Хелен Купер - Где-то там гиппопотам

Бен шмыгнул носом:

– Пошли искать Флама.

Бен изо всех сил старался держаться как можно бодрее. Он сделал глубокий вдох и направился к зарослям. Тучи развеялись, и морозный воздух холодил горло, как мятные леденцы. Но в голове сразу прояснилось. Бен выдохнул – изо рта шел пар. Он еще раз дунул посильнее, чтобы повалило побольше пара – вот бы превратиться в дракона! Тогда бы он точно справился и с туманом, и с наводнением, и со всеми недругами музея.

– Веди себя прилично, – прошипела землеройка. – Кажется, я слышу… Да, это Флам. Смотри!

Не успела она закончить, как воздух задрожал от тревожного жужжания пчел и тяжелых взмахов птичьих крыльев.

– Скорее, скорее, – ухал сыч. – В музей! В музей!

– Что такое?

– Ваши велосипеды заметили. Вы их оставили у всех на виду. Вот она их и заметила. Скорее!

Пчелы и Флам скрылись из виду, и Бен услышал, что кто-то бежит, шлепая по лужам, прямо к музею. Ему почудилось, что это полиция, – и что он им скажет, если они его спросят, что он тут делает в такую рань?

– Давай! Быстрее! – пропищала землеройка и нырнула Бену под капюшон.

Дело в том, что это была совсем не полиция…

…а Тара Лед. Она узнала мальчика в тот же момент, когда он узнал ее.

– Ты опять? То-то мне велосипед показался знакомым. Что ты тут делаешь?

Бен бросился бежать.

А она за ним – и на удивление быстро. Она не отставала от него ни на шаг, но Бен даже не обернулся посмотреть. Он что было силы несся к дверям музея.

Флам был тут как тут, вился вокруг них, словно гигантская муха, и звал Леона. Казалось, двери не открывались целую вечность, но наконец сычу и пчелам удалось проскользнуть внутрь. Уже не думая о клубящемся тумане, Бен, перескакивая через две ступеньки, помчался к дверям. Тара Лед поспешила вслед за ним.

– Ты видел мистера Пика? – она была так близко, что Бен чувствовал ее дыхание.

Он рванулся вперед, надеясь захлопнуть двери перед самым носом преследовательницы, но она не отставала и крепко ухватила его за шиворот.

– Пустите меня! – завопил Бен. – ПУСТИ-ТЕ МЕ-НЯ!

Он пытался вырваться, толкался, пихался локтями, бодался.

– Прекрати немедленно! Что ты делаешь? – заорала она, когда Бен изо всей силы ее лягнул. Все без толку – она держала крепко, мальчика даже затошнило от сладкого запаха духов.

Двери захлопнулись – и оба оказались внутри. В темноте ничего было не разобрать, к тому же кто-то тут же приземлился ему на плечо. Конечно, Леон. Даже когда тот был совсем близко, Бен с трудом его различал, зеленовато-серая защитная окраска делала хамелеона невидимым. Бен просто чувствовал его присутствие.

Но и Тара Лед тоже что-то почувствовала.

– Что это? – она вздрогнула от неожиданности.

– Понятия не имею, – так он ей все и сказал.

Леон проскользнул ему под воротник куртки.

К счастью, Таре Лед в этот момент было не до них. Она вдруг вскрикнула в ужасе и замерла. Бен тоже перестал вырываться. В вестибюле творилось что-то невообразимое. Стало уже не так темно – в темной воде, которой был покрыт пол, отражались какие-то зеленоватые огоньки. Под ногами оказались не твердые каменные плиты, а что-то вроде мягкого ила. Сверху тоже что-то капало. Туман заметно изменился с тех пор, как Бен его в последний раз видел, он поредел, зато стал душным и горячим, как тропический воздух, и все время куда-то перемещался. Бен посмотрел на потолок, там тоже то и дело мигали огоньки – голубые, зеленые, синеватые.

– Светлячки, – от шепота хамелеона Бену стало щекотно в ухе.

– Это же бойлер, – сказала в ту же минуту Тара Лед. – Теперь все понятно. Хорошо, что я тут. Держись поближе ко мне и слушайся беспрекословно. Бойлеры очень опасны.

– Бойлер? – изумился Бен.

– Я еще вчера подумала, что бойлер сломался, – уверенно заявила она. – От этого и пар.

Землеройка завертелась у самого уха Бена:

– Всегда они так. Люди закрывают глаза на все, что выходит за рамки их воображения. Им так спокойнее.

Но Бен все равно не мог понять, как эта тетка умудряется не обращать ни на что внимания. Неужели она не слышит шороха птичьих крыльев и шуршания ящериц, топота маленьких лапок неведомых зверюшек? Рядом клубились и жужжали насекомые, мимо проносились летучие мыши, шумно рассекая воздух кожистыми крыльями, лягушки то прыгали в воду, то из нее выпрыгивали. Бен посмотрел на Тару Лед с укоризной.

Наверно, она все же хоть что-то заметила, потому что вдруг громко вскрикнула:

– О боже! Тут еще и нашествие грызунов. Наверно, крысы бегут подальше от воды.

– А что, вы не любите крыс? – ехидно поинтересовался Бен.

– Ты сам крысеныш! Наверняка это из-за тебя тут полно дыма.

– Я ни при чем! – обиделся Бен. – У меня бы так круто не вышло. Вы совсем ослепли – не видите, что это волшебство? И музей вам в жизни не заполучить, как ни старайтесь.

Сказал и тут же пожалел.

Тара молчала, и было ясно, что она не просто так молчит, а напряженно о чем-то думает. Потом она горько рассмеялась:

– Все понятно, ты и есть тот самый давно потерянный родственничек. Как же я сразу не догадалась?

И она с такой силой вцепилась в него длинными ногтями, что он чуть не заорал.

– Ты во всем виноват. Ты и старуха – вы это мне назло придумали. Не знаю еще как, но поверь: я до правды доберусь.

– Нет! Я ничего… Я не…

Тут она схватила его за шкирку и так резко потянула воротник, что он чуть не задохнулся.

– Теперь не отвертишься!

Она что, задушить его хочет? Она же сейчас раздавит и землеройку, и Леона! Нет, оба переползли поглубже. Землеройка тоненьким голоском шептала ему в одно ухо:

– Если что, сразу падай. Это всегда приводит хищников в недоумение – глядишь, она и ослабит хватку.

Леон нашептывал в другое:

– Гиппопотам и твоя мама помогают Констанции. Флам тоже там. Они меня тут оставили – за тобой приглядывать. Сначала надо от этой гадины избавиться. Это не так уж трудно, от нее просто разит страхом. Рано или поздно она сделает какую-нибудь глупость. Будь наготове.

– Она тебя только одной рукой держит, – вступила землеройка, – другой телефон вытаскивает. Думает, что одной рукой тебя удержит, пока звонить будет.

– Я готов, – одними губами шепнул Бен.

Но не тут-то было. Ничего не вышло. Тара не стала никому звонить. Яркая зеленоватая вспышка ослепила Бена – Тара, оказывается, достала телефон, чтобы сделать фотографию. И снова наступила темнота.