Роберт Харрис - Арти Конан Дойл и Клуб Гробокопателей [litres]

– А чей это герб? – спросил Арти, указывая на декоративный щит, нарисованный на боку экипажа.

– Я одолжил эту коляску у одного своего богатого товарища по медицинской школе, – объяснил Уоррен. – У молодого лорда Стрэтэйрна.

Они все вместе подошли к входной двери особняка Хартхилла.

– Ты сказал, что твой друг – доктор? – переспросила Джеральдина.

Девушка казалась вконец ослабевшей – то ли от голода, то ли от усталости, – но держалась храбро и стойко.

– Я уверен, доктор Хартхилл сделает для вас какой-нибудь тонизирующий напиток, если вы нуждаетесь в лечении, – ответил ей Арти. – А ещё важнее, что он – самый умный человек, которого я знаю. Так что если нужно разгадать какую-нибудь загадку, никто лучше его нам не поможет.

– Да, у нас есть загадка, которую требуется разгадать, – кивнула Джеральдина на пороге дома. – И я буду рада, если в нашей компании появится ещё один умный человек, который поможет мне справиться с этим ужасным Брэкстоном Дэшем.

– Если мы вместе поработаем мозгами, – добавил Уоррен, – мы наверняка сможем раскрыть тайну.

Впервые с момента их встречи Арти увидел на губах Джеральдины слабую тень улыбки.

Арти звонил в колокольчик уже в третий раз, когда наконец дверь открылась и перед ними предстал доктор Хартхилл. Он удивлённо воззрился на ночных посетителей, стоявших на пороге. Доктор был полностью одет, не считая галстука, но несколько верхних пуговиц рубашки были расстёгнуты, да и причёска находилась в некотором беспорядке.

– Мистер Дойл, – сморгнув, поприветствовал он старого знакомого. – Знаете, сейчас несколько неподобающий час для визитов.

– Прошу меня простить, доктор Хартхилл, но нам отчаянно нужна ваша помощь. Это касается дела о шести украденных трупах. Боюсь, я и мои друзья сейчас в смертельной опасности.

– Ничего себе! – Доктор Хартхилл изумлённо вскинул брови. – Ну что же, в таком случае скорее заходите в дом. Мой священный долг как доктора – оказывать помощь тем, кто находится в опасности.

Они один за другим протиснулись в двери и оказались в просторном вестибюле, где Уоррен и Джеральдина сразу же заинтересовались фотографиями и анатомическими чертежами на стенах. Доктор провёл всю компанию в скромно обставленную гостиную. Арти и Свин сели на стулья, а Уоррен и Джеральдина опустились на кушетку рядом друг с другом. Когда Арти представил доктору всех ночных гостей, Хартхилл налил Уоррену и Джеральдине по бокалу шерри, а мальчикам – по стакану тонизирующего напитка из бузины.

– Пейте, – приказал он, откидывая назад длинные седые волосы. – Это поможет вам справиться с холодом зимней ночи.

Сам доктор уселся в любимое кресло и приподнял собственный бокал шерри, приветствуя Бенджамина Уоррена.

– Вы студент-медик, верно? Это благородный выбор профессии, но, чтобы достичь в ней успеха, вам придётся немало потрудиться, молодой человек.

– У меня будет куда больше шансов достичь успеха, – отозвался Уоррен, – если сейчас нам удастся выбраться из этого затруднительного положения.

– Тогда расскажите мне всё, что знаете, и посмотрим, не смогу ли я быть вам полезным, – приветливо сказал доктор.

– Вы были совершенно правы, доктор Хартхилл, когда предположили, что кража тел служила просто отвлекающим маневром, – начал Арти, решив, что сам должен ввести их гостеприимного хозяина в курс дела. – За всем этим стоит отвратительная банда преступников. Они ищут давно утраченное сокровище, имеющее отношение к «шестистам». – Он повернулся к Уоррену и Джеральдине. – Может быть, сейчас подходящий момент, чтобы вы объяснили всё остальное. Что такое этот Русский Крест и зачем его ищет полковник Брэкстон Дэш?

– И какое он имеет отношение к атаке лёгкой бригады? – добавил Свин.

Джеральдина отхлебнула глоточек шерри, чтобы подкрепить силы, и отставила бокал.

– Думаю, эту часть истории должна рассказать я. – Она выпрямилась и начала рассказ: – Начало всему положил мой отец, Фрэнсис Паултон, некогда служивший в Четвёртом драгунском полку.

– Во время Крымской войны, – добавил Уоррен, – этот полк входил в знаменитую лёгкую кавалерийскую бригаду.

– В течение многих лет мой отец болел вследствие ранений, полученных в битве под Балаклавой, – сообщила Джеральдина. – А неделей раньше он… он… – Голос её прервался, взгляд опустился на холщовую сумочку на коленях.

Уоррен взял её руку в свою и успокаивающе сжал, продолжив за неё:

– Неделю назад мистер Паултон скончался. Он оставил в наследство дочери только несколько ключей к загадке, где находится сокровище, которое он восемнадцать лет назад привёз с собой из Крыма.

Джеральдина совладала с собой, и доктор Хартхилл жестом попросил её продолжать. Девушка открыла холщовую сумочку и вытащила из неё несколько разрозненных страниц, исписанных изящным почерком.

– Вся история изложена вот здесь, – сказала она. – Её продиктовал мне мой отец в последние несколько дней жизни.

Стоило ей взглянуть на рукопись, и глаза снова наполнились слезами.

– Дорогая моя, если позволите, я могу прочитать историю вслух, – предложил доктор Хартхилл и приподнялся, чтобы взять у неё записи.

– Да, я буду вам благодарна. – Девушка с облегчением отдала ему рукопись.

Доктор снова уселся в кресло, держа записи перед собой. Потом надел очки для чтения и какое-то время подвигал их взад-вперёд по своему длинному носу, ожидая, когда буквы окажутся в фокусе. Наконец он добился нужного эффекта, откашлялся и принялся читать.

Продиктовано мной, Фрэнсисом Паултоном, моей дочери Джеральдине Паултон этим январём, в лето Господне 1872

Боюсь, что земная жизнь моя подходит к концу, и совсем скоро мне предстоит встретиться с Мартой, моей дорогой покойной супругой. Полагаю, мне легче будет предстать перед судом Божиим, если я очищу совесть. Я хочу поведать всю правду относительно Русского Креста и ужасного преступления, которое привело это сокровище в мои руки.

Нас было четверо. Кавалеристы из Четвёртого полка лёгких драгун, которые быстро сдружились и сделались постоянными боевыми товарищами. Вот наши имена: Джон Эвермор, Деннис Хейз, Маркус Брэнд и я сам. Мы были беспутными и бесшабашными ребятами, слишком любившими крепкие напитки и азартные игры. Ни одного из нас я не мог бы назвать праведником. Но Маркус Брэнд был худшим из четверых. В нём была склонность к настоящей жестокости, заходившей дальше, чем обычное юношеское безрассудство.

В 1854 году нас вместе с нашими лошадьми переправили по морю в Крым, где наш полк вошёл в состав лёгкой бригады. Вместе с французскими союзниками мы собирались поддержать турок в их войне против России. Наша цель состояла в том, чтобы не дать русским захватить контроль над Чёрным морем и таким образом получить доступ к Средиземноморью.