Флёр Хичкок - Коробка с секретом

Fleur Hitchcock

Dear Scarlett

Text Copyright © Fleur Hitchcock, 2017

This translation of Dear Scarlett is published by arrangement with Nosy Crow ® Limited

© Бушуев А.В., Бушуева Т.С., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Дзынь-дзынь .

Звонили в дверь.

Я прислушалась, но ничего не произошло.

Дзынь-дзынь.

Снова звонок в дверь.

Мой младший брат Сидни застыл на месте. Он был занят тем, что кидал динозавров в корзину для белья. Он улыбнулся и протянул мне скользкого стегозавра.

Дзынь-дзынь. Дзынь-дзынь.

Ну дела. Не иначе как мама оглохла или что-то в этом роде.

Соскользнув головой вниз с верхней койки, я обернула талию простыней. Вот так я хотела бы сбежать из горящего дома, но на этот раз все постельные принадлежности потянулись следом за мной, и в итоге я рухнула на пол.

Дзынь-дзынь!

– Иду! – крикнула я и, натянув джинсы, выглянула в окно.

Сквозь стекло почти ничего не видно, потому что все дожди мира, похоже, пытаются обрушиться на наш дом, и все в мире дождевые струйки стекают по моему окну. Между большими бетонными прямоугольниками, образующими грядки кресс-салата за нашим домом, стоял чей-то видавший виды допотопный автомобиль. Мистер Хэммонд, хозяин кресс-салата, разговаривал с каким-то человеком, указывая на нашу парадную дверь, но я так и не смогла разглядеть, кто это.

Я не узнала машину, и на секунду у меня возникло чувство, что вот-вот произойдёт нечто захватывающее. Возможно, кто-то пришёл сказать мне, что я выиграла большой приз.

Я натянула грязную вчерашнюю футболку и попыталась вспомнить, не участвовала ли я когда-нибудь в розыгрыше призов от производителей хлопьев «Медовый монстр», или же картонная упаковка так и застряла за тостером.

Я была почти уверена, что она застряла за тостером.

Положив руки на перила, я, не опираясь на ноги, перемахнула через перила и бесшумно приземлилась на нижней части лестничной площадки. Здесь я повертела головой. Где же мама? Похоже, она, засунув в уши затычки, занималась своей утренней йогой и даже не слышала, что в дверь позвонили.

Я остановилась в прихожей и выглянула на улицу.

По ту сторону стекла, прижимаясь к нему, кто-то стоял, но поскольку наша входная дверь сделана из старинного матового стекла с изображениями корабликов, мне был виден лишь тёмный силуэт. Я предположила, что у этого человека нет зонта, и он пытался укрыться от дождя на нашем крыльце.

Дзынь-дзынь.

На мгновение у меня мелькнула мысль: вдруг это безумный убийца с топором? Но потом я решила, что безумный убийца с топором вряд ли станет звонить в дверь в девять часов утра в субботу.

Я снова посмотрела на тень за стеклом. Вряд ли это страшная тень, она ведь не выше меня.

И я решила рискнуть.

Резким движением я распахнула входную дверь.

– Скарлет? Скарлет Мак-Налли?

На пороге стоял круглый улыбающийся мужчина в дублёнке и с бородой Санта-Клауса. Нет, это определённо не безумный убийца с топором, хотя по нему не скажешь, что он пришёл сказать мне, что я что-то выиграла. Он скорее был похож на покупателя кресс-салата. Я уверена: люди, которые говорят вам, что вы выиграли приз, не водят допотопных автомобилей, предпочитая машины, сделанные в этом веке.

В руках он держал коробку.

– Да? – сказала я, оглядываясь на маму. В данный момент та делала упражнения на растяжку мышц. Она по-прежнему ничего не замечала, но я была уверена, что справлюсь сама.

– Доброе утро, Скарлет. Я был адвокатом твоего отца.

Незнакомец стоял прямо в дверях; половина его дублёнки была тёмной от дождя. Адвокат?

Не зная, что сказать, я просто таращилась на необычного гостя. Я могу, не мигая, смотреть на людей целую вечность, а вот у них такое получается плохо. Это дает мне преимущество.

Заметив, что ему становится неловко, я решила дать ему шанс и моргнула. Но он, похоже, растерялся ещё больше.

– Я действую согласно указанию твоего отца.

– Папа… но ведь он…

– Да, Скарлет, но он оставил эти вещи на моё попечение, чтобы я вручил их тебе в твой одиннадцатый день рождения. Тебе ведь на прошлой неделе исполнилось одиннадцать, да?

Он крепко держал коробку, как будто собирался унести её обратно.

– Да… во вторник.

– Ну, с прошедшим днём рождения тебя! Теперь она твоя.

С этими словами он поставил коробку на ковёр, нащупал дверную ручку, прикоснулся к полям шляпы и вышел на улицу.

– Почему именно одиннадцать? – крикнула я ему вслед сквозь завесу дождя.

– Понятия не имею… возможно, он думал, что ты будешь достаточно взрослой и не станешь искать встреч с его менее симпатичными друзьями.

Горбясь под струями дождя, он поспешил к своей машине.

– Да ты особенно не волнуйся.

Дверца скрипнула, и когда он, сев за руль, захлопнул её, от дверцы машины отлетела маленькая частичка краски.

Дав задний ход, он едва не наехал на одну из грядок с кресс-салатом и, шлёпая по лужам, покатил прочь. Видавшая виды машина свернула на главную дорогу и исчезла из виду.

Я уставилась на коробку, затем подняла её с пола и встряхнула. Внутри что-то звякнуло, но не слишком громко.

Папа.

Это от моего отца.

Мой папа был грабитель. Вор. Человек, о котором никто не вспоминает.

Вот уже пять лет, как его нет в живых.

Я сидела у подножия лестницы, глядя в дверной проём гостиной на мамину спину. Я уже хотела окликнуть маму, но потом посмотрела на своё имя, написанное на крышке коробки, и промолчала.

Я всегда могу рассказать ей позже.

Мне было видно, как Сидни швырял в ванну игрушечные машинки. Они падали с громким стуком.

Наверно, мне следует сказать маме сейчас. Она будет недовольна тем, что я не сказала ей сразу, но если рассказать ей сейчас, она испугается и будет долго ходить в дурном настроении.

У неё есть пунктик по поводу пап. И особенно моего.

Но на крышке написано моё имя. Не её.

Взяв в руки коробку, я понесла её наверх и, вернувшись в свою комнату, села на кровать. Коробка удобно поместилась на моих коленях. Коричневая почтовая лента для посылок, налепленная сверху, в одном месте была приклеена плохо.

Эх, лучше бы этот незнакомец принёс приз лотереи «Медового монстра». Меня не оставляло ощущение, что ничем хорошим это не кончится. Я не слишком много знаю о папе и не уверена, что хочу знать о нём больше, но от любопытства всё моё тело как будто превратилось в газировку.