Артем Кораблев - Кто съел кенгуру?

— Сейчас посиди тут, послушай, — сказал ему я и отправился на кухню за випросалом. Випросал — это мазь со змеиным ядом. Очень хорошо помогает от синяков. Я ей всегда пользуюсь после драк, в которые мне неоднократно случается попадать. Это папа меня научил пользоваться випросалом. Помажешь им гульку под глазом или распухшую ушибленную коленку, и очень быстро тогда сдувается опухоль, прямо на глазах.

Когда я вернулся, то, к своему удивлению, понял, что Димка заснул. Впрочем, он быстро встрепенулся, когда дверь за мной стукнулась о косяк.

— Устал, что ль? — спросил его я.

— Нет, это я так, — отозвался Димка, принимая более вертикальное положение.

Я дал ему мазь и велел натереть фонарь, что он и сделал. Пока он, морщась, совершал эту нехитрую операцию, я рылся в своих лазерных дисках, приговаривая:

— Погоди, ща я тебя развеселю, ща ты у меня проснешься.

Наконец я сообразил, чем разбудить Димку, и поставил только что купленный «Fireball». Этот альбом начинается с одноименного хита. Азартная волна бешеной, любимой мною музыки понеслась по комнате. Я почти не могу усидеть, когда слушаю эту песню. Димка же принял прежнее положение и, слегка приоткрыв рот, застыл, пялясь все в ту же стенку. Что уж он там углядел — не знаю, только я понял, что музыка «Deep Purple» его не вдохновляет. Может, он привык слушать что-нибудь посовременнее. Я опять сменил пластинку в прямом смысле этого выражения. Но и хриплый рев «AC-DC» не вывел Димку из транса. Потом я ставил пару групп из металла, затем «Агату Кристи» и «Манго-Манго». Парня ничем не прошибало. Тогда я разозлился и поставил ему мамин диск: не то Шуберт, не то Моцарт, а может быть, и Шопен — я в классике ни бум-бум.

Мое новое раздражающее средство сработало. Изумленный непривычным звучанием, Димка оторвал взгляд от гипнотической точки на обоях, повел глазами в сторону и вдруг возбужденно вскочил.

Я был просто поражен, ведь в этот момент звучала, на мой вкус, удивительно нудная мелодия. Неужели он так любит классическую музыку?

— А игры у тебя есть? — ни к селу ни к городу спросил Димка.

Я сначала совсем потерялся, не понимая, о чем он, но проследил его взгляд, остановившийся в новом направлении, и догадался, что Димка заметил мой компьютер. Вернее, компьютер не мой, а наш общий, но родителям в данный момент он был не очень нужен, они все равно дома не работают, и я, с их согласия, перетащил машину к себе в комнату. На время, конечно.

— Ну, есть игры, — ответил я.

— Давай поиграем, — предложил Димка.

Я усадил его за компьютер. Играл он плоховато, хотя было видно, что не в первый раз нажимает клавиши. Но входить в программы Димка не умел вовсе. Зато как он радовался даже самым простейшим «игрушкам». Обычный «Диггер» приводил его в восторг, а уж «Мортал комбат» тем более. Димка целиком ушел в игру. Я был ему вовсе не нужен. Теперь я уже досадовал, что дал ему возможность сесть за компьютер. Время шло, Димка играл, и о зоопарке поговорить не было никакой возможности. Мой гость долбил по клавиатуре и щелкал мышкой, при этом азартно вскрикивал, счастливо смеялся или ругался при очередной компьютерной неудаче.

Хлопнула входная дверь. Уже вернулись родители. Я оставил Димку и вышел в холл из комнаты.

— У тебя гости? — спросила мама, снимая шубу. Отца еще не было, он, видимо, ставил машину.

Я кивнул.

— Максим? — опять спросила мама.

— Не-е, Димка. Ты его не знаешь.

— Тогда познакомь.

— Конечно.

Я познакомил маму с Димкой. Тот для этого едва оторвался от компьютера.

— Это что за мальчик? — спросила мама, когда мы вышли с ней из моей обители, оставив Димку в прежнем положении. — Откуда у него такой синяк под глазом?

— Не знаю откуда, — воспользовался я Димкиной формулой ответа. — Мы с ним вместе на мини-футбол ходим.

Ответ удовлетворил маму, старики вообще мне доверяют. И в тот момент маму больше волновало другое.

— Ты обедал? — спросила она меня.

Я отрицательно покрутил головой.

— Тогда я подам вам есть в твоей комнате. К отцу сейчас тоже зайдет знакомый, им надо поговорить.

Ну, надо так надо. Мне было все равно, где перекусить. Вот только я уже был не рад, что пригласил такого гостя.

Димке все же пришлось отлипнуть от экрана монитора, когда мама принесла нам картошку с куриными ножками. Мы уже приступили к еде, когда Тамерлан залаял в коридоре, и опять хлопнула входная дверь. Пришел папа. По голосам я понял, что не один. Голоса приближались.

— Сейчас я тебя со своим сыном познакомлю, — произнес папа, и дверь в комнату отворилась…

У меня отвисла челюсть, а Димка аж позеленел, как я потом заметил. На пороге вместе с моим отцом стоял Димкин папаша, тот самый, что недавно тряс меня за шкирку…

Немая сцена растянулась на несколько тягостных мгновений, за которые физиономия Димкиного родителя тоже претерпела ряд превращений. Она сначала вытянулась и побледнела, а потом постепенно стала принимать цвет красного перца, на худых скулах папиного гостя заходили свирепые желваки. Мой папа тоже замер в недоумении, пытаясь разобраться, в чем, собственно, дело.

Первым вышел из оцепенения отец Димки.

— Так, — сказал он уже знакомым мне нелюбезным голосом и тоном, — доедай угощение и марш домой. Тебя мать с утра ищет, с ума сходит. Еще и фонарь под глазом. Чтобы в пять минут домой и делать уроки!

— Это тот самый. — Его указательный палец пронзил воздух в направлении Димки, видимо, проясняя ситуацию для моего отца, все еще находящегося в полном недоумении.

— Что уж ты его гонишь? — выходя из замешательства, произнес мой папа.

— Ничего. Он знает что, — подчеркнул последнее слово суровый родитель.

Димка доедать свою порцию не стал, а молча поднялся и пошел одеваться. Я вышел за ним и проводил до лифта.

На лестничной площадке я сказал Димке:

— Строгий у тебя папаша.

— Отчим, — поправил Димка и вошел в лифт.

Двери за ним закрылись, я опять не узнал того, что мне было нужно.

Весь оставшийся от воскресенья вечер я почти не вылезал из своей комнаты. Слушал музыку. Читал. Только еще ходил гулять с Тамерланом. Когда я лег спать, с кухни все доносились голоса моего отца и Димкиного отчима…

Мое расследование по-прежнему топталось на месте, но я уже стал привыкать к этому. Ведь и в предыдущих случаях не все получалось сразу. Больше того, я заметил, что начнешь распутывать какое-то дело, а оно свернет куда-нибудь в сторону, события сами понесут тебя, и ты придешь к совершенно неожиданным результатам. И это происходило со мной почти всегда. Так, наверное, и должно быть. Ведь вот по телевизору я часто следил за ходом расследования различных преступлений, что случаются в наше время каждый день. Мама меня гонит от телека, когда по нему такое показывают, но я все равно смотрю. И всегда результата следствия ждать приходится годами. А нередко и вообще никакого результата не бывает. Зато следователи потом говорят с экранов, что по мере расследования было вскрыто жуткое количество иных, никак не связанных с главным преступлений. Только в детективных фильмах и романах Шерлоки Холмсы да Эркюли Пуаро почти всегда идут верной дорогой.