Лилиан Браун - Кот, который там не был

– Доброе утро, – сказал он умилительным тоном. – Это ваш недавний товарищ по путешествию, Джим Квиллер. Надеюсь, что возвращение домой оказалось для вас обеих приятным. Вы такие очаровательные леди!

– О мистер Квиллер! Как мило с вашей стороны позвонить! – ответила она, причём от радостного удивления её голос стал ещё более скрипучим. – Мы чудесно долетели. Рядом с нами сидел мистер Райкер, и он в высшей степени интересный человек.

– Ему тоже доставила большое удовольствие ваша компания. Поэтому он и попросил меня вам позвонить. Он сказал, что вы хотели обсудить замысел издания какой-то книги.

– О, это про нашу коллекцию игрушечных медвежат– да! Эта идея привела его в восторг. Не хотите нам помочь? Я знаю, что вы очень занятой человек…

– Не настолько занятой, чтобы отказаться от такого будоражащего воображение занятия. Мне бы хотелось обсудить открывающиеся перспективы… Что, если сегодня?

– Так скоро? – радостно возопила Грейс. – Тогда вы должны прийти на ланч. Зелла замечательная кухарка.

– Не сомневаюсь в этом, – ответил он, – но у меня уже назначена встреча. Как насчёт двух часов?

– Тогда мы будем пить чай, – сказала она тоном, не допускающим возражений. – Мы привезли из Эдинбурга немного песочного печенья. Вам нравится шотландское песочное печенье?

– Мое любимое лакомство! – Если Квиллер искупал свою вину, то делал это с блеском.

Чтобы укрепить свой дух перед этим свиданием, он плотно позавтракал в «Старой мельнице» – раковый суп, сандвич с солониной и сыром, пирог с тыквой, – и перед тем как отправиться на Гудвинтер-бульвар, выбрал в цветочном магазине два букета хризантем – жёлтых и палевых. В Мускаунти хризантемы считались подходящими цветами в любой ситуации: их покупали и на свадьбы, и на похороны, и для украшения стола.

Сестры жили в одном из самых больших каменных особняков на бульваре рядом с резиденцией покойного Галифакса Гудвинтера. Чиземы и Атли были в числе тех, кто основал Мускаунти. Но эти семьи постигла участь многих знатных родов: их потомки либо оставались бездетными, либо уезжали из Мускаунти. Говорили, что у Грейс Атли есть дочери, живущие в Центре, две особы, которые не желают иметь с матерью ничего общего. Поэтому вдова и её незамужняя сестра жили вдвоем в этом большом доме. Если верить Джуниору Гудвин-теру, они были теми старожилами, которые до последней капли крови будут бороться с переносом особняков в новые районы.

Подъехав к дому, Квиллер едва успел коснуться пальцем звонка, как дверь отворилась.

– Добро пожаловать во дворец игрушечных мишек! – восторженно проскрипела Грейс, в то время как Зелла топталась на заднем плане, возбужденно заламывая руки. На шее у неё висел золотой медвежонок с рубиновыми глазками. А Грейс, которая лишилась всех украшений, кроме тех, что были на ней во время ограбления, пришлось ограничить себя несколькими золотыми цепочками и брошкой в форме лягушки, украшенной изумрудами.

С учтивым поклоном Квиллер преподнёс свои букеты: палевый – Грейс, жёлтый – Зелле, которая вскрикнула, словно никогда раньше не получала в подарок цветов.

– С вашей стороны так мило прийти к нам, – сказала Грейс. – Зелла, дорогая, поставь цветы в воду. – Потом она грациозно обвела рукой холл: – Как вам нравятся наши маленькие друзья, мистер Квиллер?

Будучи знаком с архитектурой этого бульвара, он предполагал увидеть величественные лестницы, массивные люстры, резные деревянные панели, витражи, громоздкую мебель, но отнюдь не был подготовлен к сотням глаз-пуговиц – очаровательных, проказливых, безумных, – уставившихся на него со столов, комодов, стульев и даже со ступенек широких лестниц.

– Мы коллекционеры, – с гордостью объяснила Грейс.

– Я это вижу, – Ощутив сзади чье-то присутствие, он обернулся. Там стоял плюшевый мишутка ростом дюйма на два повыше самого Квиллера.

– Это Вудроу, наш сторожевой медведь, – сказала Пэейс.

– Сколько их у вас?

– Зелла, дорогая, сколько их у нас сейчас? – крикнула миссис Атли находящейся в кухне Зелле.

– Тысяча восемьсот шестьдесят два, – послышался тихий голос.

– Тысяча восемьсот шестьдесят два… На всякий случай Зелла составила каталог. – Грейс подвела Квиллера к закрытой витрине в гостиной. – Это Теодор, наш заводной мишка работы Стейфа. Точно такого же мы продали за восемьдесят тысяч долларов. На табуретке у фортепьяно сидит Игнесс, он любимец Зеллы, ездил с ней в Шотландию. Я брала с собой Улисса, того, что на коне-качалке. К счастью, он путешествовал в чемодане Зеллы.

Другие мишки сидели за обеденным столом, накрытым по всем правилам, с полным набором фарфора, хрусталя и серебра; на коленях у каждого лежала салфетка. Некоторые, надев очки, читали книги в библиотеке или работали, сидя за письменными столами. По всему дому они были расставлены и рассажены так, что изображали различные сценки: играли в крикет, украшали рождественскую елку, пускали игрушечные кораблики в чане с водой, везли маленького медвежонка в коляске, работали в саду с игрушечной тачкой. Несмотря на одинаковые плюшевые ушки, морды, вышитые рты и глаза-пуговицы, каждый имел свою индивидуальность. Многие были в костюмах. Некоторые пищали или смеялись, или мигали глазами на батарейках.

Квиллер, опытный репортер, кое-что повидавший на своем веку, пребывал в растерянности и не находил слов.

– Зелла, дорогая, теперь ты можешь подавать чай, – обратилась Грейс к сестре, когда знакомство с коллекцией состоялось.

Несколько выдающихся мишек получили приглашение принять участие в чаепитии. Были поставлены их собственные крошечные чашки с блюдцами, и Зелла налила им чай.

И тут Грейс со всей любезностью, на которую была способна, сказала:

– Мы собираемся назвать нашего следующего маленького дружка в честь вас, и вы должны присутствовать на церемонии крещения.

Попросив разрешения пользоваться магнитофоном, Квиллер начал задавать обычные репортерские вопросы:

– Почему вы коллекционируете игрушечных медвежат? Когда вы начали этим заниматься? Какой из них живёт у вас дольше всех? Где вы их находите? Кто шьёт им костюмы? Как вы уберегаете их от пыли? Хорошая ли у вас сигнализация?

– Самая лучшая! – заявила Грейс. – К тому же у нас есть сторож, он живёт над гаражом, а его жена пылесосит медведей – одного за другим.

Тем временем Квиллер пил чай, покорно поглощал песочное печенье и спрашивал себя: «Что я здесь делаю? В своем ли уме эти женщины?.. Не морочат ли они мне голову?..»

На третьей чашке он сделал отчаянную попытку сменить тему разговора:

– Кстати, похоже, по соседству с вашим домом намечается волнующее событие – распродажа имущества.