Кристиан Хумберг - Люциус Адлер. Тайна золотого кристалла

Себастиан торжественно кивнул:

– О да. Просто замечательное. – Он протянул Люциусу зажигалку, горящую неровным светом. – Нравится?

В первую секунду Люциус не знал, рассмеяться ему или выругаться. Себастиан принял решение за него и громко прыснул. Люциусу ничего не оставалось, как к нему присоединиться.

– Ладно. – Себастиан снова посерьёзнел. – План таков: музей закрыли около часа назад. Я видел, как посетители, а за ними и сотрудники разошлись по домам. Только Грей до сих пор ещё в здании.

– Наверное, проворачивает свои тайные делишки, – предположил Люциус.

– Скорее всего, – согласился его друг. – Мы вместе зайдём внутрь и застанем его врасплох. Прямо сейчас. Согласен?

Люциус, стиснув зубы, кивнул:

– Я не для того улизнул с Бейкер-стрит, чтобы отступить в последний момент.

– Ну-ну.

Они крадучись спустились по лестнице к двери в подвал. Себастиан открыл её ключом и запер изнутри, едва они вошли. Подвал был таким же мрачным, как ночь по ту сторону музейных стен. Если бы не свет зажигалки, Люциус не видел бы ни зги, но и зажигалка не очень помогала. Пока они с Себастианом шли по опустевшим складам и мастерским, Люциус то и дело натыкался на деревянные ящики. В поздний час и в темноте подвал выглядел совсем иначе, чем днём. Они не рискнули включить электрические лампы: это выдало бы Грею их присутствие.

Сложно представить, что во всём большом музее, ещё несколько часов назад полном посетителей, теперь не было ни души – не считая их двоих и преступника по имени Грей. Большие ворота у главного входа снова откроются лишь утром. До тех пор непрошеным гостям из «Воронова гнезда» придётся справляться самим.

«Разве здесь не должно быть ночных сторожей? – думал Люциус. – Вот где они, спрашивается?!»

Минуты казались вечностью. Мальчики молча осторожно пробирались по обширному подвалу, заглядывали за углы и прислушивались у дверей. Музейного смотрителя и след простыл.

И вдруг раздался леденящий душу звук.

Услышав его, Люциус на секунду оцепенел, а потом сразу же задул пламя зажигалки. Только бы их не заметили! Его пробрал озноб, и он схватил Себастиана за руку.

– Слышишь? – шепнул он другу.

Себастиан остановился и нахмурился:

– М-м?

– Там. – Люциус кивнул влево, откуда доносились странные звуки: пронзительные и очень чужие. То громче, то едва различимо. Почти как жужжание какого-то гигантского насекомого. – Тише! Слышишь?

Сын путешественника прислушался. Потом кивнул.

– Музыка, – прошептал он.

Люциус недоверчиво уставился на него:

– И это ты называешь музыкой?! – Похоже было, будто сам чёрт поёт песню.

Голова Себастиана была лишь тенью во тьме, и эта тень кивнула:

– Гортанное пение. Я знаю его по нашим путешествиям. В Азии есть племена, которые очень хорошо им владеют. – Себастиан взял Люциуса за руку и повернул налево. – Идём. Я пойду впереди, так что свет тебе не понадобится. Надо выяснить, кто это поёт – ведь кроме Грея здесь никого не должно быть.

Не говоря больше ни слова, они медленно и очень осторожно прокрались по заброшенному подвальному коридору вниз, откуда доносилось странное гудение. С каждым шагом звуки становились всё громче и отчётливее. Это было не гудение, как показалось Люциусу, а в самом деле гортанное пение. Отзвуки дальних стран, экзотики и приключений. И опасности.

Люциус занервничал. Он сжал свободную руку в кулак и почти не дышал. Только бы не выдать себя! Грей пока не знает, что они здесь.

«А что мы будем делать, когда его найдём? – Мальчик вдруг осознал, что их грандиозный план не был разработан до конца. – Он ведь не отдаст нам золотой кристалл власти добровольно!»

Но возвращаться было уже поздно. Они почти у цели – и скоро, наверное, получат ответы на свои вопросы. Себастиан остановился у тяжёлой двери – Люциус видел лишь её очертания, – оттуда и доносилось дьявольское пение.

– Можешь зажечь свет, – прошептал Себастиан. – Если Грей там, то он нас не увидит.

Люциус колебался недолго. При свете серебряной керосиновой зажигалки он смог получше разглядеть дверь. Она была из ржавого металла и напоминала дверь темницы: тяжёлые шарниры, бурые пятна, погнутая ручка и многочисленные глубокие царапины чуть выше пола – как будто туда пыталось прорваться какое-то чудовище. Из-под двери пробивался тоненький лучик света – мигающий и слабый.

Себастиан посмотрел на Люциуса. Тот кивнул. Себастиан протянул руку и коснулся дверной ручки.

И в ту же секунду пение прекратилось!

Когда ужасно боишься, ты ничего не слышишь, кроме стука собственного сердца. Люциус Адлер понял это в тот момент, когда Себастиан открыл ржавую дверь. Ему казалось, будто весь мир затаил дыхание, а время остановилось. Во рту у него пересохло, он сгорал от нетерпения.

И тут ржавые шарниры заскрипели!

– Кто там? – спросил мужской голос по ту сторону двери. Голос дрожал, но тон был строгим. – Ну, погодите!

Потом раздался стук шагов.

Себастиан повернулся – лицо его было пепельного цвета:

– Бежим!

И они рванули не разбирая дороги, на грани паники. Сначала тем же путём, каким пришли, потом завернули за угол, потом ещё раз. Звук шагов преследовал их, куда бы они ни сворачивали. Люциус лишь разок отважился оглянуться – и тут же пожалел об этом: в тусклом свете зажигалки он разглядел, что за ними гонится мужчина. Грей. Лицо его исказила ярость, а в руке он держал длинный нож, лезвие которого блестело в отблесках пламени.

Ещё один угол. Люциус давно перестал ориентироваться. Боже, где же выход?! Этот чёртов подвал – настоящий лабиринт!

Люциус перепрыгивал через ящики, огибал громоздкие саркофаги – и вдруг поскользнулся на комке хлопка, который слишком поздно заметил. Рука Себастиана выскользнула из его руки, и Люциус растянулся на полу. Зажигалка погасла. Кто-то схватил его и грубо перевернул. В лицо ему тяжело дышал Грей.

– Попался, проказник, – строго произнёс смотритель. В следующее мгновение он вскрикнул. Что-то со стуком упало на пол – это мог быть только нож.

Люциус быстро поднялся на ноги и попытался нащупать нож, но нашёл только свою зажигалку и зажёг её снова.

Глаза его округлились. Себастиан, прыгнув на сгорбленную спину Грея, лупил его кулаками. Музейный смотритель был выше мальчика и отбивался по мере сил, но в темноте он видел намного хуже Себастиана. Он ругался, извивался и размахивал руками. Но вдруг перестал – ни с того ни с сего.

Или… не просто так? «Он меня видел, – пронеслось у Люциуса в голове. – При свете зажигалки. Меня и Себастиана».

– Квотермейн?! – напустился на него смотритель, но уже куда менее угрожающе. Скорее растерянно. – Сын Аллана Квотермейна?!

– Вот именно. – Тяжело дыша, Себастиан сполз на пол, всё ещё воинственно сжимая кулаки. – Сдавайтесь, Грей!