Татьяна Аксинина - Сон рыжего кота

Посвящается Сергею, автору картины «Сон рыжего кота»

Наталья

– Нет, ты войди в мое положение… ты пойми меня… выслушай меня…не перебивай меня, пожалуйста…

Женька кругами ходила по комнате, отчаянно жестикулируя, задавая вопросы, на которые не было необходимости отвечать. Я не собиралась перебивать подругу. Кто, как не я, знает её с нашего детсадовского детства. Пусть выговорится.

Евгения, наконец-то, остановилась напротив меня.

– Наташ, ну что ты молчишь?

– Слушаю тебя.

– Ты согласна?

– Я не понимаю, зачем тебе эта очередная авантюра? Ты что подождать не можешь, пока закончится суд?

– Суд закончится! Да, высохну, превращусь в старуху, пока суд закончится! Я уже превратилась в старуху!

«Хороша, старуха. Всем бы такую старость». Женька встряхнула головой. Заколка, еле удерживающая гриву волос, соскользнула, и черные волосы волной рассыпались по плечам. Подруга изящно нагнулась за заколкой и выпрямилась с грацией пантеры. Тонкими пальцами она собрала волосы в пучок и продолжила речь.

– Димка специально тянет с разводом, уверена, он и суд подкупил, и свидетелей подходящих нашел. Гад, а не человек. «Я – Доставалов, любого достану!» – и кулачище свой демонстрирует.

– А раньше тебе это нравилось.

– Да, пока он для меня все доставал, для семьи нашей. Дура была, думала, нашла идеал – сильный, состоятельный, заботливый, щедрый. Мне так надоели эти слабые нищие мужички, готовые сидеть на шее жены годами! А этот при первом знакомстве сразу дорогущие часы на руку надел: «Такой женщине не подходит этот немодный браслет». Как предложение сделал, тут и думать нечего – бегом в ЗАГС! Я как свет в окне увидела: машина новая, украшения настоящие, шубы, салоны красоты, отдых за границей. А наш дом за городом, а квартира! Я и не сомневалась, что бизнес надо объединить. Годик, другой – а потом куда все делось? Осталось одно сплошное хамство. Я-то понимаю, что его щедрость «пошла налево», но доказательств у меня нет. Я только заикнулась про развод, а тут из него дерьмо-то и поперло! Орал: «В чем пришла, в том и уйдешь!» Как будто я не продавала свою квартиру, не вкладывала свои деньги в дело. Конечно, моя доля тогда была меньше, но все вместе – совместно нажитое имущество.

– Да-да, ты уже сто раз мне объясняла!

– Так что, будь любезен – развод и раздел по закону! Он руки распускать начал – а я его вещички из квартиры выставила и замки сменила. Он-то думал, что я, как покорная курица ему сама шею подставлю. Не на такую напал! Не ожидал, что я буду сопротивляться. Следить за мной вздумал. Он хитер, но я хитрее.

– Мало тебе, Евгения, синяков, что твой благоверный тебе наставил.

– А что – синяки? Я справку взяла. Так что за каждый синячок он мне заплатит. Отсужу я у него свою долю. Не захотел добровольно мне мою часть выделить, отдаст больше! Адвокат у меня классный, пусть повертится Доставалов, как уж на сковородке. А меня он ни за что на турбазе не найдет. Лариска будет молчать, как рыба. Турбаза им с мужем принадлежит. Поживу у них недельку, другую. Места там красивейшие! Лес, речка! Надо же мне стресс снять.

Своим низким грудным голосом, своим напором, ароматом потрясающих новых духов и метанием взад-вперед Женька меня буквально загипнотизировала. Она способна уговорить кого угодно, но я ещё слегка иронизировала.

– Догадываюсь, как ты собираешься стресс снимать.

– Ты что подумала? Я этими мужиками сыта по горло. У меня на мужиков иммунитет на ближайшие два года. Ну, пусть не два, а год или полгода. А именем твоим назовусь, чтоб этот гад не выследил.

Женька присела передо мной на корточки и снизу вверх жалобно и как-то по-детски посмотрела мне в глаза.

– Жалко тебе? Обещаю, что буду вести себя, как паинька.

– Хорошо, уговорила.

Женька подскочила, распрямилась и вскинула голову и руки вверх, как язычник, приветствующий небеса.

– Ура! Я знала, что ты согласишься. Для всех я там буду Иконникова Наталья Николаевна.

– Поздравляю!

– Наташа, а может, и ты съездишь со мной?

– Поеду, и кем я там буду? Шапошниковой Евгенией Анатольевной?

– Нет, не Шапошниковой, но мы придумаем что-нибудь.

– Спасибо за приглашение, но я не поеду, работы много, да и не хочется.

– Наташа, сколько можно жить прошлым! Зачем ты постоянно копаешься в себе? Забудь всё, начни жизнь с чистого листа.

– Закрыли тему. Уезжай на свою базу отдыха, пока я не передумала.

– Ладно. Пока!

Женька вспорхнула и убежала. Я выключила компьютер, не было настроения дописывать статью.

Я сидела на диване и смотрела на портрет Кирилла. Какое красивое, умное, волевое лицо! У него загар путешественника и спортсмена, высокий лоб, зачесанные назад седые волосы, высокие скулы, ровный прямой нос, кожа почти без морщин, только две глубокие складки от носа к губам, твердая линия подбородка, глубокие проницательные глаза. Через три месяца будет два года, как его не стало. Слезы полились по щекам. Если бы я не оставила его одного в тот злосчастный вечер! Зачем я согласилась пойти на банкет? Вечно будет стоять перед глазами эта картина. Я выхожу из дома, оборачиваюсь. Силуэт Кирилла в освещенном проеме двери.

« Приятного вечера, моя дорогая!»

Банкет устраивал коллега по случаю защиты диссертации. Кирилл приболел, и отказался идти. Он настоял, чтобы я пошла одна. И я пошла, потому что думала, что у мужа небольшая простуда.

Господи! Я сидела за столом, слушала музыку, пила вино, танцевала, а он лежал на полу, и некому было ему помочь. Врачи сказали, что он умер сразу, как упал. Но я им не верю. Если бы я была дома, то все было бы иначе. Я вызвала бы «скорую», сделала бы массаж сердца, искусственное дыхание, я видела, как это делают, по телевизору. И мой Кирилл был бы жив.

Слезы застилают глаза. Холодный туман того октябрьского вечера ложится но мои плечи, сковывает моё сердце. После смерти Кирилла я не хотела жить и серьёзно собиралась покончить с собой. Сейчас и понимаю, что это было проявлением не только отчаянья от потери любимого, но и слабости, страха перед жизнью.

Три года счастливой семейной жизни, три года полного растворения в интересах этого талантливого, многогранного, всеми уважаемого человека, ученого с мировым именем, директора института истории и археологии. Аспиранткой я смотрела на него как на Бога, став женой – как на полу-Бога. Моя должность на кафедре в университете была чисто номинальной, преподавала я раз в неделю, читала лекции по теме своей диссертации о Пазырыкской культуре древнего Алтая. Зато я всегда была при Нем, как секретарь, референт, корректор, повар, собеседник, партнер по танцам, любовница, сиделка (надо было бы ему тогда еще раз полежать в больнице – да теперь не исправить!), – все, что Ему потребуется. Я чувствовала, что необходима ему, как воздух. Но и он был мне необходим так же. Он давал мне такое яркое праздничное ощущение жизни! До сих пор от одних воспоминаний во мне начинают звенеть какие-то струны.