Роберт Стайн - Улыбаемся и гибнем!

Оглянувшись, я увидела, что Рина примеряет соломенную шляпку. С ее внешностью любая шляпа к лицу. Когда же я примеряю одну из ее шляп, то выгляжу как маленькая девочка, играющая в переодевания.

В гараже были полки с настольными играми и подвижными фигурками. Я просмотрела старую карточную игру про оборотней под названием «Хвать меня за рожу!». Чушь какая-то.

И тут, в глубине гаража, я заметила что-то на нижней полке. Фотоаппарат.

Наклонившись, я подняла его.

— Странно, — пробормотала я.

Без сомнения, он был очень старый. Квадратной формы, как допотопная корпусная камера. Больше моего цифрового фотика и гораздо тяжелее. Его металлический корпус был отделан черной кожей. Перевернув его, я обнаружила наверху встроенную фотовспышку.

— Интересно, на какую пленку он снимает, — пробормотала я. Никогда не видела ничего подобного.

В рюкзаке у меня лежало пять-десять долларов. Хватит ли их, чтобы купить этот старый фотоаппарат?

Я отнесла его женщине в шезлонге.

— Продается? — спросила я.

Глаза у женщины полезли на лоб. Подбородки затряслись.

— Нет! — завопила она. — А ну положь! Не нужен он тебе! Положила, быстро!

— Н-нет проблем, — пробормотала я.

Женщина замахала руками, прогоняя меня. Ее лицо стало свекольно-красным.

Я повернулась и побежала обратно в гараж, по-прежнему держа в руках фотоаппарат. «И что в нем такого?» — недоумевала я.

Я наклонилась, чтобы положить его обратно на нижнюю полку… и почувствовала, как меня потрогали за плечо.

— А? — испуганно выдохнула я. Обернулась — и увидела стоявшую за спиной девочку. Она была примерно моих лет, крупная и краснолицая, как женщина во дворе.

Ее жидкие каштановые волосы спадали на глаза. Одета она была в мешковатые джинсы и розовую кофточку с надписью блестками «Мамина принцесса».

— Тебе нужен этот фотоаппарат? — прошептала она.

— Ну… не знаю… — промямлила я. — Если с ним что-то не так…

Она сунула его мне.

— Давай. Забирай его.

— А почем? — спросила я.

Девочка помотала головой.

— За так. Просто забери его, пока мама не видит. — Она подтолкнула меня к подъездной дорожке.

Я подобрала велосипед, а камеру засунула в рюкзак. Женщина ничего не заметила. Она наливала себе какой-то напиток из большого пластикового кувшина.

Подбежала Рина и подняла с дорожки свой велосипед.

— Тут ловить нечего, — прошептала она. — Поехали.

Мы крикнули женщине «До свиданья!» и поехали прочь. Уже на улице я обернулась в сторону гаража. Хозяйская дочка неподвижно стояла там, глядя нам вслед.

Я помахала ей рукой на прощанье. Но она не помахала в ответ.

Мама встретила нас, как только мы вошли в дом. Мама темноволосая, как и я, только стрижется под ежик. Она невысокая, пухленькая и буквально кипит энергией. В том смысле, что ей никогда не сидится на месте.

— Рина, не желаешь остаться и поужинать? — спросила она.

— Конечно, спасибо, — ответила Рина.

— А что на ужин? — спросила я.

Мама пожала плечами:

— Только пицца. Я весь день отдраивала чердак. Готовить не было времени.

Это еще одна особенность моей мамы. Она никогда не сидит на месте — и никогда не перестает отдраивать комнаты.

— Только в этот раз без перца! — В комнату влетел Сэмми, ноющий, как обычно. — Ненавижу перец! Даже если убрать, все равно вкус остается.

Сэмми выглядит как более юная версия нас с мамой. Он невысокий, с темными волосами, карими глазами и щелью между зубов — как было и у меня, пока я не поставила скобки.

— Ладно. Перца не будет, — пообещала мама.

Я извлекла из рюкзака старый фотоаппарат. Мне не терпелось его опробовать.

— Где достала? — спросил Сэмми и попытался его схватить, но я вовремя отдернула руку.

— Сфоткай меня! — потребовал он. Встав в позу перед камином, он высунул язык и скосил глаза. — Ну! Сфоткай меня.

— Там нет пленки, — сказала я. — Я его только купила. И потом, когда я вставлю пленку, то сфоткаю Рину, а не тебя.

С этими словами я повернулась и навела объектив на нее. Притворяясь, что делаю ее фото, я нажала на спуск.

Сверкнула вспышка — ослепительно-белая. Послышалось металлическое гудение… и из передней части камеры выскользнул квадратик.

— Что это? — воскликнул Сэмми. — Сломала! Ха-ха! Сломала свой новый фотик! — Он пустился в пляс вокруг меня и Рины.

Я вытащила квадратик. Он был картонный и спереди отливал глянцем.

— Джули ничего не сломала, — сказала мама. — Разве ты такого не видел? Это самопроявляющая камера.

— Че-его? — протянул Сэмми.

— Смотри. Вылезла фотокарточка. Сейчас она постепенно проявится, — пояснила мама. — Такие частенько использовали до появления цифровых фотоаппаратов.

Мы все уставились на квадратик в моей руке. Он начал темнеть. Потом проступили цвета. Мало-помалу фотография проявилась, и мы увидели Рину.

— Хорошие цвета, — сказала я. — Очень мягкие. Красотища!

— О Боже, — простонала Рина. — Снимок-то хороший, только у меня глаза красные.

Я разглядывала снимок. Да, Рина выглядела здорово. Сомневаюсь, что она вообще может плохо получаться на фото. Но ее глаза мерцали красным огнем.

Сэмми стал насмехаться над Риной:

— Выглядишь как чучело! — После чего опять попытался выхватить фотоаппарат. — Дай я тоже сфоткаю!

Я увернулась от него.

— Это не игрушка, Сэмми. — Я потянула Рину к лестнице. — Пошли ко мне. Держу пари, я сумею избавиться от красных глаз.

— На компьютере? — спросила Рина.

Я кивнула:

— Да. Отсканирую фото на компьютере и поправлю глаза.

Мы поспешили наверх в мою комнату и закрыли дверь, чтобы Сэмми за нами не увязался.

Я отсканировала снимок на компьютере. У меня есть профессиональная программа, называется «ФотоМастер-Плюс», и я ее помаленьку осваиваю.

Я посмотрела на изображение на экране и начала его корректировать.

— Странно, — пробормотала я.

— Что там? — спросила Рина. Положив руки мне на плечи, она склонилась надо мной.

— Я не могу затемнить твои глаза, — сказала я. — По идее, я умею гасить красные отсветы. Но они совершенно не поддаются.

— О, помоги! У-у-у-у-у! Мои глаза! — неожиданно завизжала Рина.

С испуганным вздохом я обернулась.

Рина поднесла руки к глазам. И завопила во всю мощь своих легких:

— Мои глаза! На помощь! Мои глаза!

Я издала еще один испуганный вздох. И вскочила со стула.

— Что случилось?

Рина прижимала ладони к глазам.

— Помоги! Джули… мои глаза горят! О, помоги мне!

Я мягко взяла ее за руки и потянула их вниз. Когда я увидела ее глаза, у меня перехватило дыхание.

Ее глаза горели, как огонь!

— Помоги! — простонала она. — О, какая боль! Какая ужасная боль!

— М-может быть, вспышка была слишком яркая, — проговорила я. — Ты стояла так близко к камере…