Кэролайн Кин - Под гром аплодисментов [litres]

Селесте коротко тявкнула и спрыгнула с рук Альберто.

– Видите, о чём я? – вздохнул Альберто и бросился следом.

– Не стану винить Селесте за то, что ей не по нраву костюм, – заметила Бесс. – Судя по виду, от этого воротника шея должна жутко чесаться!

К ним подошла Ханна в сопровождении женщины, одетой в штаны цвета хаки и фирменную футболку цирка Бингля и Бамбла.

– Девочки, познакомьтесь с Пегги Бингль! – возбуждённо произнесла Ханна. – Её прапрадедушка основал этот цирк почти сто лет назад!

– Можно сказать, опилки у меня в крови, – с улыбкой сказала Пегги.

– Больно, должно быть, – заметила Джорджи.

– Просто у циркачей есть такое выражение, дорогая, – объяснила Пегги. – Не хотите ли небольшую экскурсию по территории цирка, прежде чем я покажу нашему юному шпрехшталмейстеру её собственный личный трейлер?

– Это наша Джорджи! – гордо проговорила Бесс.

Ханну пригласили выпить кофе в зоне отдыха для цирковых артистов, а Нэнси с подругами отправились следом за Пегги.

Они прошли мимо шатра в место, которое Пегги назвала задним двором. Она рассказывала, как циркачи живут в трейлерах и разъезжают в них по городам. Некоторые из фургончиков были выкрашены в яркие цвета.

Здесь же стояли несколько шатров поменьше. Один из них, в яркий горошек, назывался «Аллея клоунов».

В другом, большом, с открытым верхом, артистам и обслуживающему персоналу подавали еду. Девочки с удивлением увидели, что все здесь едят курицу с картошкой и салатом.

– Я-то думала, циркачи питаются только сахарной ватой и орешками! – призналась Бесс.

Пегги завела девочек в трейлер-гардеробную, где повсюду висели яркие блестящие костюмы.

Швея по имени Пёрл сидела за швейной машинкой, чиня прорехи, обнаруженные в последнюю минуту, и прострачивая лопнувшие швы заново.

– А что это за громкий рокочущий звук? – спросила Нэнси, когда они вышли из трейлера.

– Ты имеешь в виду рычание ? – переспросила Пегги.

Девочки ахнули, когда она указала на вольеры и клетки, в которых смирно сидели два тигра, лошади и даже слонёнок!

– И что, все цирковые звери живут здесь? – спросила Нэнси.

– Все, кроме «Банды пуделей» и ламы Ширли Качелькиной, – объяснила Пегги. – У них свои собственные трейлеры.

– Потому что Ширли – звезда! – сказала Бесс.

– В цирке Бингля и Бамбла каждый – звезда! – сказала Пегги и улыбнулась Джорджи: – А теперь давайте покажем нашему младшему шпрехшталмейстеру её трейлер!

Пегги повела девочек к блестящему серебристому грузовику. Она открыла дверь и запустила их внутрь.

Первое, что увидела там Нэнси, – это костюм шпрехшталмейстера на вешалке. Он состоял из чёрных штанов и красного фрака с золотистыми пуговицами. А на полке над вешалкой лежал чёрный цилиндр, совсем как у Рекса!

– Это мне? – спросила Джорджи.

Пегги кивнула и предложила:

– Почему бы тебе не переодеться прямо сейчас? Я постучу в дверь, когда подойдёт время представления.

Пегги вышла из трейлера, и Джорджи кинулась прямиком к костюму. Она уже собиралась схватить с вешалки фрак, когда…

– Стой! – предупредила её Бесс, указывая на маленькую раковину в углу. – Не смей прикасаться к костюму, пока твои руки не будут блестеть, как начищенный свисток!

– С каких это пор свистки считаются чистыми? – пошутила Джорджи. – На них же полно слюней.

Тем не менее руки она вымыла. А потом надела фрак и цилиндр.

– Та-да-а-ам! – провозгласила Джорджи.

– Изумительно! Но кое-чего тут не хватает, – сказала Нэнси.

– Чего? – спросила Джорджи.

Нэнси оглядела трейлер и в конце концов заметила на туалетном столике длинный серебряный предмет:

– Вот чего! – Она ткнула в него пальцем. – Ваш свисток, шпрехшталмейстер Джорджи!

Подруг восхитил блестящий свисток, на котором были выгравированы имя Джорджи и слова «младший шпрехшталмейстер».

– Они написали «Джорджи», – с облегчением проговорила девочка. – А не «Джорджия»!

– И на этом точно никаких слюней нет, – улыбнулась Бесс. – Он совершенно новенький!

– Испробуй-ка его, Джорджи, – с волнением сказала Нэнси.

Джорджи собиралась издать трель, но тут – вушшш ! Что-то скользнуло под дверь. Это была записка зелёными чернилами. Нэнси подобрала её и прочла вслух:

Вы приглашены

на вечеринку с сахарной ватой в большом шатре.

Приходите прямо сейчас!

– Сахарная вата – объедение! – обрадовалась Бесс.

– Но Пегги велела нам ждать здесь, – заметила Нэнси.

– Может, эта записка как раз от неё, – предположила Джорджи, кладя свисток обратно на столик. – Нужно идти на вечеринку.

Девочки вышли из трейлера, старательно закрыв за собой дверь. Они побежали к большому шатру и пробрались в него через завешенный холстиной вход. Но внутри не было никакой вечеринки – только лишь несколько взрослых Невероятисов, которые оттачивали трюк на трапеции. Когда акробаты подлетали в воздух, их лиловые блестящие трико ярко искрились.

– Ни вечеринки, ни сахарной ваты, – сказала Джорджи.

– Ну-у-у… – разочарованно протянула Бесс.

Нэнси ничего не понимала.

– Кто же тогда послал ту записку? – поинтересовалась она вслух.

И тут…

– Вот вы где! – воскликнула Пегги, подбегая к ним. – Гостей вот-вот запустят в шатёр. Джорджи, уже почти твой выход.

– Хорошо! – сказала Джорджи. – Я только сбегаю назад за свистком.

– Мы мигом, мисс Бингль, – пообещала Нэнси. Вместе с Бесс и Джорджи она кинулась к трейлеру.

Когда они вошли внутрь, Бесс вздрогнула:

– Отчего тут внезапно стало так холодно? – спросила она.

– Какая разница? – Джорджи схватила свисток со столика. – Настало время для шоу!

Девочки побежали обратно к большому шатру. Джорджи тут же увлёк за собой один из режиссёров. Билетёр провёл Нэнси и Бесс внутрь, где их уже ждала Ханна. Им предназначались особые места на трибуне у самой арены!

– Поберегитесь лошадей, они могут мотать хвостами! – предостерегла Ханна.

Нэнси была в таком возбуждении, что едва могла вздохнуть – особенно в тот момент, когда огни погасли и свет единственного прожектора закружился по арене.

– Дамы, господа и дети всех возрастов! – прогремел мужской голос из динамика. – Пожалуйста, поприветствуйте шпрехшталмейстера Рекса и нашу специальную гостью, младшего шпрехшталмейстера Джорджи Фейн!

– Йеееееййййй! – громче всех вокруг завопили Нэнси и Бесс, когда шпрехшталмейстер Рекс и Джорджи вышли на арену.

Когда приветственные возгласы затихли, они остановились в луче прожектора.