Екатерина Вильмонт - Секрет исчезающей картины

– А то, что завтра, возможно, сюда кто-то наведается и, не исключено, спрячет где-нибудь подслушивающее устройство. Поэтому, девочки, очень вас прошу, с завтрашнего дня ни единого звука о том, что картина нашлась, понимаете?

– А чего ж тут не понять? – кивнула Степанида. – Будем молчать в тряпочку!

– Значит, мы обо всем договорились? Отлично. А сейчас нам пора!

– Вы меня до дому не довезете? – кокетливо осведомилась Алка.

– Довезем, – кивнул Олег. – Валер, ты поедешь?

– Поеду, а то мама будет беспокоиться.

– И вот еще что, девочки… Если кто-то будет спрашивать о Валерке, врите напропалую.

– Что врать? – не поняла Наташа.

– Все! Адрес, профессию отца, телефон – словом, все! И о нас с Олегом тоже!

– Ладно, – сказала Степанида, – это и ежу понятно.

На этом они простились и ушли, унося с собой картину Сислея. Наташа и Степанида остались одни. Едва дверь за ребятами закрылась, как Наташа кинулась на шею Степаниде.

– Ты чего? – опешила та.

– Спасибо тебе, Степочка! – едва слышно прошептала Наташа. – За все, за все!

– Вот чудила! – тоже шепотом ответила Степанида. – Я-то тут при чем? Это они!

– Но они твои друзья! Степка, я так счастлива, ты себе не представляешь!

– Очень даже представляю! Ты, Натка, имей в виду: то, что Костя говорил, – не шутки!

– Ты о чем?

– О том, что нам надо держать язык за зубами.

– Это я поняла. Ой, Степка, давай-ка спать ложиться, сил совсем нет.

– Рано же еще, только полдевятого!

– Все равно. Не могу больше.

– Ладно, ты ложись, а я лучше телик посмотрю.

Между тем Филипп Аркадьевич Пешнев вернулся домой в полном смятении. Бабай явно не имел никакого отношения к ограблению. А уж Лебедуша тем более. Зачем ему было устраивать ограбление, если картина пробыла у него целые сутки и он мог бы просто придумать что угодно, чтобы не отдать ее Пешневу? Значит… Что же это значит? Он вновь стал прокручивать в мозгу все, что произошло сегодня. Сначала дело шло как по маслу. Лебедуша без звука отдал ему картину, он сел в свою «Хонду» и выехал из города. Потом на шоссе спустило колесо… И тут-то это случилось. А если бы колесо не спустило? А может, эти грабители просто позарились на «дипломат», решив, что там деньги или важные документы, за которые можно взять выкуп? Но тогда… Обнаружив картину, они будут весьма разочарованы. И что? Попытаются ее продать? Вряд ли. Они же не знают, что картина краденая, и вполне могут предположить, что хозяин заявит в милицию. Выбросят? Нет, не такие же они недоумки, чтобы не понять – картина стоит денег. И что тогда? Тогда они попытаются найти хозяина и потребовать за нее выкуп. И в этом его последняя надежда. Иначе как он расплатится с Бабаем? Сислей стоит так дорого, что денег, обещанных за него Бабаем, даже за вычетом долга с лихвой хватило бы на несколько лет безбедной жизни за границей. А что теперь?

– Филипп, что случилось? – раздался голос его отца.

– Ничего, папа, все в порядке.

– Я же вижу, что нет! Меня не проведешь! Все сорвалось, да?

– Да, папа, сорвалось!

– Но почему? Как? – всполошился отец. Он был посвящен во все дела сына, и он же в свое время свел его с Бабаем.

Филиппу Аркадьевичу ничего не оставалось, как рассказать отцу все.

– Странная, очень странная история, – сказал отец, потирая переносицу. – Ты, мальчик, прав, это не Бабай. Не его почерк. Но кто же? Кто?

– Никто! Видимо, просто случайность! Роковое стечение обстоятельств. Недаром все-таки говорят – ворованное добро впрок не идет.

– Послушай, я вот что подумал… Откуда взялся сегодня утром этот молодой человек?

– Какой молодой человек? – не понял Пешнев.

– Ну тот, ученик Алтуфьева?

– А, тот… Мы с ним в лифте застряли и разговорились… Папа, но почему ты спрашиваешь?

– Потому что ты при нем договаривался с Бабаем. Он слышал все, что ты говорил.

– А что я такого говорил? Ровным счетом ничего.

– Ну, это как посмотреть! Ты сказал, что приедешь к нему к пяти часам…

– Папа, побойся бога! Я не назвал ни имени, ни адреса, ничего! Что мог понять, а главное, что мог сделать какой-то студентишка?

– Ты дурак, Филипп!

– Почему?

– А ты еще не понял? Он наверняка не случайно оказался с тобой в лифте!

– Он сказал, что… Что явился за конспектами к своему приятелю, который живет выше…

– А он его не назвал?

– Кажется, нет… И потом, не мог же он знать, что лифт застрянет!

– Если сам не испортил его!

– Ах, папа, ты насмотрелся американских фильмов! – отмахнулся Филипп Аркадьевич.

– Ничего подобного! Я просто уверен, что это дело рук того мальчишки! Он сразу же внушил мне подозрения!

– Но как же он мог…

– Он как-то связан с Истомиными! А ты все сделал так глупо, что их девчонка наверняка тебя заподозрила… Филипп, я убежден, если ты найдешь его, найдешь и картину!

– Но в таком случае она уже наверняка у Истоминых! А второй раз я не сумею ее взять, во всяком случае, так быстро… И потом, как я смогу его найти?

– Мальчик, у тебя мозги отшибло от страха! Он же студент Алтуфьева! Там его и следует искать, на его лекциях!

– Папа, ты гений! – воскликнул Филипп Аркадьевич. – Я действительно разыщу этого парня и поговорю с ним как следует.

– Нет, говорить с ним должен не ты!

– А кто же? Лебедуша?

– Может, и Лебедуша, уж он сумеет из него все вытрясти.

– А если он тут ни при чем?

– При чем, при чем, я совершенно уверен. Я видел, как он вслушивался в твой разговор с Бабаем. С какой стати совершенно постороннему парню так внимательно слушать чужой телефонный разговор?

– Да, папа… У тебя не голова, а Дом Советов, как говорили раньше. Я бы в жизни не сообразил!

– Мальчик, будь я помоложе, этот Сислей уже был бы давно в коллекции не какого-то там Бабая, а Рокфеллера или… А ты? Ты даже до Бабая его не довез! Как ты собираешься жить на Западе с такой дуростью? Или надеешься зарабатывать там своим дизайном?

– Ты же знаешь, на что я надеялся…

– Ну вот и действуй, пока картину не вернули девчонке. А кстати, как зовут парня, ты знаешь?

Пешнев задумался.

– Нет, не помню… Может, он и назывался, но я не обратил внимания.

– Да, горбатого могила исправит, – вздохнул старик. – И вот что, Филипп, не вздумай поехать в Бауманский институт на своей машине.

Филипп Аркадьевич кивнул.

– Хорошо.

– И еще – не вздумай там заловить его. Проследи, куда он пойдет и с кем встретится… Словом, действуй очень осторожно.

– Но, папа… Я же, между прочим, не сыщик!

– Сергея привлеки. В конце концов, он все-таки замешан в этом деле…

– Я так и собирался.

– Тогда позвони ему немедленно, нельзя терять время. Завтра с самого утра поезжайте туда, выясните, что за парень, как зовут…

– Но, папа, это же огромный институт! Мы можем за один день и не найти парня…