Андрей Трушкин - Банда во временное пользование

— Я здесь недалеко живу, — объяснял Мишка, — учусь в техническом колледже. Вроде, сказали нам, отправят сюда на производственную практику, но поручат, наверное, всякую лабуду, — покосился он в сторону железного лома, — оттаскивать или притаскивать. Ну, как объем работы здесь завершим, нам зачеты и поставят. Много здесь возни?

— Ну-у, пацан, — посочувствовал ему электросварщик. — Тут еще на две недели работы.

— Да? Жалко, — понурился Мишка. — Ну, ладно. Практику все равно нужно отбывать.

— Не горюй, — усмехнулся сварщик. — Раньше сядешь — раньше выйдешь!

— Угу, — не стал спорить с народной мудростью Мишка и, перешагнув через кучу арматуры, пошел вдоль автоматических касс хранения, что-то высматривая. Потом вернулся к друзьям и, посматривая по сторонам, о чем-то задумался.

— Ясно, — наконец пробормотал он и, кивнув Валерке и Кате, двинулся к метро.

Что ему стало «ясно», Мишка соглашался рассказать не ранее, чем попадет домой и выпьет на кухне вместе с друзьями чашку горячего чая.

— Слушай, я сейчас его убью! — грозно замахал руками в воздухе Валерка.

— Не надо, — прыснула Катя, — потому что если мы его сейчас убьем, так вообще никогда не узнаем, чего он там задумал.

— Ну, если ты и дома ничего не скажешь, — грозно насупил брови Валерка, — тогда держись!

Студию «Московский музыкальный сервис» Владимиру Геннадьевичу пришлось поискать. В отличие от группы «Усталый металл» и продюсера Малика Бакса, звукорежиссеры явно не любили привлекать к себе внимание. Студия располагалась в самом глухом углу Дома культуры, на третьем этаже. За дверью кто-то бренчал на гитаре и дурашливо подпевал себе козлетончи-ком. Владимир Геннадьевич нажал на кнопку звонка и представился. Его тут же впустили в небольшой уютный предбанник, провели направо и усадили на низенький диванчик. Звукорежиссер Алик, оторвавшись от нахальных монстров, как обычно осаждавших его компьютерного героя со всех сторон, повернулся к посетителю.

— Давайте вашу запись.

Владимир Геннадьевич в который раз за сегодняшний день вынул CD-плейер и наушники.

— Плейер не нужен, — отмахнулся Алик. — Компакт-диск только.

Лжегазетчик вынул компакт-диск. Алик некоторое время подержал его в руках, а потом обратился к своему напарнику:

— Паш, ткни его в проигрыватель.

Паша обменялся с Аликом взглядами и определил компакт-диск в CD-плейер. Плейер послушно слизнул диск, автоматически его просканировал и включил на воспроизведение.

Слушание музыки происходило в молчании. Лишь изредка Паша двигал какие-то рычажки на микшерном пульте и поглядывал на прибор, анализирующий звуковой сигнал. Когда песня закончилась, Алик вопросительно посмотрел на Владимира Геннадьевича.

— Видите ли, — в который раз стал тот пересказывать свою легенду, — я работаю в одной молодежной газете. Пару месяцев назад мы проводили музыкальный конкурс, получили много фонограмм, но жюри понравилась именно эта. Но, к сожалению, адрес, который был на упаковке бандероли, и письмо потерялись. И вот теперь ездим по студиям больше месяца и выясняем: может быть, кто-нибудь знает, кто и где это записывал.

Алик и Паша сразу заподозрили неладное. Во-первых, обо всех конкурсах, которые проводила газета, где якобы работал неизвестный посетитель, они знали. Не проводила газета «пару месяцев назад» никаких конкурсов! Да и песню не могло жюри слушать в минувший месяц. Ее авторам Алик лично выдавал микрофон несколько дней назад!

— Кто записывал, — Алик откинулся на спинку кресла и принялся напускать тумана, — это сказать трудно. Фирменная звукорежиссура — явление довольно редкое. Если бы тут на записи Майкл Джексон был бы или, скажем, «Пинк Флойд», тогда бы я мог предположить, что тут Куинси Джонс причастен или Фил Спектор. А так могу сказать только одно, — осторожно подбирал он слова, — записывали это явно не на студии, а дома. К тому же запись носит «компьютерный характер». Здесь работали с сэмплами.

— С сэмплами? — удивился Владимир Геннадьевич.

— Ну да, я имею в виду с «неживыми инструментами». Если вы прислушаетесь, то заметите, что скрипки здесь «неживые». У настоящей скрипки, записанной с микрофона, звук тянется и затухает еще некоторое время, когда нота уже отзвучала, а здесь же на записи эта нота обрывается. Так бывает, когда играют на сэмплированной скрипке. То есть сначала записывают по ноте настоящую скрипку, потом воспроизводят эти мини-записи — сэмплы с помощью клавишного инструмента, подсоединенного к компьютеру. С одной стороны, скрипка вроде бы живая, а как на живой на ней не сыграешь. То же самое и с гитарой. Вроде бы если просто дергать за струны, то сэмплированная гитара будет звучать почти как настоящая, а вот когда дело доходит до каких-то специальных приемов — подтяжки струн или чего-нибудь в этом роде, так сразу все становится ясно. Но живую гитару, а тем более скрипку в домашних условиях записать трудно, поэтому музыканты обычно и пользуются сэмплами.

— А где берут эти сэмплы? — осторожно поинтересовался Владимир Геннадьевич.

— С компакт-дисков, естественно, — показал рукой в сторону стеллажа Алик. — А компакт-диски продаются на рынках. Естественно, нормальная стоимость такого диска — не один десяток долларов.

— Но когда за дело берутся пираты, то тут музыканты радуются ба-альшой экономии, — мрачно закончил фразу Паша.

— Значит, — нахмурился лжегазетчик, — по характеру звучания ни автора, ни студии вы определить не можете?

— Нет, не можем, — согласился с ним Алик. — Могу только с очень большой долей вероятности гарантировать, что это писалось дома и не на «Маке», а на IBM.

«Ну и ну, — невесело раздумывал над сложившейся ситуацией Владимир Геннадьевич, вышагивая по улице к ближайшей станции метро «Савеловская». — С какой стороны ни подступись, круг подозреваемых слишком широк. Это может быть любой московский подросток, который пользуется не «Макинтошем», a IBM, ходит на музыкальные барахолки и скупает пиратские компакт-диски с сэмплами. Похоже, — сделал он наконец для себя вывод, которым, правда, не хотел ни с кем делиться, — если эти подростки не выйдут на связь сами, мы их никогда не найдем».

Подростки» в это время как раз и обсуждали, как им выйти «на связь». Но для этого необходимо было как следует обсудить все стадии операции и запастись необходимым инструментом. Как только Мишка после последнего глотка обещанного чая рассказал о своей задумке, Валерка и Катя ошарашенно переглянулись.

— Ну, Мишка, ты даешь! — восхищенно посмотрела на него Катя.