет нас Отчизна.

Прощайте, Соловки!

Командование дало юнгам возможность перед дорогой отдохнуть. Авраамов, выступая перед батальоном, сказал :

— Молодцы! Экзамены сдали как подобает. А теперь три дня отдыха. Вы его заслужили. А потом в путь-дорогу!. Вас ждут боевые корабли.

Одни в отведенное для отдыха время отсыпались. Другие с удочками в руках сидели на берегах многочисленных озер. Кок Московский буквально закормил нас рыбными блюдами. Третьи спешили насытиться редкостными дарами соловецкой флоры. Приносили в кубрики к столовую ведрами и кухонными бачками отливающую

19Э

золотом бруснику, чернику, голубику, морошку, из которых с помощью юнг дежурные по камбузу варили варенья, делали джемы, напитки. Приходили с озер и из лесу искусанные комарами до неузнаваемости. Раньше, когда мы были до предела заняты строительством, учебой, прочесыванием лесов, тушением лесных пожаров, на них особого внимания не обращали. Некогда было. А под конец нашего пребывания на Соловках они словно стремились доказать правоту шутки, распространенной на севере, что единственный хищный зверь здесь — комар.

Мы же с друзьями в последние дни на Соловках решили сходить на организованную по инициативе Сергея Сергеевича Шахова экскурсию по кремлю. Там-то мы и встретились с юнгами второго набора. Отведав в Трапезной палате, которая по величине сводов и дерзости архитектурной мысли могла бы соперничать с Грановитой палатой Московского Кремля, отменного борща, замечательных по вкусу и калорийности макаронов по-флотски л компота, новички, расслабив ремни, отпыхиваясь, шли строем на экскурсию. Совсем пацаны... Не строй, а гусеница какая-то ползет: от головы до хвоста волна за волной... А все оттого, что тянут, то и дело сбивают ногу. Бескозырки сползли на уши. Шинели топорщатся. Салаги! Неужели и мы такими были?