Артем Кораблев - Веселый прогульщик

— Ничего я не думаю, — ответил тот, легко выдержав Федин взгляд, — а проверить нужно. Ты мне его фамилию-то узнай и сам за ним понаблюдай.

— А что я наблюдать-то должен?

— Все. С кем общается. Когда из школы уходит, как на уроках себя ведет. А еще узнай-ка, у кого из твоих одноклассников есть компьютеры и кто как в них разбирается.

— Как же я узнаю? — недовольно пробурчал Федя, которому вовсе не улыбалось следить за всеми и за каждым. Он уже забыл, что совсем недавно именно так собирался действовать по собственному синтетическому детективному методу Мегрэ — Пуаро — Дюпена — Чудинцева.

— Нет, если ты не хочешь, не надо, дело добровольное, — спокойно сказал Саша. — Только и я тогда умываю руки. Во-первых, не я все это затеял, а во-вторых, что я-то могу — меня к вам в школу просто не пустят. И Оле придется выпутываться самой. Ничего, у нее папа богатый…

— Согласен, — перебил его Федя, — я узнаю, но как?

— Вот ты сам и подумай, как. Действуй по обстоятельствам.

Федя обещал подумать.

— И еще, — как бы вспомнив нечто важное, поднял палец Саша, — есть одна зацепка, которая может нам помочь найти этого, как ты говоришь, пугателя. Догадайся, что это?

— Остап Бендер, — кратко ответил Федя и тут же испугался, что ляпнул невпопад: ведь «великий комбинатор» хоть и книжный герой, но все-таки не «что», а «кто», как сказала бы учительница русского языка, «предмет одушевленный».

Однако Саша, судя по всему, Фединым ответом остался доволен.

— Именно, — назидательно потряс он пальцем, который так и не опустил, — именно, Федя. Ты прав, как никогда. Послушай, кто часто у вас в классе Бендера цитирует. Кстати, как Артем? Он такими фразами не бросался?

Федя сразу погрустнел. Он вдруг вспомнил, что одна из любимых присказок его знакомого как раз почерпнута из лексикона знаменитого героя Ильфа и Петрова. «Нет, это не Рио-де-Жанейро», — любил приговаривать Артем, когда ему что-то не нравилось.

— Что? Было такое? — сразу заметил Федино смущение Саша.

— Только одна фраза: «Это не Рио-де-Жанейро», — выдавил из себя Федя.

— За Артемом последи особенно. Надо, хочешь ты или нет, до конца все с ним прояснить. У него-то ведь и компьютер есть — это мы уже знаем, — и все остальное тоже подходит, ты сам говорил. Иными словами, нет у него пока никакого алиби, а улики против него имеются. Так что за Артемом не забывай особо приглядывать. А я по своим каналам действовать буду. Теперь самое последнее, — Саша палец опустил, но сделал многозначительную паузу, — надо позарез адрес Олиной электронной почты узнать, понял? Тогда мы, может быть, сможем ее пугателя с помощью компьютера отловить. У меня хороший ловец компьютерных взломщиков в друзьях имеется, у него-то я и консультировался насчет квалификации программиста и CD-рекордера. Он нам может помочь. Только Олин адрес узнай, как хочешь, но выясни. Понял? И еще: звонить я тебе каждый вечер не буду — неудобно. Только в экстренном случае. Ты мне звони, сколько хочешь. А так ищи меня на углу леса, в половине восьмого утра и в половине седьмого вечера, я специально только там пса выгуливать буду. Договорились?

Федя в последний раз за этот вечер кивнул, и Саша поднялся.

Едва они вышли в коридор, туда сразу же выскочила и Федина мама, как будто караулила их. Едва взглянув на ее лицо, Федя понял, что она страшно чем-то встревожена.

— Что случилось? — вырвалось у него. Мама только досадливо махнула на Федю рукой.

— Уже уходите? — спросила она Сашу.

— Да, спасибо большое и за чай, и за ваше участие, Михаил Алексеевич, и вам спасибо, Федор Михайлович, очень интересный у нас с вами получился разговор.

Саша раскланялся, пожал всем руки и покинул гостеприимную квартиру.

— Федя, о чем он с тобой говорил? — бросилась к сыну мама, едва за гостем захлопнулась дверь.

«Вот ведь черт, — подумал Федя, — что мне родителям-то про интервью говорить, забыл спросить Сашу!»

Рабочая неделя закончилась. Федя осознал это с удивлением. Обычно школьные дни тащились медленно, как осенние мухи с утра, закоченевшие после ночного холода. А тут — оглянуться не успел, уже суббота. И ведь даже ни одного дня не прогулял, что особенно удивительно. Такого с ним давно, класса с пятого, не случалось.

И наоборот, в выходные Федя никогда не скучал. Даже когда нечего было делать, даже когда он оставался один и по телевизору крутили сплошную муру. Всегда есть под рукой книги, всегда можно помечтать и пофантазировать. Теперь же с самого утра субботы Федя маялся.

Он не находил себе места, говорят иногда в таких случаях. Место-то Федя как раз нашел легко — на диване в своей комнате, задрав одну ногу на диванные подушки, а другую свесив на пол. Он не мог найти себе дела — вот в чем проблема. Все, о чем вчера он разговаривал с Сашей, Федя мог сделать только в школе, а уроки начнутся лишь через два дня. Ну и как прикажете действовать?

Правда, оставался еще подозреваемый Артем, но уж очень Феде не хотелось, чтобы эти подозрения подтвердились, да и не знал он, как к нему подступиться. Можно, конечно, позвонить ему и спросить, мол, нельзя ли прийти к тебе в гости, поиграть на твоем компьютере. А потом против гостеприимного хозяина улики искать? Нехорошо как-то. Ничем же другим, кроме задуманного им расследования, Федя заниматься не мог. Душа не лежала, руки не поднимались. Оставалось одно — лежать и думать.

Уже около часа, лежа все в той же позе на диване, он в сотый раз прокручивал в голове, словно заевшую пластинку, события теперь уже пяти последних дней. Делал он это все-таки не бесцельно. Федя поставил себе задачу — вспомнить, не цитировал ли кто в классе Остапа Бендера: Саша был прав, отметив пристрастие злоумышленника к «великому комбинатору», да Федя и сам обратил на это внимание.

Никого он не вспомнил, кроме Артема с его присказкой: «Нет, это не Рио-де-Жанейро». Прямо как будто никто из их класса вообще не читал Ильфа и Петрова. «Да ведь и Артем не читал!» — вдруг хлопнул себя по лбу Федя. Он сам ему говорил, что только фильм смотрел по телевизору. А из фильма запомнить больше одной цитаты за один раз трудно. И ведь когда Оля игру показывала, Артем сказал, что не помнит оттуда ничего про апельсины… Сообразив это, Федя так возбудился, что сел и спустил обе ноги на пол.

Последняя его догадка почти снимала с Артема всякие подозрения. Федя даже сбегал в коридор, с целью позвонить и сообщить об этом Саше. Но у Саши вообще никто не брал трубку. «Ничего, завтра скажу или сегодня вечером», — решил Федя. А вот к Артему, пожалуй, теперь можно было позвонить, что Федя и сделал.

В отличие от Саши Артем сидел дома и даже обрадовался Фединому звонку — во всяком случае, Феде так показалось.

— Что делаешь? — сразу поинтересовался Артем после дежурных приветствий.