Артем Кораблев - Вор понарошку

Костя сел в постели. Он боялся, что лежа заснет, а надо было досидеть до одиннадцати.

Ждать пришлось долго. В подземелье все затихло. Полтергейст будто потерял к Файрмену интерес. Светильники на люстре-колесе мерцали в полной тишине, иногда выбрасывая колеблющиеся язычки пламени.

Все-таки Файрмен дождался. Справа от него, внезапно дрогнув, уехал куда-то вверх целый участок стены, и в образовавшейся арке застыл удивленный Рут.

— Стоять, Рут! Стоять! Стоять и не двигаться! — закричал Файрмен еще до того, как проход в стене отворился полностью.

— Стою, Файр, стою, — растерянно проговорил Рут.

— Не двигайся, — еще раз с мольбой в голосе попросил Файрмен.

— Не двигаюсь, — послушно отозвался Рут, и Файрмен был в этот момент страшно благодарен ему за сговорчивость. Он вскочил на ноги и сломя голову со всей прытью, на которую только был способен, бросился к образовавшейся арке. Он чуть не сбил Рута с ног, тот едва успел отшатнуться. И едва Файрмен вылетел из зала-ловушки в коридор, кусок стены за ним с глухим стуком обрушился и закрыл вход — будто его и не было.

— Что это значит, Файр? — спросил Рут.

— Это значит, Рут, что мы с тобой будем первыми антиборидами, которые выйдут из этих катакомб.

Когда они вышли за ворота, Рут самым хулиганским образом расстрелял фонарь над входом. Затем они отправились пешком к Замку Огня. Попутно они беседовали, им было, что обсудить.

— По крайней мере, Рут, — выдавал сделанные им за время сидения в подвале заключения Файрмен, — теперь понятно, что Кастор и Васька сгинули именно тут, в этом замке.

— Почему ты так в этом уверен, Файр? — Рут все-таки получил меньше информации. Он ведь не имел такой содержательной беседы с Полтергейстом.

— Потому что я разговаривал с хозяином, Рут. С хозяином этого замка. Полтергейст оказался полтергейстом, это дух этого замка. Он мне сам рассказал про Кастора, только не назвал его имени. Про Ваську, правда, ничего не говорил, да я и не спрашивал, и так все понятно.

— Так поделись, Файр, своими откровениями, а то я ничего не понял.

— Я это и делаю, Рут, но ты, как всегда, меня перебиваешь. Так вот, дело обстоит примерно так. Я просто уверен, что Полтергейст и Взломщик действуют заодно, так же, как мы с тобой, Рут. Как они познакомились, я не знаю, но это не суть важно. Может быть, Взломщик был первым, кто попался в ловушку Полтергейста. Действуют они, как я понимаю, следующим образом. Сначала Взломщик, который обладает удивительными способностями вскрывать и распечатывать, по-моему, любые двери и замки в Антиборе, наносит визит к предполагаемой жертве. Взломщику предпочтительнее антибориды, вернувшиеся из путешествий с хорошими призами, ну там сокровищ где-нибудь раздобудут или золота нароют. А главное, чтобы эти везунчики не успели или просто не захотели перевести свое богатство в акции Антиборского банка. Туда Взломщику хода нет, в этом я тоже уверен. А может, он просто не хочет туда залезать по другим соображениям…

Файрмен остановился, потому что его посетила еще одна догадка.

— Ты чего? — спросил Рут.

— Ничего, пошли. Сейчас все расскажу. Так вот. Взломщик выбирает свои жертвы наугад. Нашу улицу он выбрал, видимо, только потому, что на ней стоит замок Полтергейст. Ты ведь помнишь, что большинство его ограблений совершено именно на нашей четырнадцатой улице. Конечно, и здесь он выбирает. Емелю он посетил сразу, как только в «Хронике путешествий» появилось известие о его успехе. Ваську же он обчистил потому, что очевидно, что Васька не станет пользоваться услугами Антиборского банка. Слишком маленькие суммы он собирал. Взломщику даже не так важно, сколько он украл, важно другое. Главное тут реклама!

— Какая реклама, роспись его, что ли?

— Да нет, роспись, по-моему, — это пустое хвастовство. А вот то, что у всех обворованных появляется реклама замка Полтергейст, — это и есть самое главное. Мы правильно с тобой это заметили. Правда, я так и не знаю, как он ее вешает. Ну да ладно.

Не каждый разоренный Взломщиком антиборид клюнет на эту рекламу, но любой, кто захочет все-таки воспользоваться предлагаемыми там услугами, практически обречен.

— Во-первых, не любой, Файр, мы-то с тобой вылезли. Во вторых, я не понимаю, какая ему с того выгода?

— А выгода такова, что ты, Рут, даже и не подозреваешь. Тебе ведь не довелось посидеть в каменном подвале и выслушать от Полтергейста его условия освобождения.

— И что же он предлагал, Файр?

— Он предлагал то, что выходит далеко за пределы «Антиюни», Рут. Он предлагал проплатить еще раз вступительный взнос, правда, в половинном объеме, но лично ему, Рут. На его счет.

Настала очередь остановиться на месте Руту.

— Этот Полтергейст неплохо зарабатывает, не правда ли, Файр. — Он присвистнул от удивления.

— Думаю, да. И еще я думаю, что, независимо от того, заплатит ему попавший в ловушку антиборид или не заплатит, он все равно сотрет его из справочников.

— Да, это интересно, Файр. Это интересно, тут есть над чем поломать голову.

Рут вышел из оцепенения и двинулся дальше по четырнадцатой улице.

— Ты куда? — окликнул его Файрмен.

— Домой.

— Так мы уже пришли. Вот Замок Огня, а вот твоя Бронебашня.

— Ну что ж, Файр. Все хорошо, что хорошо кончается. По крайней мере, мы с тобой не будем платить новый взнос.

— Я считаю, Рут, — подошел к другу Файрмен, — мы просто обязаны положить конец этим безобразиям в Антиборе. Иначе нам будет грош цена.

— А как мы это сделаем?

— Как и собирались, Рут. Мы должны поймать Взломщика. И, ты знаешь, у меня опять есть план.

— Только не в Америку, Файр! — в ужасе взмолился монстр.

Собственно говоря, Косте вовсе не надо было идти в этот день на репетицию. Сашка вот, например, не пошел. Показывать было еще нечего. И все ж Костя пришел, и даже задолго до начала репетиции. Только он не стал садиться в зале, а направился прямо в кабинет театрального мастерства, где обычно собирались все лицейские актеры перед репетицией.

Его сразу же приняли как своего. Напоили чаем. Машка сидела напротив и, хотела она или нет, ей пришлось частенько встречаться с Костей взглядом. Он даже налил ей чаю.

Пришла Елена Михална, заглотнула свой чай второпях и немного ругаясь, потом все пошли в Белый зал.

Костя сел в первый ряд. И отсидел там всю репетицию. Только что цветов не захватил для примы. Машка выглядела прекрасно, и он был почти счастлив. А когда репетиция окончилась, Костя Костров наконец собрался перейти к решительным действиям.

Он опять пошел в кабинет театрального мастерства, наивно полагая, что там продолжается чаепитие. И первое, что он увидел, были белые Машкины ноги — она переодевалась; первое, что он услышал, был дружный визг нескольких девчачьих голосов — актрис, занятых в спектакле; а первое, что он сказал было: «Блин!» Потому что он не успел увернуться и получил по голове метко брошенным театральным барабаном.