Кирилл Сомов - Лилия и шиповник

Получив столь широкие полномочия, шевалье развил бурную деятельность. Он немедленно отправился в казармы, и пока он раздавал первые приказы, вернулись из разведки трое его подчиненных. Они рассказали, что обнаружили по обочинам дороги множество следов, ведущие к побережью. А на песке — следы от лодки. Нетрудно было догадаться, что таинственные похитители ушли морем.

И шевалье де ла Фейн поспешил в порт.

Синие плащи рассыпались по пристани. Мушкетеры опрашивали всех, кто попадался на пути, не взирая на звания и чины.

Ни один парусник не остался без внимания — каждый из команды должен был ответить, видел ли он что-то подозрительное. Даже иностранные купеческие суда подверглись обыску, а их команды — допросу.

К шевалье стекались все результаты, но ничего утешительного так и не обнаружилось. На чем ушли в море похитители, никто не видел.

Так продолжалось, пока к делу не подключилась городская полиция. Они принялись расспрашивать рыбаков и мелких портовых лавочников. Вот тогда-то и появилась на свет таинственная шхуна под названием «Орлетта» Ее нанял какой-то весьма грозного вида человек, заросший до бровей.

Выяснив точное описание шхуны, шевалье принял единственно верное решение — отправиться следом. А направление помог определить капитан одного из корветов, что под флагами Королевства Обеих Сицилий, зашли буквально накануне в порт.

Он рассказал о небольшой шхуне, встреченной на рассвете.

— Если поторопимся, мы вполне успеем их нагнать! — вскричал шевалье и распорядился поднимать паруса на самом быстроходном из фрегатов, стоящих у причалов порта.

Но не успел он даже ступить на трап, как у причала появилась карета. Из нее вышли граф де Шеврез и... принц Филипп. Удивленный шевалье поспешил навстречу. Но никто ни слова не успел произнести, как мальчик метнулся к мушкетеру и в горячке схватил его за рукав.

— Вы что же это, собирались отправиться без меня?! Вы решили, что я останусь в стороне от поисков? Да как вам такое только могло прийти в голову!

— Сударь, забирайте мальчика с собой, — сказал подоспевший граф. — Принц он там или нет, но он мне все уши прожужжал, когда узнал, что вы уходите в море.

— Право, я в растерянности... Ваше Высочество, ваше состояние не позволяет... Что скажет его Величество, король, он будет в гневе! — отнекивался шевалье.

— Его Величество в любом случае будет в гневе... — пробормотал граф де Шеврез. Его весьма обеспокоила перспектива попасть под горячую руку повелителю Франции.

— Все, не желаю ничего слушать! — отрезал принц. — Вы собирались на корабль, шевалье? Я с вами!

Шевалье де ла Фейн вынужден был уступить такому натиску и принц Филипп с победным видом проследовал на корабль.

Гордый парусник расправил паруса и величаво покинул акваторию. Он направлялся на восток, чтобы в бескрайних морских просторах разыскать крохотный кораблик.

И шансов разминуться было во сто крат больше, чем встретиться.

Однако шевалье де ла Фейн был полон оптимизма, щедро делясь им с командой фрегата и своими соратниками.

Попутный ветер подгонял фрегат так, словно сама природа взялась за спасение принца Генриха...

Погода за ночь изменилась — остров окутала туманная дымка, сквозь которую солнце пробивалось лишь расплывчатым желтым пятном. Чайки большинством своим сидели на каменных карнизах и ступенях нахохлившись, согревая яйца.

По всем признакам на острова надвигался шторм. Но злой и раздраженный от голода Реджинальдо все равно отправил Жан-Мишеля за очередной порцией птичьих яиц.

По влажным камням взбираться было крайне опасно. Туфли скользили, под пальцами крошился размокший известняк. Мальчик судорожно пытался продвинуться вверх, но ежесекундно рисковал свалиться. Он добрался до ближайшего гнезда, согнал чайку. Птица пребольно клюнула его, но Жан-Мишель лишь стиснул зубы и переложил три теплых яичка в шляпу на поясе. Рука уже была в крови, а утереть не получилось — второй рукой он держался.

Жан-Мишель замер, отдыхая перед новым броском. Взгляд автоматически блуждал по каменным склонам, отмечая гнезда.

Вдруг... Опять это произошло вдруг, неожиданно для него самого. В его груди зародилась теплая волна, которая захлестнула мальчика, взволновала. Словно кто-то властный и таинственный заставил Жан-Мишеля повернуть голову и посмотреть вниз. Там, у самого подножия скал, лежал в пене прибоя какой-то непонятный темный предмет. Он мерно колыхался в такт волнам. Жан-Мишель прищурился, пытаясь разглядеть, но было слишком далеко. Да и туман сглаживал очертания предмета. Что это могло быть? Водоросли, выброшенные приливом? Или обломок разбившегося корабля? Жан-Мишель не знал. Он лишь чувствовал, что таинственный предмет необычайно важен.

Мальчик со всей возможной скоростью принялся спускаться, даже не позаботившись наполнить шляпу доверху. Не убьют же его, в конце концов, за это.

— Ну, много набрал? — спросил Реджинальдо, когда мальчишка оказался перед ним.

— Нет... Несколько штук... Но там, я видел...

— Дай сюда шляпу. Э-э, ты что это разленился? Всего три штуки? Живо наверх! И не возвращайся, пока доверху не наполнишь!

— Да погодите вы! — вскричал Жан-Мишель. — Я видел что-то на берегу. Может, это лодка или бочонок. Надо проверить!

— Чертов мальчишка... Что ты там еще мог видеть? А может, это наш Витторио вернулся? Ты корабль не видал, случайно?

— Нет, корабля не было, — покачал головой Жан-Мишель.

— Ладно... Бертран! Поди посмотри, что там заприметил этот маленький мошенник!

Бертран недовольно выполз из пещеры и нехотя направился по тропке вниз.

— Если я сломаю ногу на этих камнях, я сверну тебе шею, парень, — сказал он Жан-Мишелю, проходя мимо него.

К мальчику подошел Генрих и тихо спросил:

— Что там такое? Может, это за нами?

— Нет, Анри, не думаю. Я действительно не видел никаких кораблей, — таким же шепотом отвечал Жан-Мишель.

Мальчишки грустно переглянулись — надежда на спасение таяла с каждым днем.

Прошло три четверти часа. Послышался шелест и хруст под ногами, потом показалась голова Бертрана. Он поднимался медленно, грузно.

— Эй, что ты там тащишь? Ну-ка, покажи! — оживился Реджинальдо. Из пещеры на свет божий выползли остальные бандиты, привлеченные его репликой. Добычу хотелось разделить на всех.

Бертран опрокинул на щебень свою ношу.

— Ты что, спятил? Какого дьявола ты притащил сюда этого дохлого нигера?! — Реджинальдо с отвращением уставился на доставленный груз.

Это был негритенок, лет десяти-двенадцати на вид. На его черно-фиолетовом теле не было ни единой тряпки. Лицо мальчика представляло собой сплошную рану.