Кэтрин Валенте - Девочка, которая воспарила над Волшебной Страной и раздвоила Луну

Как бы нам хотелось поспорить с Сентябрь и рассказать ей, что в ожидании есть свое удовольствие! Что благоразумные люди умеют ждать без мучительных колик в животе, постукивания ногой и уговаривания солнца побыстрее взойти или зайти. Что умному никогда не скучно, а кому скучно, тот не умен. Но, хотя я хитра, коварна и жестока, лгать я не стану.

Алфавитарий нахмурил брови-локоны.

– Ну что ж, феи и эльфы такие, какие есть. Они живут вечно! Не бывает состарившейся феи, которая выкашливает свое раскаяние на смертном одре. Сколько бы они ни торопили время, они ничего не теряют. Однако Луна тогда была молодой и не водилась ни с феями, ни с йети! Гарпии и баньши, каппы и кицунэ, химеры и веркарибу, цилини и сатиры – вот кто обитал на Луне! Когда же воздвигся в полной красе город Терпение, феи и эльфы Волшебной Страны поспешили отправиться вверх по дороге, чтобы присоединиться к своим собратьям в небе. Рассказывают, что словно радуга выплеснулась на Луну – так быстро и так много их появилось, в то время, как навстречу неслась другая волна – обитатели Луны разбегались в ужасе от взбесившегося времени. Даже я не могу отрицать притягательность обладания всем, что хочешь, в ту же минуту, когда захотел. Так все и повелось. Феи и эльфы прогнали даже те старые скучные минутки, что проходили между засыпанием и пробуждением. Какой там отдых? Это было похоже на кражу со взломом. Они не сбрасывали время как одежду – они просто избавились от него. Время сочилось из них, как кровь. Они становились все старше и все быстрее. Что ж, ночку-другую пропустить не повредило бы – если только это не твоя ночь или день, и у тебя их до смерти осталось считаное количество. Но вы просто не представляете, как легко феям соскучиться. Они как йети лапой сметали недели и месяцы, если именно столько времени должно было пройти, чтобы поклонники пастушки успели нарастить шерсть, которую следовало остричь к дню свадьбы. Они были настолько ненасытны в стремлении не убивать время попусту, что просто уморили всех вокруг. Половина населения Луны умерла от старости, прежде чем кто-либо смог поправить дело.

– И как его поправили? – спросила Сентябрь. – Кто поправил?

Парик пожал изящными пушистыми плечами.

– Давно это было, в моих книгах про это ничего нет. Битвы, конечно были, жестокие и беспощадные, но феи с эльфами только закусывали свои лапы и проматывали время к концу битвы, к окончанию войны. Они стояли на поле битвы, все еще свежие, веселые, а лунный народ валялся бездыханный, измученный, скрюченный артритом. Никто из защитников не мог замедлить время – королевские пфизики говорили, что это невозможно. Парики же пришли на Луну позже, когда феи и эльфы уже исчезли, и кому-то надо было подвести итоги, прибраться, сделать заключения, рассудить споры. Остались только самые молодые гарпии, сатиры, веркарибу и их близкие. Никто не говорил о том, что случилось, а лапу йети в Терпении с гиканьем стащили с пьедестала веревками.

– Но при чем тогда здесь Сайдерскин, если все уже хорошо?

На этот раз заговорил От-А-до-Л, раздувая круглые ноздри:

– Сайдерскин хочет быть королем Луны, Сентябрь. Он хочет, чтобы мы немедленно очистили территорию и оставили его одного среди холода и снега. После всего, что было, йети тоже постарели, их стало меньше. Я видел картину в Изменчивом Музее одного города, на которой множество йети клялись умереть за свою лапу. И все из-за того, что один из них, всего один, попался в силки! Лапа исчезла, и все обитатели Луны договорились между собой, что не будут ее искать, что, на мой взгляд, свидетельствует о их благородстве, а на твой? Я думаю, что кто-нибудь мог найти лапу и воспользоваться ею. Но все равно Сайдерскин ненавидит всех и трясет Луну, чтобы стрясти нас с нее. Все, чего он хочет, – это залезть на вершину Пышного Платья, грызть камни и править пустотой. А если он чего захочет, то сможет! Он частенько напоминает о своем присутствии! Гарпии говорят, что в заморском городе Мохи он засадил ножницы для разделки птицы по самые кольца в луг, который его и пальцем не тронул. Луна трещала и тряслась неделю! Он настолько быстрее нас, Сентябрь! Да еще эти его лапы! В любой момент он, а не мы может смотать время как нить и оставить нас всех истекать нашими жизнями. Народ уже начал разъезжаться. Ты представить себе не можешь, что такое полная Луна! Альманах уже наполовину пуст, в Титоне остались только кузнечики, а Сефариал уже покинули почти все старатели и балерины. А если он дотрясет Луну до того, что она совсем развалится? Тогда осколки посыплются на Волшебную Страну, и добрая часть всего живого погибнет.

– Внутри раковины мы в безопасности, – прошептал Алфавитарий, – но Сапфировым Стетоскопом он услышит любого где угодно на Луне. Даже наши сны. Мы не умеем прятаться или планировать, он в момент поймет, чего мы больше всего боимся. Я не знаю, каким недобрым колючим ветром занесло сюда эту коробку. Сюда, где он может мигом ее выкрасть! Нельзя ее здесь оставлять, это не обсуждается.

От-А-до-Л переступил с одной ноги на другую.

– Ты даже не представляешь, – сказал он, – сколько странных предметов припрятано на Луне. Здесь – как в хранилище банка, только народ тащил сюда не деньги, а запасную магию, чтобы сохранить ее и приумножить. Такой беспорядок. Жаль, что они не убрали за собой, когда съезжали.

– Кто – они? – уточнила Сентябрь.

– Феи и эльфы, кто же еще? Кто ж еще захочет иметь блестящую синюю игрушку, которая позволяет расслышать каждый шепот? Любой виверн предпочтет уединение! Сайдерскин давно привык пугать все, что под руку попадется. С ним повсюду ходит огромная косматая собака, которая может найти что угодно. Ножницы для разделки птицы он откопал в пещере под Морем Одинокой Рыбы – и когда Одинокая Рыба пыталась сказать ему, чтобы он занимался своими делами, собака откусила ей хвост и трижды обмотала ее голову веревкой. Он забросил Одинокую Рыбу как мячик почти до самой Волшебной Страны. Бедной Одинокой пришлось целый месяц плыть вверх по течению, обдирая бока в кровь о камни.

– Он задумал что-то ужасное, попомните, – сказал Парик. – Как только соберет все волшебные обломки.

– Тогда единственный способ его остановить – сделать так, чтобы он больше ничего не нашел… – сказала Сентябрь.

– Ну, сделай одолжение, юная леди, попробуй, – вздохнул Алфавитарий. – Ум йети подобен воде – течет так быстро и так глубоко, что никто не в силах за ним угнаться, не говоря уже о том, чтобы понырять в нем и разузнать, что на дне. Но это все введения да предисловия, а суть в том, что я не приму от тебя этот грязный шпионский Стетоскоп, который так нужен йети. Я не позволю ему напялить меня на его противную в ледяных катышках голову, нет, мэм, благодарю покорно!