Роберт Харрис - Арти Конан Дойл и Клуб Гробокопателей [litres]

Наконец мы осели в Эдинбурге около двух лет назад. Вскоре после этого моя бедная супруга скончалась. Здоровье моё было окончательно подорвано, так что я всерьёз задумался, что же теперь делать с проклятым сокровищем. Употребив его себе на пользу, я боялся навлечь нам на головы ещё больше горя, но не мог попросту передать в твои руки, милая Джеральдина, драгоценность, на которой лежит проклятье.

Наконец я схоронил крест под землей, в открытой могиле, за несколько часов до похорон, когда прибыла процессия и поверх сокровища водрузили гроб. Там и покоится крест, в земле на кладбище моих братьев, под знаком «D» и «C» – в честь отважных «Шестисот», как назвал нас лорд Теннисон.

Молюсь о том, чтобы однажды крест обнаружили и использовали вырученные с его помощью деньги на благо выживших в той ужасной атаке. Многие ветераны лёгкой бригады, как и я, получили тяжёлые ранения и впоследствии впали в нищету. Некоторых поместили в работный дом, другие вынуждены жить милостыней. Возможно, однажды Русский Крест можно будет употребить для того, чтобы даровать ветеранам спокойную и достойную жизнь на закате их лет.

Всему описанному здесь я был верным свидетелем, а мне свидетель сам Бог. Теперь я готов встретить последнюю ночь моей души и молю Его о милости и прощении.

Фрэнсис Паултон, бывший солдат Четвёртого лёгкого драгунского полка

Закончив читать исповедь Фрэнсиса Паултона, доктор Хартхилл снял очки и потёр усталые глаза.

– Весьма замечательная история, – провозгласил он. – Весьма и весьма.

– Арти, выходит, ты был прав, когда решил, что «D» и «C» – это римские цифры, – прошептал Свин.

– А ты был прав, что они относятся к лёгкой бригаде, – отозвался Арти.

Джеральдина Паултон в процессе чтения не поднимала глаз, но теперь вскинула голову и глубоко вздохнула, мужественно вынося свою скорбь.

– Хотя мой отец всегда прекрасно ладил с лошадьми и знал о них всё, что возможно знать, ему не удавалось найти хорошую работу. Он сильно хромал на одну ногу, а ещё его мучили головные боли, такие сильные, что они почти сводили его с ума. Матушка бралась за любую работу. Она шила на заказ, стирала бельё, и как только я чуть подросла, чтобы помогать ей, то трудилась с ней наравне.

– Несправедливо, что люди, которые сражались за свою страну, вынуждены вести такую жизнь, – заметил Арти.

Он слишком хорошо знал, с какими трудностями приходится столкнуться семье, стоит её отцу и кормильцу заболеть, и ужасно сочувствовал Джеральдине. На миг ему показалось, что он слышит в её рассказе мрачное будущее собственной семьи.

– Боюсь, в таком несправедливом мире мы живём, – грустно кивнул доктор Хартхилл.

– Как вы уже слышали, – продолжала Джеральдина, – мы часто переезжали с места на место, хотя тогда я не понимала, зачем мы это делаем. Когда же матушка умерла два года назад, забота о больном отце целиком легла на меня. Последние недели своей жизни он был прикован к постели.

Болезненное воспоминание заставило девушку на миг прерваться, и Уоррен воспользовался шансом вставить словечко.

– Впервые я встретил Джеральдину в аптеке, – рассказал он. – Она покупала лекарство от головных болей для своего отца и едва могла заплатить. Из её разговора с аптекарем я заключил, что она не может себе позволить пригласить к больному доктора, так что я предложил ей свои услуги бесплатно.

– Бенджамин был сама доброта, – вспомнила Джеральдина, улыбнувшись студенту. – Постоянно, когда он только мог, заходил навестить моего бедного отца и оказать ему помощь.

– Мне удалось достать немного опия, чтобы облегчить его боли, – продолжил Уоррен, – и как раз под влиянием этого наркотика он начал рассказывать нам о драгоценной реликвии, которую некогда привёз из Крыма.

– Он очень часто упоминал, что реликвия похоронена под знаком «D» и «C», – добавила девушка.

– А каким образом здесь оказался замешан этот злодей полковник Брэкстон Дэш? – осведомился доктор Хартхилл, хмуря брови.

– Я во всём виноват. – Уоррен покаянно опустил голову.

Арти мог сказать по несчастному выражению его лица, что он правда сожалеет об этом, как ни о чём другом.

Джеральдина положила студенту на плечо свою нежную руку.

– Бенджамин, тебе не в чем себя винить. Это было несчастное совпадение обстоятельств.

– Я проводил вечер в игорном доме в компании друзей-студентов – и других, куда менее респектабельных людей, – продолжал Уоррен своё признание. – Вино развязало мне язык, и я случайно упомянул, что один из моих пациентов – ветеран лёгкой бригады. Я даже упомянул его имя – Фрэнсис Паултон. Что-то из моих слов случайно услышал Брэкстон Дэш. Он позвал меня к себе за столик, распил со мной бутылку горячительного и втянул в карточную игру с высокими ставками. К рассвету я был должен ему больше денег, чем мог бы когда-либо в жизни заплатить.

– Не сомневаюсь, ему известно немало грязных шулерских трюков, – нахмурилась Джеральдина.

– Теперь я это знаю, – горько сказал Уоррен. – Как бы то ни было, Дэш втянул меня в долги, а потом сказал, чтобы я не волновался о деньгах – ведь я могу расплатиться с ним небольшой услугой. Оказалось, его родной дядюшка служил в Крыму. Он и пересказал Дэшу слухи про краденый крест и упомянул имена тех, кто подозревался в этом преступлении. Дэш спросил меня, говорил ли при мне Паултон о чём-нибудь подобном, и я – к стыду своему вынужден признать! – выболтал ему всё.

Уоррен длинным глотком допил остатки шерри и со стуком поставил пустой бокал на стол.

– Он заставлял меня делиться любой малейшей информацией касательно места, где спрятан крест, – продолжил студент, немного помолчав. – Дэш был уверен, что пока инвалид находится под моей врачебной опекой, рано или поздно я узнаю от него секрет.

– Бенджамин сразу признался мне в своей ошибке, – защитила студента Джеральдина. – Больше всего я боялась, что Дэш со своими головорезами явится к нам домой и попытается добыть информацию силой.

– Поэтому я делился с ним знаниями лишь настолько, чтобы заставить его поверить: рано или поздно я справлюсь с задачей и узнаю всё, – сказал Уоррен. – Сначала я сказал ему, что крест захоронен в одной из могил, но от такой информации было мало толку. Со временем я сообщил, что нужная могила помечена знаком «D» и «C». К тому же мы с Джеральдиной сами не видели в этом знании большого значения.

– Думаю, могильных камней, где эти буквы стоят в нужном порядке, по всему городу не сосчитать, – объяснила Джеральдина.

– Их не так много, как вы думаете, – возразил Арти. – Дэш разорял все подряд могилы, где встречались литеры «D» и «С» в нужном порядке, к тому же заглавные.