Сергей Таск - Тайна рыжего кота. Роман-детектив для детей от 7 до 107

На этот раз Павлуша действительно не понял.

– С кем «с ней»?

– Тьфу ты! – Ведьма сплюнула. – Да с воображалой этой! «Ах, я вся такая возвышенная!» – Афрозина вытянула шею и томно закатила глаза, изображая, по-видимому, Бьюти. – Сю-сю-сю. Тоже мне, фифа лесная!

Она сделала большой глоток.

– Все равно Бэрр ее никому не уступит, понял? Так ты своему дружку закадычному и передай… А может, он втюрился в эту мазилку? Во Флокси, а? Ха-ха-ха. Ой, не могу!

У ведьмы потекли слезы из глаз, а вместе со слезами и тушь, которой она красила ресницы. Павлуша поклевывал овсяное печенье, стараясь не смотреть на Афрозину.

– Ой, не могу! – закатывалась старая колдунья, смахивая слезы. На столе, где они падали, оставались обугленные пятна. – Она его нарисовала, а он в нее… хи-хи-хи… по уши. Отличная парочка! И муж в зверинце!

– Кто в зверинце? Муж Флокси? – насторожился павлин.

Ведьма прикусила язык.

– В кого ты его превратила? – строго спросил павлин.

– Ни в кого, клянусь прыщиком моей прабабки! – Афрозина опасливо покосилась на портрет.

– Тогда что он делает в зоопарке?

– Еще молочка хочешь? – Ведьма решила переменить тему. – А я тут тебе, Павлуша, нагрудничек на зиму связала. Смотри, какой! Примерим!

Она направилась было к сундуку, но павлин остановил ее словами:

– Я все знаю.

– Что ты знаешь? – Ведьма вздрогнула.

– Все, – повторил с вызовом Павлуша и отодвинул крылом вазочку с вареньем, как бы давая этим понять, что его не купишь.

Афрозина съежилась. По его тону она почувствовала: будут неприятности. А надо сказать, что, при всех своих дурных наклонностях, ведьма обладала пылким сердцем. Ее «высокой страстью» был Павлуша.

Афрозина подобрала его птенцом в Экваториальной Африке, куда она летала мутить воду в местных водоемах. Она любила рассказывать, как положила его, заморыша, в шляпу с павлиньим пером, а он его выщипал до голого черенка. Тогда-то ей и пришла в голову мысль носить на шляпе не перо, а живого павлина. Пришлось, правда, подождать, пока он не подрастет. Зато когда Афрозина впервые появилась на балу у Бэрра в необыкновенном головном уборе, она произвела сенсацию. В тот год женщины словно обезумели: все стали украшать шляпы живыми павлинами, а кто не достал павлина, довольствовался фазаном или рябчиком.

Ведьма действительно научила Павлушу говорить. Лично я не стал бы ставить это ей в заслугу, поскольку знаю скрытые мотивы. Во-первых, тщеславие: она хотела быть первой, кто обучит эту птицу человеческой речи. Во-вторых, эгоизм: ей нужен был постоянный собеседник.

Да, она читала ему книжки. Но правда и то, что научив Павлушу читать, Афрозина запирала от него книжный шкаф.

Подстригала хохолок? Тут мне добавить нечего. Похоже, это она делала с любовью и совершенно бескорыстно.

Итак…

– Что ты знаешь? – испуганно спросила Афрозина.

– Все, – с вызовом сказал Павлуша. – Я прочел детскую энциклопедию «В мире животных».

– Двенадцать томов? – ехидно спросила ведьма.

– На «П», – со значением сказал Павлуша.

Афрозина так и села.

– Вот почему ты с такой любовью подстригала мне хохолок. – Павлин смотрел ей прямо в глаза. – Если бы он чуть-чуть отрос, сразу стало бы видно, что я не простой павлин, а венценосный. Не заморыш, а королевский наследник, которого ты украла из золотого вольера!

– Павлуша… – еле слышно пролепетала ведьма в полуобморочном состоянии.

Но тот безжалостно продолжал:

– Вот почему ты запирала от меня книги. Боялась, что я узнаю всю правду.

– Я боялась остаться одна, – слабо оправдывалась Афрозина. – Я не хотела тебя обманывать, клянусь бородой моего…

– Ты лучше поклянись моими перьями, – перебил ее павлин, – перьями, которые ты продавала неграмотным крестьянам как средство от ячменя.

Ведьма совсем сникла.

Павлуша спрыгнул со стула и поковылял к большому зеркалу. Хохолок отрос всего на три пальца, но в нем уже угадывалось будущее величие. Павлуша повернулся к зеркалу правым боком, потом левым да, хохолок смотрелся. Для полноты картины он раскрыл веером свой поистине королевский хвост – сине-зеленый с отливом в черный бархат, с желто-красными глазками на кончиках перьев – и уронил через плечо:

– Я ухожу.

– Павлик! – вскрикнула Афрозина.

– Что?

– По крайней мере выполни мою последнюю просьбу.

– Какую еще просьбу? – насторожился павлин.

Ведьма опустила накрашенные ресницы.

– Поговори с ним. Скажи, что я…

– Ну?

– Что я его прощаю.

– Афрозина, сколько тебе лет? – Павлин говорил с ней как с ребенком.

– А что? – сразу как-то напряглась старая ведьма.

– А то, что ты подделала в паспорте год рождения. Подтерла единицу и получилось не сто сорок, а просто сорок. Не бойся, я ему не скажу, но неужели ты думаешь, что он ничего не видит?

– Не скажешь, да! – взвилась Афрозина. – Об этом я уж как-нибудь позабочусь!

– И не стыдно тебе, Аф…

Павлуша не договорил. Афрозина сделала рукой быстрый пасс, и он снова лишился дара речи.

Иногда, вы знаете, в женщине может проснуться ведьма, и это страшно. Но когда ведьма просыпается в ведьме – страшнее не бывает. Афрозина пришла в такую ярость, что накинулась на своего любимца с кулаками. Еще немного, и она свернула бы ему шею, но совершенно неожиданно в спину ей вонзились острые когти. Ведьма взвизгнула и отпустила жертву. А здоровенный рыжий кот, невесть откуда появившийся, подхватил на спину обмякшего Павлушу и выскочил в открытую дверь.

– А-а, это ты, – Афрозина как будто даже обрадовалась, но видели бы вы ее улыбку! Волосы дыбом! – Ну что ж, смотри, сам напросился.

Старая колдунья волчком крутанулась на месте и черным смерчем вылетела из комнаты.

Дэвид собрался с духом и постучал в дверь.

Изнутри доносилось громкие раздраженные голоса. Слов нельзя было разобрать, но спор, похоже, разгорелся нешуточный. Дэвид постучал сильнее. За дверью забухал чей-то бас. Так и не поняв, к нему ли это относилось, Дэвид повернул медную ручку и вошел.

Первое, что он увидел, был светящийся экран телевизора. Шла дискуссия, все успели переругаться.

Еще он увидел молодого мужчину в вытертых джинсах и ковбойке. Мужчина сидел на полу перед телевизором. Кисть правой руки была у него перевязана женским платком.

Но не телевизор и не мужчина привлекли внимания мальчика. Его поразил лежавший на узкой кровати… рыцарь. В полном боевом облачении. Доспехи блестели как новенькие. Лицо было скрыто забралом.

Дэвид решил как-то заявить о себе.

– Извините, – сказал он, обращаясь к мужчине, – вы случайно не знаете, когда проснется господин Рыцарь?

Мужчина поглядел на мальчика без всякого удивления.

– Как тебя зовут? – спросил он.