Всеволод Нестайко - Приключения Григория Половинки (сборник)

И через несколько минут возле домика Спиридона Спиридоновича уже толпились бережанцы - мужчины, женщины и даже дети. Пришел и комендант базы, обветренный и загорелый дочерна товарищ Баюра Петр Кондратьевич.

- Значит, так, - деловито, как на производственном совещании, говорил Спиридон Спиридонович. - Пилы, топоры... Веревки надо обязательно... Что вы говорите, Петр Кондратьевич? Есть лебедка и трос? Остались после строительства? Так это же здорово! Это как раз то, что надо. Прекрасно! Я возьму акваланг... Значит, так... Вы, Петр Кондратьевич, лебедку и трос повезете лодкой, а мы пойдем пешком...

Через несколько минут из «Бережков» отправилась экспедиция в составе почти всего взрослого населения (за исключением двух старушек, которые остались ухаживать за малышней).

Как же мило, как любо, как радостно, дорогой мой читатель, смотреть на людей, которые, охваченные единым порывом, единым чувством, вместе делают какое доброе дело - кого спасают, выручают из беды, кому помогают оптом!

Какие они красивые и прекрасные тогда!

Котька смотрел на своих бережан, переводил взгляд с одного на другого, и безграничная благодарность, безграничная нежность к ним окутывала его. И то сладко-щекотно клокотало у него в горле.

Если бы он мог, он бы их всех-всех сейчас обнял и поцеловал.

Возбужденный, раскрасневшийся, Котька вприпрыжку бежал то рядом с Спиридоном Спиридоновичем, то рядом с его женой, то рядом с мамой, то забегал вперед, показывая путь, и все говорил, говорил, говорил - без конца. Он должен компенсировать вчерашние мучения борьбы с тайной.

Пока дошли до места, весь «Бережок» уже знал историю с «инопланетным» Сэму.

Единственное, что беспокоило и тревожило Котьку, это то, что рядом не было папы. Котька все время оглядывался назад и тянул шею.

Единственный раз в жизни Котька сделал нечто путное - прибежал звать людей на помощь, благодаря ему, Котьки, сейчас весь «Бережок» идет туда, куда показывает Котька, - и папа этого не знает и не видит...

Ну где же он, где?..

Папа догнал их, когда они почти подошли к поверженной ивы.

За все свои двенадцать лет Котька никогда не испытывал такого пронзительного счастья!

Он был героем дня.

На него с благодарностью смотрел Сэму.

На него с завистью смотрели ребята.

На него с интересом смотрели девочки (одна из них была иностранка!).

И на него с гордостью смотрел папа...

А потом поднимали лодки. Даже для достаточно большой общины бережан то было дело нелегкое. Пилили, рубили, оттаскивали огромную старую иву. Долго искали под водой лодку. Хорошо, что у Спиридона Спиридоновича был акваланг. Без него, может, не нашли бы, поскольку лодки успело снести течением. Потом вытаскивали лодку ручной лебедкой. И то было тяжело. Ручку лебедки могли крутить максимум двое мужчин, а силы двух, даже таких крепких, как папа и Спиридон Спиридонович, было мало. Остальные брались просто за трос, а также за веревки, привязанные к лодке, тянули руками. Лодка была достаточно большой, металлический, и мучились с ним бережанцы долго. Но все же вытащили.

И здесь сказался инженерный талант Котькиного папы. Это он, папа, наспех смастерил из ивовых веток систему рычагов, без которых, может, так ничего и не вышло. И, хотя система примитивных рычагов еще не «гравитационные ступени», Котька смотрел на папу с гордостью и восхищением.

А когда над водой появился нос лодки, Котька, Гришка, Чайник, Петякантроп, Света и Ингрид так звонко закричали «ура», что на противоположном берегу в ответ залаял какой приблудный собака.

К счастью, ни мотор, ни подводная часть корпуса лодки не пострадали. Ива разбила только ветровое стекло и немного погнули каюту. Невредимым оказался и актерский реквизит Сэму, что был в каюте.

Когда воду из лодки вылили и она снова гордо закачался на волнах, Гришка Половинка подошел к Котьке и по-взрослому пожал ему руку:

- Спасибо тебе!.. Вовремя ты все это... Если бы сейчас не вытащили, занесло бы куда течением, и кто его знает...

- Ага, молодец, - согласился Петякантроп.

- И вообще, - подтвердил Чайник.

Эх, жаль, что Игорь Дмитруха не слышал этого! А сам Котька никогда не сможет рассказать - не умеет он хвастаться.

Вечером на «бережку» была творческая встреча артиста-иллюзиониста государственного цирка Сэму (Семена Ульяновича Аврамчука) с коллективом рабочих и служащих механического завода, а также представителями колхозного крестьянства. Короче говоря, Сэму показывал фокусы.

В первом ряду рядом с Спиридоном Спиридоновичем и его женой сидели баба Надя и старичок Дикая природа.

А перед первым рядом прямо на земле расположились Котька, Света, Ингрид, Чайник, Петякантроп и Гришка Половинка.

Концерт только начался, Сэму показал лишь два фокуса, и вдруг раздался мощный «М-м-е-е-е!», И на импровизированную сцену между двух домиков, где выступал артист, выскочила коза Манька.

Все захохотали.

- Вот фокус!

- В артисты хочет!

- А ведь он же собирается включить в новый номер дрессированную козу.

- Видно, она узнала и прибежала на репетицию.

- Давай-давай! Показывай свое искусство!.. - Весело зашумели кругом.

Баба Надя всплеснула руками:

- Боже мой! Как же она выскочила? Неужели я дверь хлева плохо заперла? Товарищ артист, хватайте ее!

Но было поздно.

Коза Манька презрительно посмотрела на публику, еще раз мекнула, и не успел Сэму шевельнуться, как она метнулась в сторону и исчезла.

- Я же вам говорил, что это черт рогатый, а не коза, - Чайник плаксиво сморщился и с тревогой посмотрел на бабу: неужели загадает ловить козу?

Баба минуту смотрела на него, потом вздохнула (ну, кому же охота вместо того, чтобы смотреть фокусы, гоняться за козой да еще с таким зловредный характером!) И встала.

И тут вскочил Половинка:

- Сидите, бабушка! Сидите! Я ее поймаю. И в хлева запру. Сидите!..

- Ой, сынок, и как же это ты должен? С какой стати? - Вскрикнула баба.

- Да ничего. Это же мой дядя. Я же всегда могу... А вы смотрите. - И Половинка исчез вслед за козой.

Концерт продолжился.

И хотя фокусы были удивительные и публика то и дело ахала и аплодировала, Котька смотрел не очень внимательно, а все время оглядывался и выглядывал Половинку.

Прошло полчаса, час...

Гришки Половинки не было.

Концерт подходил к концу.

Половинка прибежал во время последнего номера, запыхавшийся, растрепанный, мокрый...

Пригнувшись, чтобы не мешать зрителям, пробег на своем месте и с ходу бухнулся в траву, рядом с Котькой.

- Ху!.. Успел-таки! - Тяжело дыша, прошептал он и повернулся к бабке. - Все в порядке! Замкнул. Еще и веслом дверь подпер. Не выбежит...

- Спасибо, сынок, - погладила его бабка по мокрому челке. Потом перевела взгляд на Чайника и молча вздохнула. Но тот ни взгляда не заметил, ни вздоха не услышал. Даже не обернулся.