Евгений Рудашевский - Сердце мглы [litres]

– Вот цена вашей помощи! – громогласно заявил Макавачи. – Заразили нас жестокостью, потом взялись лечить тех, кто выжил. И гордитесь, что такие мудрые.

Артуро вскипел. Заразили жестокостью ! Это индейцев-то?! О, Артуро многое рассказал бы Макавачи о том, какими жестокими бывали сами индейцы, в сравнении с которыми конкистадоры – малые и безобидные дети. Но Артуро смолчал. Проглотил негодование. И без того испортил отношения с индейцами. За два дня, что они сплавлялись по реке, Макавачи и Вапик часто срывались на Артуро и Ортиса, ругали их за беспомощность. А ведь поначалу всё шло хорошо.

Агуаруна удалось раздобыть два десятка бальсовых стволов – они были зеленоватые и тяжёлые, но выбирать не приходилось. Стволы очистили от коры, просушили перед тремя кострами, затем бросили в воду и обтесали, чтобы уравновесить. Наскоро просушив брёвна во второй раз, Макавачи и Вапик обвязали их сплетёнными из коры верёвками и вбили между ними деревянные клинышки – верёвки натянулись, и общая конструкция приобрела устойчивость единого полотна. Четыре бальсовые поперечины Макавачи закрепил остатками капронового троса. Индейцы бережно разместили на плоту четыре сложенные одна в другую пироги, вытолкнули плот в заводь и позволили Артуро с Ортисом забраться на него. Плот едва удерживал вес людей и поклажи, шёл почти вровень с водой, то и дело подныривал под буруны пенистой стремнины. Впереди посменно стояли бальсеро, вооружённые трёхметровым шестом, остальные сидели на корме и по бокам, работали вёслами из цельного бамбука – раскалывая поперёк одно бамбуковое колено, Макавачи получал сразу два одинаковых весла.

Кандоши назначил Артуро вторым бальсеро, и он с ужасом представлял, как сменит Вапика. Стоя балансировать на шаткой бальсовой платформе было опасно. Макавачи предупредил, что шестом нужно отталкиваться наискось с передних углов плота. Уперевшись в дно по течению, можно было выбросить себя в реку, упустить шест под днище плота или вовсе сломать. Артуро поначалу следил за агуаруна, готовился повторять его движения, потом устал куцым веслом бороться с течением и под конец работал слепо, пялясь на выцветший диагональный шрам у Вапика на шее. У агуаруна такие шрамы муж оставлял изменившей ему жене и мужчине, с которым она изменила. Значит, Вапик в своём племени отчасти был изгоем. Агуаруна прощали убийство и раны, но воровство считали худшим из преступлений, неважно, украл ты чьё-то ружьё или умыкнул чужую жену. Артуро почувствовал превосходство над жалким Вапиком, пусть и не мог толком сформулировать, в чём оно заключалось.

Сменив агуаруна, Артуро выполнял свою работу с дрожью, но уверенно. Знал, что когда-то и конкистадоры учились сплавляться на плотах у местных туземцев. Быстро вымотался, но не подал виду. Стиснув зубы, продолжал по команде Макавачи перетаскивать шест с одного борта на другой, сглаживал болтанку и удерживал плот в нужном положении.

Под ночную стоянку индейцы, памятуя участь Орошпы, выбрали место подальше от берега. Все выдохлись, но перед сном расчистили небольшую прогалину, оберегая себя от встречи с ягуаром и крупными змеями. Следующий день оказался ещё более трудным. Реку дробили навершия притопленных валунов. Макавачи на ходу выбирал нужный рукав, затем кричал, призывая активнее работать вёслами и шестом. Беглецы скользили по широким мелководьям, в сухой сезон превращавшимся в островки. Плот застревал, скрежетал по камням, увязал в ребристом ковре подостемовых растений, выдерживавших сильнейшее течение, разраставшихся и покрывавших самые шумные пороги и перекаты.

Артуро, исхлёстанный брызгами, глох от постоянного грохота реки. Сидя с веслом, просовывал ботинки в спасательные петли, нарочно сделанные на опоясывавших плот верёвках. Встав на место бальсеро, подгибал колени, готовился чуть что завалиться на спину. Едва не выронил шест, а уступая его Макавачи, налетел на притороченные к бальсовым брёвнам пироги. Индейцы с привычной злобой обругали его. Артуро, не отвечая, выхватил из-под верёвки весло и сел в прежнее положение третьего рулевого.

На второй день сплава пришлось миновать сразу три водопада – они опускались покатыми ревущими ступенями метра на три, не больше, но оставались непреодолимым препятствием. Отчаянно упираясь шестом и загребая вёслами, беглецы приставали к берегу и все три раза разбирали плот: вынимали клинья, развязывали верёвки. Бальсовые брёвна, четыре пироги и поклажу переносили по суше, в обход водопада. Укладывались в две-три ходки. Правда, к последнему водопаду вымотались настолько, что Макавачи распорядился столкнуть связанные попарно брёвна по течению – видел, что внизу река расширяется и, обшелушенная мелководьем, не позволит им проскользнуть далеко по руслу. В итоге беглецы не меньше получаса вылавливали брёвна, два из которых занесло в болотистый рукав, вытягивали их на берег, а потом ещё полчаса лежали на берегу, не в силах продолжать путь, – равнодушно смотрели, как в куполе брызг переливаются миниатюрные радуги, прислушивались к тому, как в земле гудит распространяемая водопадом вибрация.

Ортис выдохся больше остальных. Показывал Артуро стёсанные в кровь ладони. Просил подменить его на месте бальсеро. В итоге погиб. Заново собранный плот одолел мелководье и влетел в стремнину. Задрожал, перекосился. Утомлённые рулевые не справлялись с потоком. Макавачи потребовал, чтобы Ортис перебрался из левого угла в правый. Переводчик с трудом вытащил шест из воды. Балансируя на раскачивавшемся плоту, сделал несколько неуверенных шагов. До правой кромки не дошёл. Опустил шест посередине переднего края, прямо по движению плота. Кандоши не успел его окрикнуть. Шест уткнулся в дно. Выскользнул из слабых рук Ортиса и, словно брошенное снизу копьё, вонзился ему в грудь. Скорость и тяжесть плота были такими, что переводчика проткнуло насквозь. Артуро видел, как возле его правой лопатки вздыбилась и порвалась синяя рубашка. Крови не заметил. Только кончик шеста, по-бутафорски нелепо выскочивший из спины Ортиса, словно из поролоновой подушки. Следом плот ударился о шест, вздыбил его. Ортис, вздёрнув ногами, взмыл вверх. Плот крутануло правым боком вперёд. Если бы не спасательная петля на ногах, Артуро от удара сбросило бы под днище.

Беглецы втроём отчаянно работали вёслами, пока наконец не выровняли плот. По команде Макавачи стали сближаться с левым берегом. Обернувшись, Артуро не заметил в реке ни шеста, ни Ортиса. Всё произошло быстро. Артуро не успел испугаться или ужаснуться. Переводчик исчез, будто его никогда и не было.

На берегу индейцы отправились искать подходящее деревце, чтобы вырезать новый шест. Артуро, воспользовавшись их отлучкой, лёг на частично вытащенном на сушу плоту. Умудрился задремать, прежде чем его растолкал Макавачи. Сплав продолжился, а через час берега раздвинулись, пенистый шум прекратился. Стремнина осталась позади, сменившись чёрными, запруженными сальвинией и лесным сором плёсами.