Джуд Фишер - Дикая магия

Роза Эльды склонилась над спящим мужем, и шелковые пряди волос коснулись его щеки, заставив вздрогнуть. Король Вран Ашарсон, которого женщины Эйры с вожделением, а мужчины с завистью называли Северный Жеребец, после ночных трудов пребывал во власти глубокого сна.

Роза Эльды улыбнулась. Теперь каждый день, уединившись в королевских покоях, она заново училась улыбаться. При этом она пользовалась одним из многочисленных подарков мужа — зеркалом из полированного серебра, стекла и ртути, купленным у торговцев с Галийских островов. Оно было чудесным само по себе, а уж тем более для Розы Эльды, которая никогда не видела собственного лица — разве что его отражение в глазах восторженных мужчин.

Ей говорили, что она необыкновенно красива, что она самая совершенная из женщин, однако сама Роза Эльды не могла судить об этом. Всю жизнь она провела в Святилище — отдаленной ледяной крепости, единственными обитателями которой были черная кошка Бете, волшебник Рахе и Виралай, ученик Мастера. Рахе постоянно твердил Розе Эльды о том, как она красива, но поскольку говорил также, что сотворил ее по образу, наиболее приятному его глазу, уверения эти казались исключительно субъективными.

Затем, когда ее украл Виралай, и они отправились в большой мир, у Розы Эльды появилась возможность определить собственные критерии красоты и совершенства. Правда, в самом начале ее впечатления были настолько ошеломляющими, что любую вещь или существо — от навозной мухи до могучего дерева — она находила совершенными и прекрасными. И в то же время все казалось ей смутно знакомым, словно образы, населявшие сны, неожиданно выскользнули из памяти Розы Эльды и закружили вокруг, отображаясь мириадами форм и цветов.

Однако больше всего сбивали с толку люди. Роза Эльды не представляла, как на них реагировать, как говорить с ними, и потому обычно молчала — просто сохраняла в себе их образы, чтобы вспоминать потом в темноте повозки, где она, кошка и ученик жили во время странствия. Больше всего удивляло то, как вели себя с ней женщины: губы их улыбались, но глаза оставались холодны. Мужчины же, напротив, мгновенно влюблялись в Розу Эльды — они становились совершенно беспомощными, попав под влияние ее чар, и искали ее общества; при этом не имели значения место, время и обстоятельства. Что, само собой, еще больше раздражало женщин.

Казалось, Мастер наделил ее очарованием достаточным, чтобы соблазнить всех мужчин Эльды. Виралай осознал ее власть над мужчинами еще в самом начале их странствий и успел сколотить целое состояние, устраивая ее встречи с неуемными поклонникам.

При воспоминании об этом улыбка сползла с ее лица. Роза Эльды потянулась за зеркалом и всматривалась в отражение до тех пор, пока первые лучи рассвета не осветили ее идеально округлое лицо с бледной, молочной кожей. Разве что на щеке остались нежно-розовые следы от бороды мужа. Отражение смотрело на нее зелеными глазами, хотя скорее они были цвета морской волны. Вран говорил, что у нее глаза русалки, и каждое утро со смехом осматривал ее ноги: нет ли следов тайных ночных похождений, не осталось ли прилипших морских водорослей или чешуи?

Роза Эльды не представляла, что он имеет в виду, и однажды сказала ему об этом. Вран чрезвычайно удивился, потому что всем были известны сказки про русалок с Северных островов, которые принимали человеческое обличье, чтобы соблазнять моряков и рыбаков, а потом снова надевали рыбью чешую и возвращались в океан, оставляя своих возлюбленных с разбитыми сердцами.

Роза Эльды улыбнулась и увидела в зеркале, как губы ее изогнулись в бледно-розовую дугу, щеки округлились, а кожа в уголках глаз собралась складками. Она расслабила мышцы и бесстрастно оглядела изменившееся отражение в зеркале. При ярком свете утреннего солнца Роза Эльды видела тончайшие линии, бегущие от крыльев носа к уголкам рта и веером разворачивавшиеся у глаз. Она полагала, что не умеет выражать лицом какие-либо чувства, но эти следы говорили об обратном.

Мастер всегда обращался с ней скорее как с вещью, чем как с человеком. Роза Эльды служила ему утешением в холодной пустоте Святилища. До сих пор у нее не возникало вопроса о месте, которое она занимает в мире, но теперь в голову пришла новая мысль.

Когда-то, в далеком прошлом, она, должно быть, достаточно часто улыбалась, хмурилась и сжимала губы, чтобы успели образоваться эти тонкие линии на коже.

Значит, когда-то, в далеком прошлом, у нее была другая жизнь.

В ней всколыхнулись чувства, которые Роза Эльды не могла определить. Она уронила зеркало на колени. Муж снова вздрогнул, веки его затрепетали, однако вскоре он вновь погрузился в глубокий сон. Роза Эльды потянулась к Врану и откинула с его лба прядь темных волос. Человек из нескольких частей, подумала она, сравнивая загорелую, обветренную кожу его лица и шеи с беззащитной белизной груди и живота. Темные руки, широко раскинутые на льняной простыне, резко контрастировали с ногами, такими бледными, что казалось, они принадлежат совсем другому человеку. Только курчавые темные волосы, растущие по всему телу, делали его единым целым, смягчали резкие переходы.

Роза Эльды приблизила зеркало к губам мужа и наблюдала, как его дыхание оставляет следы на холодной поверхности. Следы таяли, исчезали и снова появлялись.

Роза Эльды вытерла зеркало о простыню и подышала на него сама.

Ничего.

Металл остался чистым, нетронутым. Ни следа.

«Несмотря на все твои достоинства, в тебе совсем нет огня», — вспомнила она слова Мастера. Только сейчас, вдали от него, она начала понимать, что Мастер имел в виду. Однако сколько она ни размышляла, ей не удавалось приблизиться ни на шаг к пониманию того, кто она и откуда. То была тайна, которая все больше мучила ее, все сильнее занимала ее в любое время дня и ночи.

Пока Роза Эльды жила с Мастером, она не имела ни знаний, ни индивидуальности, ни своей воли. Как будто его колдовство скрыло ее прошлое, и оно угасло, как погасает огонь, накрытый мокрым плащом, еще не успев разгореться. За годы, проведенные в Святилище, она научилась лишь тому, как разбудить страсть в Рахе и удовлетворить его желания. Все остальное было словно в тумане. Только покинув остров, Роза Эльды стала замечать, что в ней рождаются ее собственные чувства и эмоции. Но даже после нескольких месяцев странствия по удивительным местам Эльды она все еще была молчаливой и покорной, согласной исполнять волю Виралая, принимать мужчин, которых он приводил к ней. Она соглашалась на все до тех пор, пока он не пожелал продать ее одному южному властителю, человеку, от чьего прикосновения по ее коже бежали мурашки. Ее трясло от отвращения, которое она не могла объяснить. Она ощущала это на уровне первобытных инстинктов. От него веяло смертью, и она не хотела иметь с ним ничего общего.