Кевин Сэндс - Проклятие убийцы

Ещё одна причина, влекущая меня на кухню, была проста: я никогда не видел разом столько еды. Столы в бальном зале ломились от неё. Интересно, кто всё это съест?..

«Том», – мысленно усмехнулся я и схватил с подноса кусок мяса в подливе. От пропажи одного куска никто не обеднеет. Слуги бросали на меня заинтересованные взгляды, но никто не осмелился возразить.

Я собирался уточнить путь к подвалу, когда заметил лестницу, ведущую вниз. Пришлось посторониться, потому что снизу поднимались полдюжины девушек, шатавшихся под тяжестью серебряных подносов. Подносы были уставлены бокалами, до краёв налитыми тёмно-бордовой жидкостью – надеюсь, достаточно хорошей на вкус моего тугоухого приятеля.

Может, теперь стоило вернуться на приём? Но я ведь уже пришёл сюда – и меня интересовал погреб, а потому я продолжил путь вниз.

Было зябко. Осенний холод просачивался сквозь толщу земли и камня. Со стропил свисали фонари, и отсветы мерцающего пламени танцевали вперемешку с тенями. Вдоль стены лежали гигантские бочки, из одной – с протекающим краником – капал эль. Посреди подвальной комнаты возвышались стеллажи с полками, заполненными винными бутылками. Эти напитки, должно быть, обошлись в целое состояние. На большом столе стояли ещё несколько порций вина.

– Мистер Гловер?..

В подвале его не было. Но и наверх он не поднимался. Я задумался: может, мистер Гловер слишком увлёкся дегустацией и свалился где-то между бочками?.. Затем я заметил слабый свет, идущий от дальней стены погреба. Я подошёл ближе и оказался возле каменной двери, сливающейся со стеной. Она была немного приоткрыта – лишь небольшая щель, из которой струился свет. Я заглянул внутрь и увидел узкую спираль лестницы, уводившей вверх. С центральной колонны свисала масляная лампа.

«Секретный проход», – подумал я. Так вот куда ушёл Гловер. Я слышал о таких ходах – узких туннелях, построенных для слуг, чтобы те могли перемещаться, не мозоля глаза хозяевам. Интересно, что в этом доме один такой ход вёл в подвал. Кто бы ни построил особняк, он, как и надзиратель за погребами, явно хотел иметь возможность без помех наслаждаться напитками.

Я сделал шаг на лестницу. Тут же голос в голове сообщил, что мне не следует шпионить. Он был подозрительно похож на голос Тома. Я проигнорировал его. Как же можно, увидев тайный ход, не выяснить, куда он ведёт?

«Я только взгляну одним глазком», – сказал я своему призрачному другу и начал подниматься по ступеням.

На уровне второго этажа я увидел выход – запертый. И, как ни странно, одинокий башмак, лежавший на боку. Я взял его и увидел на носке багровое пятно. Башмак Гловера – тот самый, который он облил вином в коридоре. Откуда он тут взялся?

Сверху лился свет. Я продолжил подъём и обнаружил, что спиральная лестница заканчивается у следующего дверного проёма, на сей раз открытого. Я заглянул за угол, пытаясь рассмотреть, что там. Моим глазам предстала спальня – гораздо больше той, в которой я переодевался. Судя по всему, она принадлежала хозяину дома. И дело было не только в роскоши: на гобелене над изголовьем кровати я увидел тот же герб, что помещался над входом в дом – скрещённые алебарды и оленьи рога.

А ещё в спальне оказался человек. Он наполовину лежал, наполовину свисал с кровати. Я замер. Это был Гловер, обутый лишь в один башмак – парный к тому, что я нашёл на лестнице.

Под ногой звякнуло стекло, и по полу покатились две бутылки. Одна закупорена, другая открыта. Из неё полилось вино, растекаясь по половицам.

И что мне теперь делать? Я не мог просто оставить здесь Гловера – ему явно требовалась помощь. Нужно было позвать кого-нибудь, но тогда пришлось бы объяснять, как я тут оказался. Придётся справляться самому. Я подошёл к кровати и перевернул Гловера на спину. В нос ударила вонь вина и желчи, смешанная с тяжёлым запахом чеснока. Его где-то вырвало, но не здесь. На кровати рвоты не было.

Я прикрыл рот рукой, потому что вслед за этим ощутил ещё более мерзкий смрад: пьяница, в довершение ко всему, обделался.

– Мистер Гловер. – Я потряс его. Он не просыпался. – Мистер Гловер!

Голова чуть шевельнулась, и глаза немного приоткрылись. На миг я подумал, что сумел его разбудить, а потом осознал, что глаза смотрят в никуда. И вдобавок Гловер не дышал.

Он был мёртв.

Я отшатнулся от кровати, с грохотом приземлившись на ковёр. Чума! В панике я попытался отползти подальше, но тут же взял себя в руки. Это не чума. У мужчины не было никаких симптомов. Плюс к тому, эпидемия вообще не добралась до Оксфорда. Но тогда… что его убило?

Может, он упал и ударился головой о столбик кровати? Я проверил, но не нашёл никакой раны. Тогда, может, сердце?.. Это тоже не соответствовало симптомам – рвота, расслабление кишечника, быстрая смерть.

«Чума»! – вопил мой разум. Но я покачал головой. Не было никаких признаков болезни. Судя по тому, что я видел, это больше походило на… Холодок пробежал по позвоночнику, когда я вспомнил слова мистера Гловера:

«Моя работа – пробовать вино, сэр. Вдруг оно отравлено?»

Он тогда сказал это в шутку, но теперь я с ужасом понял: всё сходится. Не только симптомы, но и быстрая смерть. Гловера отравили. Он пил вино, и в одной из бутылок оказался яд. А новая порция вина уже на пути в бальный зал. К королю! У меня ёкнуло сердце. Я вскочил на ноги, готовый бежать вниз.

И тут моё горло захлестнул тонкий шнур.

Петля затягивалась. Шею обожгло болью, когда верёвку дёрнули вверх, подняв меня в воздух.

Я задрыгал ногами, пытаясь отыскать твёрдую опору. Я ощущал присутствие человека за спиной; он жарко дышал мне в ухо. Я царапал пальцами шнур, пытаясь ухватиться за него, но он всё глубже врезался в плоть. Дыхание перехватило. Все мысли исчезли. Я попытался дотянуться до человека, который меня держал. Нащупал его большие руки с натянутой кожей, пальцы, обхватившие моё горло. Я размахивал руками, пытаясь оттолкнуть убийцу, но слабые удары лишь задевали капюшон, покрывавший его голову. Он встряхнул меня – как собака трясёт пойманную крысу – и снова затянул верёвку. Я чувствовал, как распухает лицо. Прекратив бессмысленные попытки ударить его, я постарался подсунуть пальцы под шнур, но он был затянут слишком туго. Мир вспыхнул перед глазами, превратившись в вереницу падающих звёзд, и всё почернело.

Я был уже не в силах поднять руки. Разум кричал, призывая бороться, но я ничего не мог сделать. Руки бессильно повисли вдоль тела.

«Том»! – мысленно звал я.

нет

нет

Том

учитель

помогите

падаю

я падаю

пол

Пол. Звук. Жар. Кто-то кричит.

Драка. Тень?.. Призрак? Медведь?

Моя шея! Как же болит шея!

Раздался звук бьющегося стекла. Я ощутил прохладу ветра, увидел мерцание свечей. Чьи-то руки подняли меня – большие, сильные руки. Меня опустили на кровать. Шнур! Шнур больше не стягивал шею, но кожа словно пылала.