Сэмюэль Сковилль-мл - Скауты в лесах

— Сограждане, – начал он так торжественно, как не мог бы и сам городской секретарь, – мы собрались здесь сегодня, чтобы приветствовать двух бойскаутов, сделавших то, чего никогда гне делали и взрослые мужчины. Месяц назад они ушли в самое сердце лесов — было холодно, шёл дождь и сгущалась тьма, а у них не было с собой ни пищи, ни огня, ни даже одежды. Используя лишь свою силу, мужество и ум, они смогли прожить в лесах, среди дикой природы и доказать, что подготовка скаута что-то да значит. Они показали нам то, что мы порой забываем: человек способен преодолеет что угодно, если он храбр, силён и терпелив.

Но мальчики сделали гораздо больше. Они поддержали дух наших предков. Они встали против зла, и выстояли. Они сделали то, чего не могли сделать взрослые. Вооружённые лишь примитивным самодельным оружием, они сражались с бандой, которая много лет угрожала нашим гражданам. Я говорю вам, друзья и соседи, – продолжал учитель, и голос его взволнованно звучал в напряжённой тишине зала, – мужество и героизм этих ребят, взглянувших смерти в лицо, никогда не изгладится из памяти жителей нашего маленького старого города. Я рад и горд представить вам скаута Брайта из патруля «Волки» и скаута Кутó из патруля «Совы»!

Дверь позади сцены открылась, и вошли Уилл и Джо в роскошных лесных одеяниях. По их указаниям люди мистера Донегана отыскали лесной лагерь и привезли всю одежду и снаряжение — бандиты почти ничего не тронули. На ногах у мальчиков были мокасины из дублёной шкуры с медвежьих лап; огромные когти были загнуты назад и вверх и подшиты к верхней части мокасин; вышло весьма красиво и впечатляюще. До колен их ноги были укрыты обмотками из раскрашенных во все цвета радуги кедровой коры. Далее следовали короткие штаны, с великими трудами скроенные из оленьей шкуры и шкуры росомахи и сшитые при помощи острых шипов и оленьих жил. Надо сказать, что эти штаны поразили женскую часть аудитории больше, чем любая другая часть программы. Выше штанов было самое красивое — рубахи из оленьей шкуры, украшенные окрашенными иглами дикобраза. На Джо был пояс с болтающимся змеиным погремком — из выделанной шкуры той самой змеи, которая едва не прикончила его, а Уиллу пришлось обойтись поясом из шкуры убитой им в черничнике огромной чёрной змеи [239]. У каждого из ребят через плечо было перекинуто одеяло из медвежьей шкуры. Сломанный лук Джо сгинул в пламени, но при нём была дубинка, а Уилл нёс верную палицу и мешочек с метательными камнями; вооружение мальчиков произвело небольшую сенсацию. У каждого на шее висел кошель, сделанный из лапы росомахи, с огромными когтями на нём. Друзья встали по обе стороны мистера Сэнфорда, а зал разом поднялся и приветствовал их восторженным криком, который едва не сорвал с ратуши крышу. Оркестр сбивчиво грянул марш. Жалко только, что в суматохе музыканты не успели договориться, какую именно из четырёх мелодий своего репертуара они будут исполнять, и в результате играли разом не меньше трёх из них. Впрочем, никто на это не обратил внимания, так как мужчины, женщины и дети — все кричали так громко и так радостно, что ничего не замечали. Этот пандемониум продолжался добрую четверть часа, и всё это время Уилл и Джо стояли растерянные, с видом смущённым и даже немного глуповатым — будто их поймали за кражей яблок в чудом саду. В конце концов лесопромышленнику удалось добиться относительной тишины, а Уилл и Джо заняли место на красном диване рядом с мистером Сэнфордом.

— Я хотел бы сказать, – прогудел Джим Донеган, – что я совершил ошибку. Я ошибаюсь нечасто. Может быть, это был первый раз. Однако сейчас я признаю свою ошибку и хочу заплатить. Когда-то я сказал директору школы и некоторым из присутствующих здесь молодых людей, что не считаю скаутизм дельным занятием, что ребята учатся всякой ерунде и что толку от них никакого. Я был неправ. Эти двое показали, на что годятся. Вот я держу дарственную на десять акров [240]лучшего леса прямо за окраиной города, и вот чек на тысячу долларов, чтобы скауты могли построить себе хижину — согласно нашему договору.

Шум и крики возобновились и длились так долго, что у Большого Джима чуть жилы не лопнули, когда он пытался перекричать их.

— Это ещё не всё! — крикнул он, и вид при этом имел очень рассерженный. — Я пообещал этим молодым людям, что заплачу вдвое за всё, что они добудут в лесах. За поимку любого члена шайки Доусона назначена награда. Благодаря им пойман один из бандитов, и за него причитается пятьсот долларов. Так что вот ещё один чек на тысячу долларов на их имя.

Вновь раздались крики, правда, на этот раз они длились меньше, потому что зрители увидели, что Уилл наклонился к Джо и к мистеру Сэнфорду и что-то им шепчет, а те кивают в ответ и подталкивают Уилла вперёд. Уилл подошёл к лесопромышленнику и, чувствуя перед огромной аудиторией больший страх, чем он испытывал в горящей хижине, потянул его за рукав.

— Мистер Донеган, – подрагивающим голосом произнёс мальчик в наступившей тишине, – Джо и я, мы не хотим брать эти деньги. Это было бы вроде платы за кровь, как у охотников за головами [241]. Да и схватили его не мы.

Зал загудел. Джим Донеган покраснел ещё сильнее (как ни странно, это оказалось возможно).

— Вы должны взять эти деньги! — рявкнул он.

— Нет, – твёрдо ответил Уилл, – мы к ним не притронемся. Но у нас есть ещё кое-что, подпадающее под наш договор, – добавил он, видя, что мистер Донеган вот-вот снова закричит.

Все, кроме Джо, были озадачены, когда мальчик снял с шеи кожаный мешочек на шнурке и передал его лесопромышленнику. Тот открыл мешочек и едва не уронил его, когда увидел внутри, среди мягких обрывков коры, мерцание розовой жемчужины. Как у многих других богачей, у мистера Донегана было хобби. Он коллекционировал драгоценные камни, и ходили слухи, что его коллекция — одна из лучших в стране. Схватив жемчужину, он повернул её к свету и внимательно осмотрел; потом вытащил из кармана небольшую ювелирную лупу, которую всегда носил при себе, и тщательно обследовал драгоценность; зал, затаив дыхание, ждал его решения. Наконец, мистер Донеган выпрямился и тихо сказал:

— Это самая лучшая розовая пресноводная жемчужина, какую я видел за всю свою жизнь. Какая-нибудь крупная ювелирная фирма заплатила бы вам за неё не меньше двух тысяч. Так что, если вы согласны, я выпишу вам чек на четыре.

Мальчики были согласны. Когда Уилл потной рукой взял листок бумаги, который так много значил для будущего двоих друзей, зал в третий раз побил все рекорды по шуму для Корнуолла и окрестных поселений.