Наталия Кузнецова - Ворона в сети

— Простил. И вы меня тоже простите. За то, что завёл вас куда не следует.

— Да ладно, — махнул рукой Ромка. — В жизни и не такое бывает.

— А жаль, что мы так и не увидели флюоресцирующий грот, — вздохнув, добавила Лёшка.

Лёгкий ветерок разогнал облака, крышу забытой усадьбы украсил диск красноватой луны, замерцали холодные звёзды. Лёшка подняла глаза к небу, Женя тоже.

— Перед этим величием всё кажется таким ничтожным и мелким, — раздумчиво сказал он.

А Лёшке вспомнились приветливые звёзды в медовском небе, на которые они с Артёмом каждый вечер смотрели летом, и разговор на эту тему не поддержала, а лишь кивнула.

— Есть очень хочется, — вернул их на землю Ромка. — Надо поискать магазин.

Магазин находился неподалёку от автобусного пятачка, правда, выбор в нём был невелик. Друзья купили воды и пряников и снова вернулись к скамье.

А мимо остановки иногда проходили люди, их лица освещали луна и немногочисленные тусклые фонари. Ромка равнодушно на них смотрел, но на одной немолодой женщине с двумя тяжёлыми сумками свой взгляд задержал.

— Какое у этой тётки приятное, хоть и обветренное лицо, — отметил он вслух. — Хотя тут у всех отчего-то лица обветренные.

Лёшка тоже посмотрела на женщину и вдруг сорвалась с места и метнулась за ней.

— Извините, скажите, у вас есть дочь? — нагнав её, спросила она.

— Нет, — покачала головой женщина. — У меня только сын, ему девятнадцать лет. А почему ты об этом спрашиваешь?

— Мне показалось… Понимаете, вы очень похожи на одну девушку, теперь уже женщину, вот я и подумала… — сбивчиво начала Лёшка, но договорить не успела. Из дома напротив вышла старушка и издали закричала:

— Настасья, что ж ты за молоком ко мне не зашла?

— Зайду попозже, тётя Арина. Вот только продукты домой снесу, — ответила женщина.

— Настасья? — опешила Лёшка. — Вы — Настенька?!

Женщина вздохнула.

— Когда-то меня звали так. Но давно. Ты-то откуда знаешь?

— Портрет я ваш вчера видела на выставке картин, он так и называется «Настенька». Слышали про галерею «ВладАрт»?

— Нет. Я по галереям не хожу да и в город нечасто езжу.

— А портрет? Как же портрет? Неужели не ваш? Вы художника Владимира Петровича знаете?

— Когда-то знала. Но это было давно, с тех пор я его не видела.

— Но вы позировали ему, когда здесь студенты были?

— Позировала, — коротко ответила женщина и пошла дальше, но Лёшка ухватила её за руку и попросила:

— Пожалуйста, расскажите мне, как и что с вами было. Мне очень-очень хочется это знать. Вы ведь на том портрете не просто красивая, но и очень счастливая. Ведь так?

Женщина поставила на землю сумки и внимательно посмотрела на девочку.

— Ладно, тебе скажу. Только всё давно в прошлом, будто не в моей, а совсем в другой жизни. Любовь у меня была.

— С Владимиром Петровичем?

— Нет, что ты! — Она улыбнулась, и лицо её просветлело. — Совсем с другим человеком. С Пашей.

— С Павлом?! С тем, кого подозревали в краже иконы?

— С ним. Знаешь, я не ходила тогда — летала. Состояние невесомости было. Не знаю, как тебе его передать.

— Представляю, — сказала Лёшка. — А он вас любил?

— Ещё как! А потом уехал — и всё.

— И вас с собой не позвал?

Настасья усмехнулась.

— Как же, звал. Только я сама не поехала. Сама посуди, кто я там, в городе? Это тут я красавица, лучше всех, а в Москве — никто. Там много грамотных, умных и тоже красивых. А Паша — он же легкомысленный был, я бы очень скоро ему надоела, с лица ведь, как говорится, воды не пить. Мне Степан объяснил, что мы с Павлом не пара.

Заметив недоумённый Лёшкин взгляд, женщина пояснила:

— Степан — ухажёр мой тогдашний, а ныне муж. Я ведь с Пашей от него втайне встречалась, но кто-то ему записку с мальчишками передал, и в ней было сказано: «Уговорите её остаться, с Павлом она пропадёт». И Степан меня убедил, что с ним мне будет лучше, чем с Пашей, пообещал меня всю жизнь беречь и любить. Так оно и случилось. Степан как был надёжным, так таким и остался. Я, как говорится, за его спиной как за каменной стеной. А Паша, кстати, до меня с другой девушкой встречался, очень красивой и образованной, как и он, её Анной звали.

— Она и сейчас… — Лёшка хотела сказать, что и сейчас Анна очень красивая, но осеклась и проговорила: — Они и сейчас встречаются.

— Вот видишь? Каждому своё. Не для меня их яркая жизнь. Моя — спокойная. Я на бухгалтера выучилась, тут работаю на маленьком предприятии. Дом, семья, всё как у людей, как положено. И я счастлива. Веришь?

Глаза у Настасьи оставались потухшими, и Лёшка отвела от них взгляд.

— Верю, — сказала она. Каждому, конечно, своё, разве она Настасье судья? И всё же спросила: — А если бы всё вернуть, уехали б тогда с Павлом? Могли бы учиться в вузе и быть не хуже его подруг. Он, кстати, сказал, что то лето — лучшее, что в его жизни было. А мой брат говорит, что история непредсказуема. Никто не знает, как бы всё у вас получилось.

— Не тревожь душу, прошлого не вернуть. Уж как вышло, так вышло. — Настасья, махнув рукой, отвернулась.

Лёшка взяла её за руку.

— А знаете, зачем мы сюда к вам приехали? Хотим выяснить, кто на самом деле икону украл. Вы ведь помните, как тогда за это Павла арестовали?

Женщина вытерла украдкой глаза и кивнула.

— Конечно, хорошо помню. Это мой Степан тогда милиционерам сказал, что сам видел, как Паша нёс что-то похожее на икону.

— Обманул?

— Нет. Он и в самом деле заметил у Паши в руках какой-то прямоугольный предмет, но то были конфеты в большой коробке, мои любимые. Я в милиции об этом сказала и о том, что в момент кражи он был со мной и мы никак не могли расстаться. Это у нас последнее свидание было. Они уезжали, а я оставалась.

— Но кто же всё-таки взял икону?

— Не знаю я. Понятия не имею. А почему та история сейчас вдруг всплыла, через столько лет?

Лёшка рассказала Настасье про встречу бывших студентов, испорченные снимки и про то, как Павел грозился убить вора, если он ему попадётся.

Настасья вдруг задумалась.

— А знаешь, Паша в автобус влетел в самый последний момент, когда он уже отходил, а перед тем они все на остановке сфотографировались. Вы проверьте, может, ещё кого нет на прощальном снимке. — Она помолчала и робко дотронулась до Лёшкиного плеча: — Пожалуйста, расскажи мне про мой портрет. На меня там, на выставке, правда все смотрят?

— Глаз не отводят! Портрет замечательный! Да вы сами туда сходите. Сказать вам адрес?

Настасья медленно покачала головой:

— Не надо. Я не пойду. Сравнения с собой теперешней не хочу.

— Лёшка, автобус! — крикнул Ромка.

— Спасибо вам. И счастья большого, — тронув женщину за руку, проникновенно сказала Лёшка.

— И тебе спасибо. Я будто в молодость окунулась.