Евгения Малинкина - Тайна шкатулки с привидением

Дом-замок выходил в маленький уютный сад, где на хорошеньких клумбах пестрели цветы, а вдоль зелёной изгороди пышно цвела сирень.

Страусу сад очень понравился. Он готов был остаться здесь и нагулять аппетит, посапывая где-нибудь под кустом сирени. Но Пудинг сказал, что в саду делать нечего, нужно идти на задний двор, и толкнул лапой скрытую в кустах калитку.

Калитка вела в просторный двор, где не росло ничего, кроме шиповника, зато стоял небольшой сарай, оказавшийся тем самым курятником, из которого слышался крик петуха. Двери курятника были закрыты, а низкое окно, наоборот, распахнуто настежь. Разноцветный петух гордо расхаживал по подоконнику.

– Золотой голос нашего сарая петух Аккорд! – с гордостью произнёс Пудинг.

Петух поклонился и, захлопав крыльями, оглушительно закукарекал.

– Курица Клавиатура! – Кот представил гостю беленькую курочку.

– Можно просто Клава! – смущённо произнесла курочка.

– Страус! Очень приятно! – вежливо промурлыкал рыжий кот. – Какие у вас музыкальные имена! Клавиатура, Аккорд! Должно быть, ваша хозяйка так же любит музыку, как и моя?

– Да! Она очень любит музыку! – подтвердил Пудинг.

– Только у неё слуха нет! – встрял петух Аккорд. – И кукарекает она ужасно!

– Зато хозяйка готовит вкусные котлетки из рыбы и английский молочный пудинг! – похвастался кот.

Знакомство с обитателями курятника настроило Страуса на музыкальный лад. Намурлыкивая песенку и прищурив глаза, он рассматривал двор. Солнце светило так ярко, что хочешь не хочешь – сощуришься. Напрасно ему показалось, что двор пустой и на нём, кроме шиповника, ничего не растёт. За курятником виднелся зелёный лужок, чуть дальше – небольшой пригорок, на котором росли две высокие сосны.

В шиповнике громко жужжали шмели и мельтешили какие-то мушки. Страус отвернулся от кустов: с некоторых пор он не очень дружил с насекомыми и даже побаивался их.

Откуда-то из-за шиповника раздался голос госпожи Бас:

– Пудинг, Страус! Завтрак под столом!

– Пойдём, нас зовут!

Коты вприпрыжку, насколько это было возможно при их упитанности, побежали завтракать.

Во время завтрака госпожа Гусля и госпожа Бас болтали без умолку. Страус никогда не мог понять, почему люди разговаривают во время еды. «Когда говоришь, не успеваешь глотать и обязательно останешься голодным», – рассуждал кот.

Пудинг и Страус, в отличие от своих хозяек, ели очень быстро и в полном молчании, слушая беседу госпожи Бас с госпожой Гуслей.

– Какая чудесная погода! – говорила Аграфена Вениаминовна.

– На небе ни облачка! – вторила ей Евдокия Петровна.

– Как я люблю твой чай с мелиссой! – восхищалась госпожа Гусля.

– Ты не пробовала ещё моих пирожков! Так и тают во рту. Сегодня испеку. Ко мне должен зайти жених на чашечку чая, – сообщила госпожа Бас и зарделась.

Аграфена Вениаминовна улыбнулась.

– Скажи, Дуся, где лучше всего повесить гамак, чтобы остаться наедине с природой?

– В лесу, Груша!

– Нет, это мне не подходит. Я вовсе не хочу остаться наедине с дикой природой: ежи, комары и грибники – это не моё.

– Грибники ещё не пошли, – заметила госпожа Бас.

– Всё равно. Мне вполне подойдёт природа домашняя.

– Курятник, что ли?

– Боже мой, Дуся, какой курятник? Ты, конечно же, шутишь!

– Есть хорошее место, май дарлинг, – смилостивилась наконец госпожа Бас. – На пригорке за сараем стоят две сосны.

– Думаю, это именно то, что мне нужно! – обрадовалась госпожа Гусля.

Когда завтрак закончился, Аграфена Вениаминовна отправилась подвешивать гамак.

На лужке у пригорка, где стояли две сосны и должен был висеть гамак, прохаживались удивлённые небывалым зрелищем обитатели курятника.

– Дожили, посередине двора сети расставляют! – возмущался петух Аккорд. – И кого она ловить собирается, бабочек?

– Это не сеть, это гамак! – объяснил всем Страус, который сам видел гамак впервые. – Им ничего не ловят! В нём висят и отдыхают.

– Висят, как бельё на верёвке? – уточнил петух.

– Очень похоже! – засмеялся гость.

Госпожа Гусля кое-как прикрепила гамак к нижним ветвям сосен и, напевая, вернулась в дом.

Через некоторое время она вернулась в сопровождении кузины. У обеих в руках было по две подушки, а у Евдокии Петровны ещё и плед.

– Подушки положи сюда. Вот так! Замечательно! – госпожа Гусля плюхнулась в гамак. – Теперь ничто не помешает мне сочинить гениальную оперу! Я назову её «Деревенская жизнь»!

– Оперу! – Коты переглянулись.

– Куд-кудивительно! – отозвалась курица Клава.

– Я уже чувствую, как на меня набрасывается вдохновение! – пропела госпожа Гусля.

– Кто на неё набрасывается? – переспросил Пудинг.

– Вдохновение! Сил много появляется, чтобы музыку сочинять!

– Груша, я буду тебе помогать! – заявила Евдокия Петровна. – Всегда мечтала сочинить что-нибудь великое! Я знаю, каким должно быть вступление к нашей опере! – Госпожа Бас взмахнула руками. – Представь, что всё в английском стиле, в сине-красную паутинку, занавес открывается, и на середину сцены выходит привидение!

– В паутине? – моргнула композитор Груша.

Кузина не ответила, поглощённая воображаемым действием. Сделав шаг вперёд, она замахала руками, изображая привидение.

– Оно поёт протяжную и унылую мелодию! У-у-у-у-у-у!

Госпожа Гусля закашлялась и поправила сползшие очки.

Кузина, довольная произведённым эффектом, набрала в лёгкие побольше воздуха и завыла громче прежнего:

– У-у-у-у-у-у!

Где-то вдалеке замычали коровы, залаяли собаки и, прогудев, откликнулась проезжавшая мимо деревни электричка.

– У нас действительно водятся привидения, как в настоящем английском замке, – прошептал Пудинг. Страус выпучил глаза от удивления.

Между тем Евдокия Петровна, покрутившись несколько раз на одном месте, подпрыгнула и спряталась за сосной, на которой висел гамак. Животные с интересом следили за её передвижениями. Аграфена Вениаминовна обернулась, пытаясь заглянуть за ствол.

– Та-дам! – раздался из-за сосны голос Евдокии Петровны, затем показалась она сама. – На сцене неожиданно появляется библиотекарь! Дальше я ещё не придумала.

Во дворе воцарилась необычная тишина.

– Дуся! – Госпожа Гусля сглотнула. – Не хочется тебя расстраивать, но всё это как-то странно, и я не поняла, при чём тут привидение.

– Странно, что библиотекарь её не удивляет, – прошептал Страус.