Николай Гомолка - Лето в Калиновке

— Мама, что ты? — спросил Антон.

— Ой, не спрашивай лучше, — махнула она рукой. — Сиротка, сиротинка ты моя… — И голова матери затряслась от глубокого, надрывного плача.

Глаза у мальчика стали большими, круглыми.

— Что случилось, мама?

— Нет у тебя отца, не будет и отчима, — горько и беспомощно прозвучал ее голос. — Не будет. И все эти идолы натворили. Крутили Савосем, как собачьим хвостом. И то сделай, Савось, и это. А как беда пришла, все — кто куда. А Савось расхлебывай…

— Да замолчи ты! — прикрикнул отчим, вставая из-за стола. — Слезами не поможешь…

— Ох, горе мое… Да если бы я ведала да знала, что в недобрый час родилась, — бубнила свое мать. — Десять тысяч растраты… Савось, Савось, что ж ты наделал? Где была твоя голова? Кого слушал? Говорила, убеждала — будь осторожен. Так нет, полез, куда не следует, а теперь вот… Ой, не переживу я. Разорвется сердце, чую, разорвется… Говорят люди, три года тюрьмы дадут, три года!..

У Антона похолодело внутри. Подумать, как все перевернулось в их хате! Неужели отчима засудят? Значит, теперь не будет у Антона ни велосипеда, ни конфет, ни новых хромовых сапог? Как же так случилось? Кто же это обвел отчима, запутал в какие-то темные дела? Эх, если бы он знал… И мальчик сжал кулаки.

— Может, достанешь деньги, внесешь в кассу? — успокоившись немного, спросила мать.

— Где ж я их достану? Кто даст? — злобно крикнул отчим. — Корову разве продать и хату, да?

— Что ты, что ты, Савось! — заплакала мать. — Одурел, что ли? Только обжились — и опять остаться с голыми руками? Бог с тобой…

— Не реви, дура, — жестко сказал отчим. — Будет Савось — будет новая хата. Не будет Савося — ничего не будет. Только бы скорее выкрутиться.

Горе пришло в дом. Хоть мальчик и не любил отчима, но хорошо понимал, что без него тяжело придется.

И вдруг глаза у Антона загорелись надеждой.

«А что, если в ящике золото или какие-нибудь дорогие браслеты и камни? Бывает же, люди находят клады, тайники. А ящик не откуда-нибудь — со дна озера. А если открыть ящик? Открыть и посмотреть. Кто придумал водолазный костюм? Я. Так разве я не имею на это права? А Костя как? Узнает, разозлится… Да что Костя! Тут настоящее горе!»

Антон подошел к дивану, сел рядом с отчимом.

— Сынок, сынок, — услышал он тихий шепот, — не зря ты на меня волчонком смотрел. Забудь о своем отчиме. Он у тебя плохой…

Антошка заморгал, шмыгнул носом и заплакал. Стало жалко дядю Савося. Мальчик в эту минуту не мог поверить, что его отчим украл у государства столько денег. Здесь была, видимо, какая-то ошибка. Антон поможет отчиму добыть деньги, обязательно поможет! И никто не назовет отчима вором, плохим, никудышным человеком. И мать не будет убиваться с горя…

Железный ящик замкнут, значит, в нем должны быть какие-то ценности. Как они сейчас нужны! Ничего, что он пойдет один в олешник. Завтра он откровенно расскажет обо всем Косте.

Поужинав и захватив с собой зубило и молоток, мальчик бросился к озеру. На берегу никого не было. На песчаной отмели лежали перевернутые лодки. Антон подошел к одной, стащил ее на воду.

В деревне во всех хатах светились огни. Темно было только в окнах их дома. Мальчик печально отвел взгляд и тяжело вздохнул. Затем прыгнул в лодку и сел на весла. Лодка рванулась, понеслась вперед, оставляя за кормой сверкающий, трепетный след…

Не прошло и полчаса, как Антон был на противоположном берегу. Найдя знакомую тропинку, смело двинулся в чащу молодого олешника.

Попискивали какие-то птицы. Было слышно, как, устраиваясь на ночлег, некоторые из них срывались с веток, хлопали крыльями.

Один поворот, второй — и наконец уже чернеет ворох хвороста. Антон разгреб сучья, склонился над ящиком.

Вот и замочная скважина. Выше нее — язычок замка. Антон повернул ящик, приставил зубило и взмахнул молотком. Зазвенело железо, брызнули в стороны золотистые звездочки искр.

— Гах! Гах! Гах! — неслось по чаще.

Зубило скользило по упрямому железу, сбивало наросшую ржавчину. Наконец, после долгих усилий, между крышкой и бортом ящика образовалась небольшая щель. Еще удар, еще!..

Антон вытирает с лица пот, всматривается в ящик, ощупывает крышку. Нет, язычок замка держит ее, упрямо держит!

— Гах! Гах-гах! — несется по чаще еще более гулко и настойчиво.

Птицы, потревоженные неожиданным шумом, всполошились, закричали на разные голоса.

Вдруг молоток соскочил с головки зубила и — трах! — по пальцам. Острая жгучая боль пронзила все тело. Антон сунул пальцы в рот и почувствовал, что на них содрана кожа, а во рту так солоно, будто он проглотил добрую щепотку соли.

Боль не утихала. Но мальчик еще энергичнее принялся за работу.

Луна незаметно поднималась все выше и выше, передвигая в сторону неверные тени деревьев, зажигая все ярче росы на травах. Вдруг крышка ящика слегка поддалась. Антон не поверил своим глазам. Он потянул крышку рукой, с лихорадочным нетерпением ожидая увидеть что-то необычное. Глухо завизжали заржавленные петли, и крышка приподнялась. Сильно-сильно застучало сердце. От долгого нервного напряжения задрожали руки.

И вдруг… Что это такое? Совсем близко от Антона со свистом пролетел камень и врезался в дерево.

Неужели Костя? Подкрался незаметно и пугает…

Мальчик вскочил на ноги, оглянулся — никого! Только глухо шумят ветви деревьев да перебегают, колышутся на полянке косматые тени.

— Костик! Это ты? Иди сюда! — позвал мальчик.

Эхо повторило его слова и настороженно притихло. А в ответ — ни шелеста, ни звука.

Уж не показалось ли ему? Может, тут никого и нет. И не камень пролетел, а какая-то птица?

Но нет, он не мог ошибиться. Своими ушами слышал пронзительный свист. Так может лететь только камень. Кто же тут, в чаще? Кто пугает и не хочет показаться?

Антона охватил ужас. Перед глазами запрыгали тени, а каждый куст стал казаться страшным привидением. Но он даже не думал отступить, не узнав, что же находится в чудесном ящике.

Антон прильнул к земле и засунул в образовавшуюся щель руку.

Где же золото, бриллианты? В ящике лежали какие-то папки и бумаги. Вот так находка! И пришло же кому-то в голову натолкать сюда бумаг да еще и закрыть так надежно на замок. Сколько было надежд, волнений, возни с ящиком — и все напрасно!

Но не успел мальчик как следует обо всем подумать, как где-то совсем близко затрещал хворост и возле самого ящика упал еще один камень. Антошка метнулся в сторону, налетел на ствол ольхи, больно ударился и вскрикнул.

Это были уже не шутки! Антон схватил из ящика пачку бумажек, чтобы рассмотреть дома, засунул их за пазуху и, как вьюн, пополз по траве. От недоброго предчувствия ныло сердце.

Через минуту Антон увидел из кустов тихое, освещенное неярким светом луны озеро, темные очертания хат на противоположном берегу. Лодка стояла на месте. Мальчик выбежал из кустов, вскочил в нее и быстро отчалил от берега. Теперь он мог считать себя в безопасности.