Владимир Кузьмин - Комната страха

– Андрей Андреевич! Вы сказали – вашей новой знакомой? – спросил Петя. – Вы, вероятно, с ней познакомились лишь сегодня?

– Так и есть, – ответил наследник миллионов. – Приехал кататься, она приехала с той же целью. Отчего было не прокатиться вместе?

– Тем более, что дама весьма и весьма привлекательна, – заметила я. – Настолько, что забываешь об осторожности.

– Сударыня! – ровно, но не терпящим возражения тоном заговорил господин Козловский. – Ваши намеки неуместны, у меня нет сомнений в порядочности госпожи Волгиной.

– Но путь выбирала она? – я позволила себе чуть улыбнуться, особенно по той причине, что вдруг поняла: мы с Петей ведем настоящий допрос!

Господин Козловский задумался.

– А вы ведь правы, сударыня. Более того, я несколько раз пытался предложить проехать другими тропинками, но Варвара Олеговна настояла.

– Вот видите!

– Приношу вам свои извинения. Постойте! – вдруг растерялся наш собеседник. – Мы же с вами незнакомы, но вы меня знаете? Откуда? Я бы счел вас за полицейских, переодетых в штатское, но ваш возраст…

– Вот видите, Андрей Андреевич, как нужно быть осторожным с людьми, – наставительно произнесла я, – никогда не знаешь, кем они окажутся при самой заурядной внешности.

– Пардон, сударыня, – широко и галантно улыбнулся Андрей Андреевич, – но ваша внешность никак не может быть названа заурядной!

– Благодарю за комплимент. Могу я вас еще расспросить?

– Несомненно! Мне наша беседа уже начала доставлять удовольствие.

– Вчерашнее происшествие… Зачем вы рисковали, прыгая на лошадь?

– Чтобы избежать большего риска, – словно удивившись моей непонятливости в столь очевидном факте, сказал господин Козловский. – Лошадь повела себя столь неожиданно, что необходимо стало остановить ее как можно скорее. А иного способа не было. Э… Вы, возможно, знаете, чем это было вызвано?

– Увы!

– Ох! – вздохнул наш собеседник. – Надеюсь, что полиция во всем разберется. Но… давайте все же познакомимся! А то я сгораю от нетерпения узнать, кто вы.

– Графиня Дарья Бестужева, – счел нужным взять на себя церемонию представления Никита. А может, ему просто стало скучно оставаться в стороне от непонятного разговора.

– Стоп, стоп, стоп! – воскликнул Андрей Андреевич. – Сударыня, не вы ли будете…

Я отчего-то ждала слов про находчивую и удачливую сыщицу, о которой ходят легенды, но, к моему удовольствию при самой крохотной толике разочарования, сказано было иное.

– … не вы ли будете дочь госпожи Бестужевой, выступающей в театре под именем мадам де Монсоро?

– Так и есть. Мы здесь на пикнике.

– Умоляю, представьте меня вашей матушке! Я не имею возможности пойти в театр, но хотя бы увидеть ее лично! Хотя бы сказать ей два слова!

– Хорошо! – рассмеялась я. – Мы вас сейчас представим.

– А с лошадкой все в порядке, только оцарапалась, – неожиданно услышали мы голос Антона Парфеновича, о присутствии которого успели забыть. – Так что можно идти, я ее сейчас из колдобины выведу, а вы, уж ежели в ту сторону намерены двигаться, своего жеребца переведите. А то могу за ними тут присмотреть. Ну что, в какую сторону нам с коником выбираться?

– Пожалуй, что в обратную. Я уж лучше пешком пройдусь. А вам буду очень благодарен, если вы за лошадьми присмотрите хотя бы с четверть часа. Ох, простите, господа! Я даже не удосужился выслушать ваши имена.

– Петр Александрович и Никита Владимирович!

– Очень приятно!

Господин Козловский влился в нашу компанию без малейшего стеснения для нас, словно был давним знакомым. Так что пикник продолжился вполне весело. Но через двадцать минут Андрей Андреевич откланялся и вернулся к злосчастному мостику. Господин полицмейстер попросил Петю проводить его до моста и велеть Антону Парфеновичу сопроводить того до конюшни. А мне шепнул потихоньку:

– Не привези я вас сюда лично, уж точно заподозрил бы, что сумели вы неким манером вычислить, где будет это покушение произведено.

– Да каким манером это возможно, Сергей Николаевич? – спросила я.

– Не ведаю, но давно знаю, что от вас можно ожидать всего, что угодно, чего себе и представить нельзя про обыкновенных людей.

Я так и не поняла, насколько эти слова были шуткой, а насколько правдой.

А еще подумала, что случайности бывают столь невероятными, что в них и поверить трудно, но они все равно происходят. Дважды покушались на господина Козловского. Так в первый раз мы все увидели своими глазами, а во второй оказались вблизи места происшествия. Тем, что Томск очень маленький город, такого не объяснить. Может, я в самом деле притягиваю к себе всякого рода преступления? Спросить бы Алексея Тывгунаевича, да он очень далеко!

А пока нужно быть крайне осторожными. Если взбредет в голову господину Ольгину и на нас измыслить покушение, то угадать, где, когда и какое, почти невозможно.

Мы с маменькой вернулись домой и застали у нас гостя. Дедушку Алексея, того самого эвенкийского шамана, о котором накануне вспоминал Петя, а сегодня и я сама. Как я обрадовалась, и передать невозможно!

Дедушка Алексей заметно изменился. Нет, лицом он был прежним: множество морщинок, седые стриженные «под горшок» [57]волосы и все такая же седая негустая борода. По-прежнему молодые блестящие глаза, из-за некоторой их узости всегда кажется, что шаман смотрит на вас с хитрым прищуром. Впрочем, он и в самом деле любил смотреть на людей с хитринкой.

И двигался он, как и в прошлом году, совсем как молодой. Но зато одет был не в прежние эвенкийские меховые одежды, а вполне по-современному: в брючную пару и рубаху. Разве что галстука недоставало, а то вполне сошел бы за… скажем, акушера.

– Как же вы угадали с приездом! – воскликнула я. – Мы здесь всего на две недели, и вы как раз!

– Знал, что приедете, – коротко ответил Алексей Тывгунаевич.

– Не иначе колдовство? – спросила Мария Степановна и даже перекрестилась.

– Колдовство, – согласился шаман. – Телеграмма называется. Ваша сестра прислал.

Все засмеялись и потребовали от меня разъяснений насчет сестры. Пришлось рассказать, как год тому назад Петя переодевался девицей и в таком виде познакомился с дедушкой Алексеем.

– А где же ваши олени?

– Дома оставил. Поездом ехал. Быстрее вышло. Удобно, только мне душно было.

– Вы совсем современным человеком стали.

– Положено мне. Мы артель сбили, меня старшим поставили. Теперь купец Пушников прямо ко мне присылает приказчиков за пушниной. Хорошую цену дает.

– Так, может, вы и в театр пойдете? У нас сегодня последнее представление.

– Пойду. Если не один. Один боюсь.

– Так просите Марию Степановну и Пелагею. Мне кажется, что они и второй раз не прочь посмотреть.