Василий Клепов - Тайна Золотой Долины

Скалу я выбрал себе потому, что она казалась мне самым важным пунктом, где требуется не только особая бдительность, но и умение принять быстрое решение и перейти к активным действиям против врагов. Вы поймете, что я не ошибся.

Со скалы мне хорошо было видно, как Левка и Димка пробираются по заросшему лесом склону к коптильному заводу. Около него они постояли и, поговорив о чем-то, расстались: Левка полез вверх, а Димка направился дальше к своему наблюдательному пункту. Несколько минут спустя пронзительно крикнула сойка – тут же откликнулась вторая сойка, поближе. Это означало, что Димка встал на свой пост, и Левка тоже находится начеку, и пока все благополучно.

Я ответил таким же сигналом и, расположившись удобнее на камне, стал смотреть в Золотую Долину, которая была передо мной как на ладони.

Хорошо же, наверно, здесь летом. Но сейчас жизнь в Долине только начинает пробуждаться. Деревья, кроме хвойных, стоят еще голые и черные, словно опаленные пожаром. Зато редкая молодая травка, почти незаметная вблизи, отсюда, сверху, кажется уже чистой и покрывает почти всю Долину зеленым ковром.

Большая стая грачей деловито суетилась на полянке, прилегающей к тропинке, а под скалой разыскивал в сухой траве пищу целый табунок каких-то зеленых птичек.

Солнце пригревало все сильнее, и мне стало жарко в ватной куртке. Я снял ее, расстелил и лег, положив голову на руки. Сказались, видно, бессонные ночи, и я начал засыпать, но в это время что-то ослепительно ударило мне в лицо – будто кто шалил и наводил на меня зеркало. Но зеркальный зайчик тут же исчез, и я увидел недалеко от пещеры блестящую точку. Вроде бы там лежало стекло, от которого отражаются солнечные лучи. Точка шевелилась. Она то светлела, то угасала, а зайчик от нее так и бегал по всей Долине.

Я стал гадать, что бы это могло быть. И вдруг чуть не подскочил от мысли: перископ! Бывают же перископы на подводных лодках. Они служат для того, чтобы, не всплывая, видеть все, что делается на поверхности. Почему бы и старичку, который всех видит, а его никто не видит, не сделать себе перископ? Говорил же Димка, что старик выскочил из своего убежища в ту минуту, как мы вышли на тропинку. Чудом, что ли, он нас увидел?

От этой мысли я так и заерзал: мне хотелось поскорее поделиться с ребятами открытием. Но Левка и Димка сидели в засадах, и я, как ни вглядывался, не мог их обнаружить.

По привычке я на всякий случай зарисовал Золотую Долину и отметил на рисунке точку, где был блестящий предмет. Потом мы могли найти его и выяснить, что это такое.

Едва успел я сделать чертеж, как грачи с криком поднялись в воздух, а немного погодя вспорхнула и стая зеленых птичек.

Я оглянулся, чтобы узнать, что их потревожило, и увидел… – кого бы вы думали? – Белотелова!

Он шел с большим рюкзаком. Под скалой остановился, снял рюкзак и носовым платком стал отирать с лица и шеи пот. Но я понял, что он не столько утирается, сколько присматривается ко всему вокруг. Наконец, словно решившись на опасное дело, взвалив на плечи ношу, Белотелов двинулся дальше. Он не рискнул показаться на открытом месте, а пробирался вдоль опушки, прячась под деревьями. Как все-таки я был прав, когда по следам новых галош отгадывал путь, каким появлялся и исчезал из Долины этот подозрительный тип! Он даже нагибался под деревьями точно так, как я себе представлял.

Сейчас негодяй шел к коптильному заводу, и я предупредил Левку об опасности двойным пронзительным криком сойки. Левка сразу высунулся из кустов, чтобы узнать, в чем дело, но, наверно, увидел врага и спрятался.

Около коптильного завода Белотелов замешкался и нерешительно повернул к Левкиному сооружению. Видно было, что дыра здорово его озадачила. Рассмотрев ее, он долго стоял и все озирался, не понимая, конечно, кто и зачем сделал здесь печку.

Не успел Белотелов отойти от коптильного завода, как снова последовал зловещий крик сойки. Это Левка предупреждал Димку. Я увидел, что Большое Ухо высунулся снова из кустов и, подобно кошке, стал быстро переползать от укрытия к укрытию, следуя за Белотеловым.

«А ведь правильно делает Федор Большое Ухо», – подумал я и, камнем скатившись со скалы, бросился по лесному пригорку догонять товарища.

Скоро мы вое трое собрались под приземистой елкой, а Белотелов расстался, наконец, со спасительной тенью опушки и чуть не бегом кинулся к воронке. Едва он исчез в ней, мы нырнули туда же.

Белотелов шагал по пещере с фонариком, но так уверенно, что было видно: здесь он не впервые.

Интересно! Уж не заодно ли знакомый дяди Паши со стариком?

Мы осторожно двигались за огоньком, как вдруг огонек исчез. Мы вначале растерялись, так как не знали, что теперь делать. Но я вспомнил о существовании боковых ходов и шепнул ребятам, чтобы они следовали дальше. Взявшись за руки, чтобы не потерять друг друга в темноте, мы смело устремились вперед и скоро обнаружили в левой стене какое-то светлое пятно… Ход! Сделав по нему несколько шагов, снова увидели огонек фонарика слева. Боковой ход здесь круто поворачивал, и я понял, что мы очутились в том коридоре, куда хотела увлечь нас Мурка.

Впереди блеснул яркий свет и стало видно, что коридор заканчивается широким гротом. Туда-то и вошел Белотелов.

Мы подкрались совсем близко и увидели то, чего никак нельзя было ожидать. Грот был обставлен, как настоящая комнатах [43]. В середине – освещенный большой керосиновой лампой стол, около него – несколько стульев и старинное кресло с высокой спинкой, сбоку – красивая деревянная кровать, шкаф и даже несгораемый ящик. Но что больше всего удивило нас, так это белая кафельная печь: она топилась, и на плите жарилось какое-то до того вкусное блюдо, что я начал глотать слюнки.

Старик был здесь. Он сидел в кресле, а Белотелов выкладывал на стол булки белого хлеба, банки консервов и даже колбасу!

– Думаю, на неделю тебе хватит, – говорил Белотелов, – в следующее воскресенье привезу что-нибудь получше.

– Не надо! – сердито отозвался старик, и я заметил, что он шепелявит: – Я могу перейти на шухари и коншервы. Все оштальное у меня тоже ешть. А ходить шюда чашто не надо. Опашно. За тобой не шледили?

– А кто может за мной следить?

Старик рассказал ему о том, что появились какие-то ребята, которые суют нос везде. Они были в пещере и поднимались даже вверх по ручью. «Шегодня, – сообщил старик, – двое ушли и, кажетша, уехали на машине в шторону города».

– Да, это неприятно, неприятно… – все время повторял Белотелов, а потом спросил: – А ты не слышал, как они друг друга называли?

И когда старик произнес мое имя (подслушал, гад!), Белотелов вскочил, забеспокоился и даже стукнул злобно по столу.