Вадим Громов - Великий сыщик Эге-Ага. Дело о пропавшей короне

– Мы приложим все усилия! – отчеканил Шульт. – Всё, понесли этого берендяпля, пока какой-нибудь полуночный гуляка не притопал.

– Куда несём? – полюбопытствовал кто-то.

– Я покажу. Есть одно место…

Дракончика схватили за что попало, перевернув мордочкой вниз, и куда-то понесли. Идти, поддерживая одной рукой штаны, помощникам было неудобно. Но они терпели, иногда недовольно бурча себе под нос.

«Тащат, как мешок с брюквой… – грустно подумал великий сыщик. – Или – с огурцами. Стоп! Спокойно. Вешать нос будем вечером. А сейчас надо сделать всё возможное, чтобы этого не случилось».

Путь до места, где Эге-Ага предстояло провести немало печальных минут, был недолог. Дракончик очень надеялся, что навстречу негодяям попадутся стражники, выполняющие ночной обход. Или хотя бы обычные горожане.

Но увы! Лучшеградцы безмятежно спали, не ведая о коварном плане Злыдса Гениального. А если бы знали, то, вне всякого сомнения, бросились бы выручать великого сыщика.

Наконец раздался скрип отодвигаемого засова, а вслед за ним – голос Шульта:

– Кладите его сюда.

Дракончика положили боком на обычный земляной пол в каком-то крохотном закутке с низким потолком.

– Теперь надо выбрать, кто останется охранять. – В отсутствие Злыдса Шульт взял на себя роль главного. – Думаю, до утра будет достаточно.

– Но ведь Злыдс ничего не говорил про охра ну… – с сомнением ответили ему.

Шульт удивлённо всплеснул руками. Штаны упали, и он сконфуженно натянул их обратно. Потом рассудительно заявил:

– Но ведь он ничего не говорил и про то, что охранять не нужно! Зато все должны помнить, что Эге-Ага – самый серьёзный противник Гениального. А вдруг сыщик сбежит?

Глаза помощников от испуга стали большими и круглыми. Шульт удовлетворённо кивнул:

– Я не хочу узнать, как выглядит разозлённый злой волшебник Злыдс. Звучит-то как жутко – «разозлённый злой волшебник Злыдс»! Мрак и кошмар!

Помощники побледнели и задрожали. Увидь их сейчас какой-нибудь художник, он бы обязательно вдохновился и в два счёта нарисовал грандиозную картину под названием: «СТРАШНО!»

– Да-да… – пролепетал кто-то. – Без охраны никак.

– Барч! – скомандовал Шульт. – Остаёшься ты! Без возражений. Уйдёшь когда начнёт светать, заберёшь порошок и – к своему колодцу.

Тот покорно кивнул. Великому сыщику даже стало жаль его – настолько понурым он выглядел.

Барч подошёл к двери и затворил её. Закуток погрузился в темноту. Повторно скрипнул засов. В ответ дракончик скрипнул зубами. Неудачи продолжались!

За дверью раздался нетерпеливый голос Шульта:

– Всё, разбегаемся. Увидимся, когда будем делить ценности. Барч, охраняй на совесть! И у тебя всё будет хорошо!

Послышались торопливые шаги. Помощники Злыдса Гениального уходили прочь, не дожидаясь ответа охранника.

Эге-Ага дождался, пока шаги затихнут совсем, и принялся избавляться от пут, стараясь делать это беззвучно. Иногда ему мерещилось, что он слышит чьё-то тихое издевательское хихиканье. Возможно, это хихикало его невезение, потому что пояса не хотели ослабевать!

За дверью тяжело и медленно прохаживался Барч. Помощник злого волшебника мог присесть отдохнуть, но почему-то не делал этого. Похоже, в душе Барча поселилось какое-то непонятное беспокойство.

Дракончик ворочался на полу пустого закутка, пытаясь нащупать железку или камешек с острыми краями, о которые можно перетереть путы. Бесполезно!

Пояс великого сыщика по-прежнему находился при нём. Помощники Злыдса не обыскали Эге-Ага, но достать оттуда что-либо не представлялось возможным.

Время шло. Дракончик всё чаще останавливался, чтобы набраться сил перед новой попыткой, но пояса оказались невероятно прочными! Великий сыщик изрядно натёр себе лапы и, несмотря на всю свою стойкость, обронил несколько слезинок. Он ещё никогда не чувствовал себя настолько беспомощным.

От переживаний его постепенно стало клонить в сон. Эге-Ага сопротивлялся, как мог, но глаза всё чаще закрывались сами собой. И дракончик уснул.

Ему приснился всего один, но кошмарный сон. Как будто Злыдс Гениальный стал великаном и держит на ладони весь Лучшеград. А столичные улицы битком забиты горожанами, находящимися во власти злого волшебника. Только выглядят они как… огурцы с ручками и ножками. Целый город огурцов!

И вот связанный Эге-Ага лежит на главной площади, на виду у всех. Злыдс мерзко прищуривается, рассматривает дракончика и командует: «Сделайте так, чтобы он больше никогда не попадался мне на глаза!» Огурцы-горожане послушно бегут к великому сыщику, ожидающему чего-то ужасного. Но, подбежав, начинают трясти его за плечо и кричать: «Просыпайся!» Великий сыщик изумился и – проснулся!

– Просыпайся, ну же! – услышал он наяву. За плечо его тряс… Барч! Увидев, что Эге-Ага открыл сонные глаза, помощник Злыдса замер. Вид у него был отчаянный, словно он только что принял важнейшее в своей жизни решение.

Дракончик непонятливо смотрел на Барча, но чувствовал, что его разбудили не ради забавы. Охранник нахмурился и предупредил:

– Сейчас уберу пояс с пасти. Если укусишь меня – завяжу обратно.

Эге-Ага кивнул. Барч снял пояс и чуточку недоверчиво произнёс:

– Если я отпущу тебя, сможешь помешать Злыдсу?

– А праздник уже начался? – быстро спросил великий сыщик.

– Ещё только рассвело. Время есть. Правда, не очень много…

Дракончик воскликнул:

– Развязывай! Я клянусь, что сделаю всё возможное! Но почему ты помогаешь мне?

Помощник Злыдса Гениального кинулся распутывать узлы, одновременно объясняя Эге-Ага причины своего поступка.

Оказалось, что у него уже целый год сильно болеет маленький сын. Барч показывал его самым знаменитым лекарям королевства. Но целители – все как один – разводили руками, говорили, что столкнулись с неизвестной хворью и не знают, как с ней бороться. А месяц назад отчаявшийся отец познакомился с Шультом. Тот сказал, что есть человек, способный помочь Барчу.

Конечно же, это был не кто иной, как Злыдс. Волшебник пообещал вылечить ребёнка в обмен на помощь Барча. У него было лишь одно условие: этим он займётся только в том случае, если его впечатляющий замысел удастся.

Барч догадывался, что Гениальный затевает что-то не слишком доброе. Но услышанное и увиденное в таверне «Звездочёт и свинья-копилка» заставило его задуматься, правильно ли он поступает. Барч всю ночь терзался сомнениями и решил, что не станет вредить любимому городу и его жителям.