Николай Гомолка - Лето в Калиновке

Антон недоверчиво усмехнулся.

— До блесны не добрался. На дне озера лежит что-то длинное, большое: танк не танк, грузовик не грузовик, баржа не баржа — не разобрал. Пощупал — железо. Сплошная железная гора. Попробовал проползти по ней — сил не хватило. Выбросило на поверхность.

— Что же это такое? — задумчиво произнес Антошка. — А я вот что нашел. На, посмотри.

Костя откинул назад мокрые волосы, взял флягу, обтер слизь и ракушки и попытался открутить пробку. Вдруг он заметил на помятой поверхности фляги надпись.

У Кости руки дрогнули от неожиданности.

— «Клич Родины», — вслух прочел мальчик. — Где ты ее взял?

— Плавала вот здесь, — показал рукой Антошка и, в свою очередь, еще раз внимательно осмотрел находку.

Никаких других знаков и надписей на фляге не было.

Костя пожал плечами. Что это значит? И откуда попала фляга сюда, на озеро?

— Мне кажется, Антошка, — начал наконец Костя, — фляга только что всплыла со дна озера. Она лежала там же, где и наша находка. А как же! Сам посуди. Когда я нырнул, то сдвинул с места что-то под водой. Оно держало флягу. Вот ее и выпустило…

— А Может, ее пригнало сюда с Припяти? — заметил Антошка.

— А может, из Черного моря, — улыбнулся Костя, — Плыла, плыла, против течения и приплыла…

— Да-а, — согласился Антошка. — Против течения не поплывет… Значит, здесь какая-то тайна.

— И мы ее отгадаем, — загорелся Костя.

— Обязательно! — подтвердил Антон. — А знаешь, вдруг там… — Мальчик хотел сказать «клад» и поделиться с приятелем заветной мечтой — раздобыть много-много денег, но, сообразив, что тогда придется открыть, для чего ему нужны эти деньги, быстро перевел разговор на другое: — А как же с дорожкой?

— Оставим до завтра. — Костя взял запасное весло и, привязав его к шнуру, бросил в воду. — Отваливай! Курс на базу! Сегодня нам все равно ничего не сделать — скоро начнет темнеть. Приедем завтра, блесну освободим, а заодно и разведаем, что лежит на дне озера,

— Как же это мы разведаем?

— Как? Очень просто! — Костя помолчал. Потом, вздохнув, признался: — Об этом подумать надо.

Антон сел на кормовую банку. Гулко прозвучали первые резкие всплески весел. Зеленоватая вода поплыла назад, к густым зарослям тростника и аира. Вдали, на высоком берегу, приветливо поблескивали вечерним заревом окна хат.

Сдвинув на затылок широкополую соломенную шляпу и склонившись над маленькими тисками, Степа орудовал напильником. Тонкая стальная пластинка глухо повизгивала. На станок и на пол сыпалась блестящая пыльца.

Рядом со Степой работали еще два мальчика: Димка, белобрысый, пухлощекий, и Леня, курносый, рыжий, с задорным хохолком на голове, верткий, как угорь. Они подсчитывали витки на продолговатой катушке и о чем-то спорили.

Вот уже больше двух недель здесь, в небольшом сарае, который превратился в настоящую мастерскую, идет напряженная работа, Степа и Димка мастерят не что-нибудь, а радиотелефон! Давно миновали дни, когда Степа хлопотал над первым детекторным приемником. Да и ламповый приемник для него теперь не диво. Собрать его по схеме, по чертежам легко. А вот радиотелефон! Из-за такого дела стоит помучиться и поломать голову!

А дела складывались так, что обойтись без радиотелефона было нельзя.

Еще шли занятия, когда шестиклассники всем отрядом решили отправиться летом в путешествие. И не в обыкновенное путешествие. Какой интерес плыть на лодках или просто идти по дороге? Где же тут приключения, необыкновенные происшествия! Совсем другое дело, если пойти напрямик, скажем, через Бакланскую пущу, пробираться через глухие заросли лозняка, переплывать через бурные реки, находить тропинки через топкие болота, ночевать в чаще, отыскивать нехоженые пути…

А каким интересным будет поход, если взять с собой радиотелефон! В деревне останется другой такой же аппарат, и можно будет держать связь с ребятами, которые останутся дома, сообщать о продвижении по маршруту, обо всем, что бы ни случилось за день.

Один радиотелефон уже готов. Остается сделать второй — и до свидания, деревня!

Степка выпрямился, открутил тиски. На ладонь упала продолговатая тяжелая пластинка. Мальчик повертел ее в руках, измерил. Точно получилось, комар носа не подточит! Если уж Степан сделает, можно не сомневаться — все будет ладно!

Наверно, у Степы какой-то особый талант. Вот пробовал Димка опиливать пластины — поверхность обязательно получается неровной, шероховатой, а у Леньки и вовсе кривой. А Степа поправит свою широкополую соломенную шляпу, повертит в длинных пальцах инструмент и даже не сгибается, как Дима и Ленька, над тисками, не пыхтит, а так, небрежно, словно играя, поводит напильником по металлу, и — готово!

Интересный мальчишка Степка. Кажется, ни до чего ему и дела нет. Он не забрасывает тракториста, хлопочущего у машины, сотней вопросов, как другие ребята, а стоит в сторонке и жует травинку. А потом подойдет, перекинется двумя словами с мастером, и глядишь — у Степки в руках отвертка или ключ, он уже лежит на спине под трактором и что-то там делает.

И на уроках никогда не выскочит Степа с криком: «Я знаю! Разрешите добавить!» И даже руку не поднимет. Но если уж спросят, расскажет все обстоятельно и точно. Правда, дружить со Степаном трудно: ни на футбольное поле, ни на рыбалку его не затащишь. То выстругивает какие-то дощечки или орудует молотком, то возится с чьей-то поломанной мясорубкой. «Намагниченное сердце, — шутят ребята, — очень уж к железу тянется…»

Ленька понимает, конечно, что ему далеко до Степана, что все равно он, Ленька, никогда не станет таким техником и умельцем, как товарищ, так к чему же стараться! Эх, если бы не письмо, Ленька давно был бы уже за дверями сарайчика, там, где щедро хозяйничает ослепительное июньское солнце. Даже сюда, в мастерскую, доносятся зовущие шумы: в густой кроне берез ссорятся воробьи, где-то далеко на болоте трещит аист. Ленька прилипает носом к окошечку. Над жердочками заборов вьются легкие дымки: деревья просыхают от ночной росы и влаги. Самое время обойти в лесу земляничные пригорки!..

— Ленька, — слышится голос Степана, — ты эту катушку наматывал?

«Отстань ты со своей катушкой!» — хочется сказать Леньке, но он вспоминает о письме и покорно отвечает:

— Я, Степ… А что, неправильно?

— Посмотри сам, — советует «намагниченное сердце». — Постарайся сам найти промах. Тогда в следующий раз не ошибешься.

— Есть, товарищ главный инженер! — козыряет Ленька. Жест его бодр, но голос звучит невесело. — Приказано посмотреть, постараться найти…

Он берет катушку и бессмысленно смотрит на нее. Может, плюнуть на все и побежать в лес? Нет, нельзя — проклятое письмо! Как же он написал его? Зачем?