Евгений Рудашевский - Город Солнца. Стопа бога

– …мы вскроем шифр?

– Вскроем!

Максим на ходу выхватил из кармана телефон. Проговорив свою теорию вслух, он уже не сомневался в её точности.

Сколько городов, больших и маленьких, они увидели с тех пор, как прилетели в Индию? Аня перестала считать. В последнее время города сменялись слишком быстро. Непрестанная череда указателей, железнодорожных и автобусных билетов. Только что гуляли по набережной Варанаси, потом проскочили Джабалпур, Бхопал, задержались на полдня в Нашике и тут же выехали в Мумбаи, а теперь сидели в двухдневном поезде до Амритсара. Вновь продвигались на север Индии.

Аня не спрашивала Максима, куда они направлялись и почему сделали такой крюк на запад. Когда придёт время, он сам расскажет. Максим проявлял чрезмерную осторожность: отказывался летать самолётами, просил выбирать простые гостиницы и гостевые дома, не заходить в электронную почту, не пользоваться телефоном. И всё же Аня вчера позвонила брату. Не удержалась. Но ей никто не ответил. Длинные гудки под конец оборвались предложением оставить голосовое сообщение. И Аня оставила. Сказала, что переживает. Пообещала, что всё будет хорошо:

– Максим расшифровал записи. Нужно потерпеть. Совсем чуть-чуть. Береги себя, Дим.

Аня сказала правду. Максим подобрал ключ к тетрадям Шустова-старшего. Им оказался «Город Солнца», спрятанный Сергеем Владимировичем в тайнике ауровильского дома. Максим получил от Алины копию книги тысяча девятьсот сорок седьмого года и теперь всё время отдавал расшифровке. Не отвлекался от тетрадей даже в пути.

– Макс? А это правда, что ты расстался с девушкой… ну, потому что она далеко жила и тебе приходилось по четыре часа возвращаться от неё домой? – Аня отложила скетчбук, чудом уцелевший после всех переездов, и склонилась с верхней, третьей полки.

– Что? – Максим, лежавший на второй полке, высунулся в проём. Посмотрел на Аню с недоумением. Затем улыбнулся: – Это тебе Дима сказал?

– Ну да.

– Понятно. – Тихо рассмеявшись, Максим вернулся к тетрадям. Так и не ответил.

Аня сама выбрала именно третью полку. Подумала, что на ней будет спокойнее. Они ехали слипер-классом. Могли купить билеты первого класса, но Максим даже в подобных мелочах предпочитал соблюдать осторожность. Должно быть, думал, что безопаснее смешаться с простыми индийцами.

Ни белья, ни матрасов, ни подушек тут не выдавали, и влажные от пота руки липли к винилискоже. Добравшись до своего места, Аня первым делом протёрла полки и державшие их цепи, посетовала, что не догадалась купить в дорогу каких-нибудь простынок.

В вагоне было жарко и душно. Не спасали даже три громоздких потолочных вентилятора – они непрерывно жужжали, точнее, громыхали металлическими лопастями, но в итоге лишь перемешивали затхлый воздух. Единственное спасение – держать голову поближе к окну, незастеклённому и забранному решёткой. Тёплый сквозняк приятно тревожил волосы, скользил по шее и ключицам. Иногда в окно утыкались ветки деревьев, так что приходилось беречь глаза.

Как и в обычном плацкартном вагоне в России, дверей тут не было, а одно купе от другого отделяла тонкая переборка. Под потолком она вовсе переходила в жёлтую сетку-рабицу, через которую Аня подсматривала за соседями. Поначалу просто развлекала себя, наблюдая за их путевой жизнью, а теперь взялась делать зарисовки – слишком уж необычной и пёстрой оказалась царившая за сеткой суета.

Аня нарисовала тщедушного старика в набедренной повязке, с оранжевой бородой, красными полосками-тилаками на лбу и с крохотным ведёрком, в отверстия которого проглядывало живое свечение, будто он перевозил самые настоящие угли. Возле старика сидели паренёк с козой на коленях и старуха с высвободившимися из-под сари складками пожухлого живота. Аня старательно переносила черты индийцев на бескислотные листы скетчбука и была по-своему рада, что Максим выбрал именно такой вагон. В первом классе их ждало бы куда более чинное и потому скучное окружение.

По коридору непрерывной вереницей тянулись торговцы попкорном и жареной кукурузой, слепые проповедники и просто блаженные индийцы, возвещавшие своё появление звоном десятка колокольчиков. Торговцев сменяли высокомерные сикхи с бородами, скрученными в жгут и заткнутыми под синие тюрбаны. Они в праздности прогуливались по вагону, что-то напевали и своим видом неприятно напоминали Сатунтара. Их Аня зарисовывать не стала.

Мороженщики разносили в вёдрах алюминиевые колбы, из которых, нанизав на прутик, вытягивали цветастые сардельки талого фруктового льда. Следом торопились штатные железнодорожные торговцы в коричневых костюмах. Они предлагали готовые обеды – от омлета без яиц и гамбургера без говядины до простых овощных смесей, при этом моторным голосом тараторили призывное: «Чай-чай-чай-ча-а-ай!» Аня удивлялась тому, что в Индии слово «чай» звучит совсем как в России, а потом окончательно развеселилась, увидев в коридоре двух высоченных мужчин, одетых в сари. С броским макияжем на рябых лицах, с браслетами на руках и ногах, они принимали по десять рупий, после чего дарили благословение – по меньшей мере, это выглядело именно так. Мужчины прикладывали раскрашенные хной руки ко лбам пассажиров и принимались бормотать что-то напевно-молитвенное, при этом двигались на удивление женственно, легко, словно не замечая тяжести своих больших тел. Люди обращались к ним охотно, вне зависимости от возраста и религий – индусы всех мастей и даже мусульманки в парандже; правда, последние предпочитали выставлять под благословение своих детей.

Аня была в восторге. Не сводила глаз с прекрасной парочки в сари и при первой возможности поздоровалась с ними улыбкой. Один из переодетых индийцев зашёл к ним в купе и сразу потянулся к Максиму. Не стоило этого делать. Аня сдавленно рассмеялась, услышав, с каким негодованием Макс вспылил, едва его коснулась раскрашенная мужская рука с разноцветными браслетами. От благословений он, разумеется, отказался. Аня же, напротив, свесившись с полки, приняла их с радостью и даже заплатила условленные десять рупий. Потом, правда, старательно прошлась по лбу гигиенической салфеткой.

Максим никак не прокомментировал произошедшее. Молча вернулся к записям отца. Его можно было понять. Он торопился прочитать их целиком. Утром передал Ане первую тетрадь, в которой открытый текст записал прямиком под буквами шифра и заодно расставил необходимые знаки препинания. Ключ «Города Солнца» сработал без затруднений. Неразгаданным осталось лишь число на корешке книги. Впрочем, Максим решил, что это порядковый номер в какой-нибудь домашней библиотеке, не более того.