Вениамин Каверин - О Мите и Маше, о Веселом трубочисте и Мастере золотые руки

Трах!

Дверь перед ним захлопнулась, и кто-то запер ее с другой стороны на ключ.

– Ата, попался, – раздался за дверью знакомый голос. – Теперь ты от меня не уйдешь, негодяй!

Интересно, что же в это время делала Маша? Давным-давно она поняла, что младший Кощей обманул ее и привез не в Синюю, а в Коричневую страну.

"Он бы попался, – думала она, – если бы я попросила его показать Синюю страну на карте".

С каждым днем она спала все хуже и хуже. Она слышала по ночам, как стучит ее сердце, и думала: "Кажется, оно еще не стало злым и трусливым?"

"Я ослепну, – думала она, – и тогда Кощей отпустит меня. Тогда я буду совсем не похожа на его покойную дочку. Как все-таки хорошо, что я на нее не похожа!"

Она не плакала. Только однажды мышонок, который прибегал к ней по ночам, почувствовал, как слеза капнула ему прямо на нос. Но это была единственная слеза. Никто не узнал о ней, кроме мышонка.

В ее комнате было маленькое окно. В ясный, солнечный день она видела крышу Кощеева дворца: ее комната находилась в башне, высоко поднимавшейся над крышей. И вот однажды она заметила, что по этой крыше опрометью бежит Трубочист. Он был без шапки, без метлы и веревки и даже без своей складной ложки. Он очень торопился. Разбежавшись, он нырнул в трубу вниз головой, как в воду.

"Какой смешной", – подумала Маша.

Она не знала, что это Веселый Трубочист.

Потом она увидела птицу – что за чудеса! – настоящую птицу.

"Должно быть, она прилетела от нас, – подумала Маша. – Ведь в Кощеевой стране всем птицам подрезаны крылья!"

Она не знала, что это была старая, умная Галка…

Вот, наконец, и Трубочист. Он вылез из трубы, и Галка сейчас же полетела к нему – можно было подумать, что она только его и дожидалась.

"Ручная", – подумала Маша. Она не знала, что Трубочист и Галка говорили о ней.

Но вот Галка сделала два больших медленных круга над крышей, как будто раздумывая о чем-то, и вдруг села у Машиного окошка.

– Милая девочка, привет и привет, – сказала она. – Привет от твоего брата. Привет от твоих новых друзей. Не удивляйся и не пугайся – Митька в Кощеевом дворце. Он пришел, чтобы освободить тебя, но его схватили, и теперь он сидит под стражей. Он мог бы убежать через камин, но младший Кощей следит за каждым его движением. Однако мы перехватили этого негодяя и узнали все, что нам нужно было узнать.

Митька в Кощеевом дворце! Маша удивилась, испугалась и обрадовалась, – право, можно было подумать, что она гордится таким храбрым братом.

– Бабушка, нужно ему помочь, – строго сказала она. – Может быть, вы узнали, как зовут собак, которые меня сторожат?

– Их зовут Гарт, Гнор и Гаус, – шепотом отвечала Галка. – А теперь слушай внимательно: каждое слово повторяй в уме, чтобы лучше запомнить. У твоей двери сидит Гарт. Повторила?

– Повторила, – сказала Маша.

– В подвале заперт Мастер Золотые Руки. Его сторожит Гнор.

– Повторила.

– Гаус сторожит ларец с Кощеевой смертью.

– Повторила.

– Ты постучишь в дверь и, как только собака вбежит, крикнешь ей: "Гарт!" И собака издохнет. Потом ты спустишься в подвал и освободишь Мастера Золотые Руки – он один знает, как открыть ларец с Кощеевой смертью. Потом ты убьешь третью собаку и вместе с Мастером унесешь ларец из Кощеевой спальни.

«Ох, сколько дела! Справлюсь ли я?» – подумала Маша.

Но она не стала особенно долго думать, справится она или нет. Она была Митькина сестра, а храбрая девочка, как известно, нисколько не хуже храброго мальчика.

Когда Галка улетела, она завязала в носовой платок все, что у нее было, – зубную щетку, зеркальце и катушку ниток с иглой, – простилась с мышонком и громко постучала в дверь.

Дверь распахнулась, и в комнату вбежала собака-волк.

– Гарт! – крикнула Маша.

У собаки подкосились ноги, и она грохнулась на пол, как мешок с картошкой.

"Прекрасно", – подумала Маша. На всякий случай она взяла из ее пасти ключ и заперла мертвую собаку, – пусть думают, что она просто ушла куда-нибудь по своим делам.

Потом Маша завязала этот ключ в платок вместе с зеркальцем, нитками и зубной щеткой и спустилась вниз. Она прошла одну лестницу, потом другую и третью. А с третьей лестницы можно попасть на четвертую, с четвертой на пятую. С десятой на одиннадцатую, а с одиннадцатой на ту, которая вела прямо в подвал.

Жирный пес сидел перед дверью подвала, положив свою жирную голову на два столба застывшей ядовитой слюны.

– Гнор! – крикнула ему Маша.

И пес издох. Он даже не успел сказать: "Ав-авррау".

Маша взяла из его пасти ключ и открыла подвал.

– Выходите, пожалуйста, – сказала она. – Я пришла за вами, Мастер Золотые Руки.

Они не стали тратить много времени на знакомство, а просто втащили собаку в подвал и заперли на ключ.

– Пускай думают, – сказала Маша, – что ей захотелось прогуляться.

Но дальше дела пошли не так гладко. Как вы знаете, Мастер был закован, и хотя цепи не мешали ему идти, но зато на каждом шагу оглушительно звенели. Этот звук донесся до младшего Кощея, который сидел на корточках перед замочной скважиной и следил за Митькой.

"Что за шум? – подумал младший Кощей. – Что за неприличный шум в такой неурочный час, когда сам Кощей спит после обеда?" Он хотел позвать кого-нибудь из тысячи братьев, но в это время Мастер Золотые Руки вошел в комнату и ударил его своими закованными руками.

– Позвольте! – закричал младший Кощей.

Это было его последнее слово. Мастер убил его своими цепями.

– Алло! – закричал Митька за дверью. – Кто там?

– Мы, – шепотом отвечала Маша.

Она хотела сказать, что они скоро увидятся. Но они увиделись скорее, чем она успела это сказать, потому что Мастер Золотые Руки ударил в дверь плечом, и она сорвалась с петель.

– Ах! – сказала Маша. Она не узнала Митьку. Еще бы! Он был так перемазан сажей, что его и родная сестра не узнала бы. А ведь Маша и была его родная сестра!

– Здравствуй, вот и ты, – только и сказал Митька.

Это было немного, но он, как все храбрые мальчишки, не любил целоваться. Да и некогда было: нужно было бежать в Кощееву спальню – доставать ларец с Кощеевой смертью.

Да, это было действительно очень трудно! Нужно было идти на цыпочках и не разговаривать, а ведь это почти невозможно – так долго просидеть взаперти и не поговорить с родным братом!

– А как па… – начинала Маша и вспоминала, что нельзя разговаривать. – А как мам… – но опять умолкала.

Вот, наконец, и Кощеева спальня. Тощая хромая собака сидела у дверей.

– Грр-ав, – зарычала она.

Но Митька крикнул ей:

– Молчи, Гаус!

И она сейчас же упала и издохла. Теперь ничего не стоило взять из ее пасти ключ и открыть Кощееву спальню.