Николай Тёмкин - СМС-загадки от Бабы Яги

– А тридесятое, – продолжил следователь, – трижды десятое! Тридцатое, иначе говоря. Надо просто начало и конец перемножить.

Маруся мелко задрожала от волнения, а Кот пожал плечами и спросил:

– Позвольте узнать – и что с того?

– Вы, насколько я понимаю, Кот Учёный. Мне Маруся о вас рассказывала.

– А вы, вероятно, Алексей Попов, – сказал Кот. – Осведомлён благодаря тому же источнику.

– Суть проблемы вот в чём, – вернулся к насущным делам Алёша. – Двадцать седьмое царство есть, тридцатое государство налицо, а где, прошу прощения, двадцать девятое?

– Надо думать, примерно там же, где и двадцать восьмое, – предположил, немного поразмышляв, Кот.

– Двадцать восьмое нас не интересует, – одёрнула его помощница следователя. – У нас в розыске только двадцать девятое. И напрасно ты не хочешь сотрудничать со следственной бригадой.

– Почему ж это не хочу? – Учёный ещё раз провёл лапой по усам и крикнул куда-то в гущу нависающих над ними ветвей: – Анюта!

– Что ещё за Анюта? – ревниво осведомилась Маруся. – И почему ты так уверен, что она там, наверху?

– Потому что она всегда там. Анюта! – снова крикнул Кот. – Ты куда задевалась?

– Здесь я, Котик, – сверху сквозь густую завесу дубовых листьев свесилось миловидное голубоглазое личико, обрамлённое густыми вьющимися волосами, а с другой стороны толстенной ветки показался раздвоенный рыбий хвост внушительных размеров. – Я тут постирушку было затеяла, не сразу тебя услышала. А что за срочность?

– Я сотрудничаю со следствием, – миролюбиво объяснил Кот, – тут промедление неуместно. Около большой развилки есть дупло, знаешь? Вот именно, где белка в прошлом году жила. Пошарь там хорошенько, будь добра. Найдёшь сложенный в несколько раз лист бумаги. Сбрось его вниз, если не трудно.

Ветви зашуршали, личико исчезло. Через несколько минут сверху донеслось: «Лови, Котик!» – и на землю упал бумажный лист. Кот, глубоко спрятав коготки, осторожно развернул его.

Географическая карта. Обозначены и реки, и долины, и горы, и леса, и море с островами – всё, что ни на есть в стране Лукоморье. А вот и зелёный дуб, под которым сидят участники следствия.

– Отсюда и начнём, с нашей бухты Зеленодубской, – предложил Кот и, взяв в лапу прутик, принялся, ведя им по долинам и холмам, искать двадцать девятое государство. – Двуседьмое…

– Четырнадцатое, – подсчитал Алёша.

– Шеститретье…

– Восемнадцатое!

Наконец в самом углу карты, за Скалистыми горами, обнаружилось то самое Двадцать Девятое.

– Почему, интересно знать, – спросила кошка, – оно так просто называется?

– Потому, – объяснил Учёный. – Число двадцать девять – простое: делится только на единицу и на само себя; стало быть, что и как ни перемножай, его не получишь. Не называть же государство Однодвадцатьдевятым, язык сломаешь. А идти туда, кстати, вам придётся довольно долго. Через Скалистые горы, между прочим. Хочешь, Маруся, я буду тебя сопровождать?

– Это совершенно излишне. Вы уж, – перешла, дёрнув плечиком, на официальный тон помощница следователя, – лучше со своей Анютой оставайтесь.

Алексей Попов в последний раз взглянул на карту, чтобы запомнить все подробности, и следователи двинулись в путь. Сначала шли по хорошо утоптанной дороге, потом свернули в лес по небольшой тропинке, которая всё сужалась и сужалась и постепенно сделалась совсем незаметной. Со всех сторон сумрачно нависали тёмно-зелёные лапы ёлок. Алёшины ноги по щиколотку утопали в болотистом мху, зато лёгкая Маруся никаких трудностей не испытывала, бежала бойко и весело. А вот когда дошли до реки, плохо пришлось уже кошке, которая очень боялась воды. Лёша придумал, как Марусе перебраться через поток: посадил её на плечо, и она переправилась, свернувшись там, как пушистый мяукающий эполет.

– Всё-таки, – сказала помощница следователя, оказавшись на берегу, – надо попытаться найти бабушку, узнать, что она имела в виду.

– Ну и как ты собираешься это сделать? – немного раздражённо спросил Алёша: его уже утомили несбыточные кошкины мечтания.

– Надо всех о ней расспрашивать.

– Кого?

– Да хоть первого встречного! – Маруся подняла хвост трубой.

Долгий путь продолжился. Стало смеркаться. В животе урчало от голода. Пора было подумать об ужине и ночлеге.

– Не беспокойся, – обнадёжил помощницу следователь, – мы ведь в Лукоморье. По опыту знаю: всё как-нибудь образуется.

И правда: глядь, среди чистого поля стоит печь. Да не такая печурка, как у мамы с папой в домике на садовом участке, а настоящая, хорошая, русская. С широким поддоном снизу, с полатями наверху.

– Вот тебе первая встречная, – усмехнулся Алёша, – давай, расспрашивай.

Кошка не обратила никакого внимания на его иронию. Сказано – сделано.

– Печка, печка, ты Бабу Ягу не встречала?

Печка дрогнула выбеленными боками, глубоко вздохнула и неожиданно промолвила низким басом:

– Съешь моего ржаного пирожка, тогда скажу.

От удивления Маруся села на хвост, но быстро взяла себя в руки (то есть в лапы):

– Я, знаешь ли, не ем ржаных пирожков. Вот если бы молочка немножко.

– Есть и молочко, – легко согласилась русская печь, – ещё тёплое. Давай-ка сызнова.

– Печка, печка, ты Бабу Ягу не встречала?

– Выпей моего тёплого молочка, тогда скажу.

Маруся достала из печи полную крынку и с удовольствием принялась лакать.

– А я бы от пирожков не отказался, – мечтательно проговорил Алёша.

– На здоровьишко, – хлебосольно пробасила печь и добавила. – Нет.

– Что – нет? – переспросил следователь, уже собираясь положить на место взятый было пирожок.

– Нет, давно не видела я Бабу Ягу. Да вы угощайтесь, лакомьтесь. Куда путь держите?

– В Двадцать Девятое государство, – Маруся оторвалась от молока. – Далеко ещё?

– Да уж не близко, – ответила печка. – Мы вот что сделаем: я вам помогу. Темнеет уже, скоро ночь. Забирайтесь ко мне на полати, и я, чтобы время не шло зря, вас немного подвезу. По пути нам.

– Вот спасибо так спасибо! – следователи влезли наверх.