Инбали Изерлес - Дикая магия

Что-то происходило…

Над Камнем сгущался туман. Золотистый свет сворачивался в кольца, темнея, становясь оранжевым.

Визг Зачарованных звучал все громче. Некоторые пытались сбежать, проскочить мимо других к краю площадки. Но те, кто прикасался к шане, немедленно отскакивали с криком боли. Лисы на Камне кашляли и задыхались, метались в разные стороны. До нас донесся отчаянный вопль:

– Нет воздуха! Нечем дышать!

Смутные силуэты бились за стеной тумана. Он опускался все ниже, свет постепенно менял оттенок на красный. Слова заклинания растаяли на моем языке.

– Продолжай! – потребовал Сиффрин. – Если они сбегут, нам конец!

Сонливость отступила. Я повторяла заклинание, но мои лапы похолодели. Ведь привязанные когда-то жили обычной лисьей жизнью. А теперь у них не было выбора…

«Соберитесь вместе, лучи света; успокойте меня в смертоносной ночи…»

Крики ужаса затихли. Даже биение малинты как будто прекратилось. И я слышала только заклинание, взлетавшее над лесом.

«Сотките стену густейшего тумана; каждого злодея и врага остановите…»

Туман стал таким насыщенным и темным, что даже неясные силуэты не были видны в его липких объятиях. Он стиснул Камень Старейшин, окутав его алой шкурой. Когда красная пелена опускалась, слышалось шипение. На мгновение я увидела отпечатки лап на Камне – следы Зачарованных. А потом туман исчез, красный свет погас, и отпечатки пропали.

Над Камнем Старейшин заиграл рассвет. Посередине площадки, куда не дотягивались тени, вспыхивали блики света. Под нависавшими ветками дерева с кровавой корой Симми и Тао спали, прижавшись друг к другу. Шана кружила возле нас, танцуя вокруг Камня, защищая нас.

Биение земли утихло. Проснувшийся лес словно возродился. Из-за стены шаны я слышала пение птиц. Аромат цветов наполнял воздух.

Ко мне подошли четверо Старейшин. За ними брел лис песочного цвета; он хромал. Одна из его передних лап была подогнута. Я усомнилась, что он теперь сможет быстро бегать. И как ему выжить в дикой местности?

Сиффрин топтался позади. Его хвост мел камни. Сиффрин зевал с деланым безразличием, но я видела, что он наблюдает за происходящим краем глаза.

– Ты уже знаешь, что я – Джана, – заговорила серая лисица. – Это Мика. – Она кивнула на маленькую бело-рыжую лису. – Она – мастер пашанды. Входя в транс, Мика призывает ветра, и они откликаются.

Маленькая лисица опустила голову и прошептала:

– Я должна была почуять Зачарованных. Тревога одолевала меня, но они так долго обходили стороной этот лес, что мне казалось: у них не хватит храбрости сюда явиться. Глупая ошибка… Мне очень стыдно.

Голос у нее был тонким, как у детеныша, но облик Мики выдавал ее преклонный возраст. Длинные когти старой лисицы стучали по камням.

Я прижала хвост к боку. В груди пульсировала сильная боль. Виноватой была я, а не она. Это я притащила сюда Хайки, а он привел Зачарованных.

Маленькая лисица фыркнула; ее уши повернулись назад. Она водила носом из стороны в сторону, изучая мой запах. Ее желтые глаза пронзали меня насквозь.

– Сиффрин был прав, – пробормотала она. – Маа у этого детеныша сильная.

– Да, – согласилась Джана и оглянулась на высокого коричневого самца с закрученными усами. – Это Брин, мастер истаивания. Он может пройти через весь лес и остаться незамеченным.

– Ты преувеличиваешь, Джана, – проворчал высокий лис. – Я же иногда перевожу дыхание. А ты говоришь так, будто я уже полумертвый.

Брин внезапно исчез и тут же появился снова. Я вовсе не была уверена, что он истаивал. Его челюсти были крепко сжаты, но маленькие глаза весело блестели.

– А это Шая. – Джана ткнула носом строгую темно-рыжую лисицу. – У нее дар собирать маа. Маа-шарм, шана-шарм – такого мы не сделали бы без нее.

Шая надменно взмахнула хвостом. Глядя на эту лисицу с холодными глазами, я просто не могла представить, как бы я поделилась с ней своей маа. Я заметила раны на ее боку и запекшуюся кровь на загривке. Вспомнила, как она пыталась читать заклинание, а Зачарованные ей мешали… они знали, что должны нападать именно на нее. Наверняка им говорил об этом Мэйг.

Джана повернулась к другому лису:

– Коло – мастер каракки.

Я наконец оторвала взгляд от Шаи. Каракку вряд ли можно было назвать высшим искусством. Я умела это делать еще в Серых землях, до того как вообще услышала о лисьих искусствах.

Коло, должно быть, догадался, о чем я подумала. Его морда напряглась, уши прижались к голове. Он открыл серую пасть. Из-за отсутствующего клыка лис выглядел жуликовато. И вдруг деревья вокруг застонали, их ветки отчаянно затряслись, зашумела листва. Я сжалась под резким порывом ветра. Молния вспыхнула над кронами, раздался раскат грома.

Я подпрыгнула, шерсть на мне встала дыбом.

Лис закрыл рот, и древние деревья затихли.

Я задохнулась от изумления. Вспомнила, как над Камнем сверкнула молния, откуда ни возьмись налетел ветер… Неужели это было разновидностью каракки? Ну тогда каракка – искусство куда более мощное, чем я могла бы вообразить.

Сиффрин продолжал наблюдать за нами издали.

Я опустила взъерошенный хвост:

– Вообще-то, я пришла сюда не за фокусами.

Усы Джаны дернулись.

– Вижу, у тебя есть характер, юная лисица. Мы знаем, зачем ты здесь. И зачем привела других. – Она оглянулась на Камень.

Симми и Тао проснулись от каракки Коло… но я догадывалась, что Джана подразумевала не их. И виновато поджала хвост:

– Хайки мной воспользовался… Да, я привела к Камню Зачарованных.

Я не могла смотреть Джане в глаза.

– Все это время мы боялись, что Мэйг тебя подчинит ради твоей маа. Но он оказался умнее нас. Он оставил тебя жить на свободе. Ему было ясно, что ты придешь сюда и что мы позволим тебе пройти.

– Он обманул того серого, это точно, – заговорила желтоглазая Мика. – Этот молодой лис не лгал, когда рассказывал о своей семье. Он отчаянно хочет найти родных – весь его облик, от кончика носа до кончика хвоста, говорит о голоде и об одиночестве.

После малинты никто не видел Хайки. Я стиснула когти при мысли о нем. Потом собрала всю боль в своей груди и превратила ее в гнев: так было легче все это вынести. Когда-нибудь я найду предателя и отомщу. Никогда не смогу его простить после того, что он сделал.

– По крайней мере, Коч не явился, – сказала Джана. – Мэйг не хочет рисковать и потерять еще одного Наррала, особенно после гибели Карки.

Мика нахмурилась. Но я чую Коча. И с ним других. Они крадутся по краю леса.

Я вскинула голову. Золотистая шана сияла вокруг Камня, защищая нас.