Артем Кораблев - К черту в гости

Но как, если единственная тропа на остров наверняка перекрыта? Семен бы и сам там в случае нужды устроил засаду, лучшего места не найти. Он находился в полном недоумении и растерянности, хотя и всячески старался внешне этого не показывать.

Интересовало Семена, конечно, и то, почему их не хотят выпустить из этого места. Что за тайна скрывается за болотом на острове, если даже подходы к ней простым смертным знать заказано. Но все отходило на второй план перед опасностью, угрожающей мальчику.

Погруженный в такие размышления, Семен сидел на берегу протоки. Они совсем недалеко отошли в сторону от места стычки у поваленной ели. Теперь со стороны леса их прикрывали те самые густые заросли мелких елочек, в которых Семен услышал подозрительный треск незадолго до нападения. А со стороны протоки густые заросли ивняка постепенно сменялись стеной тростника и рогоза. Эта зелень практически полностью скрывала Семена и ребят от посторонних глаз, зато сами они могли видеть в ее просветах и лес на противоположной стороне протоки, и участок темной воды на ее середине, и поваленную ель.

Семен глянул на притихших ребят. Оба сидели в полном молчании, понурив головы. Ждали его решений.

«В самую пору их чем-нибудь подкормить», — подумал Семен.

— Жрать хочется, — словно прочитав его мысль, угрюмо произнес Лыков и поднял склоненную голову.

— Уже давно, — согласился Костя и вдруг предложил, — Сем, давай сходим назад по протоке, подстрелим там утку, съедим, а потом пойдем выручать Женьку.

В этом предложении была какая-то доля смысла, потому что штурмовать остров можно только в густом тумане — вечером, ночью или ранним утром; сейчас же стоял день — всего-то десять минут первого, по его часам, и туман над протокой полностью рассеялся. Так же, наверное, и над болотом.

— Ладно, пошли, — согласился Семен, поднявшись и заткнув пистолет за ремень со стороны живота. — До вечера у нас времени много. За Женькой пойдем в тумане.

Новое дело немного приободрило ребят. Они, несмотря на пустые желудки, резво шагали вслед за Семой, так что иногда ему приходилось осаживать их прыть:

— Тише, тише, всю дичь распугаете.

Пугать, однако, было некого. Будто почуяв опасность, чирки и другие водоплавающие, изредка встречавшиеся Семену и Косте по пути в Чертов угол, попрятались в осоку и камыши или вовсе покинули протоку.

— Без собаки здесь нам делать нечего, — ворчал Семен.

— Ав! Ав! — залаял Костя.

Сема остановился и, осуждающе посмотрев на парня, покрутил пальцем у виска. И точно что-то подвинтил в своем черепе, тут же пришла в голову новая мысль…

Сейчас он уведет, будто в поисках дичи, обоих ребят к концу протоки, туда, где выход из леса. Пусть переправляются на противоположную сторону Шойны и плывут за милицией, а уж он со свободной совестью, ничем не связанный, пообщается с хозяевами Чертова угла. Собственная мысль Семену пришлась по душе.

— Что за детский сад ты тут устроил? — спросил он сразу же смутившегося Костю, однако не стал выкладывать всего своего замысла.

Семен молча двинулся дальше вдоль протоки в сторону выхода из леса. Теперь он уже не отыскивал на чистой воде и в зарослях осоки уток, встреча с ними была уже совсем не кстати. Семен стремился скорее пройти этот путь и развязать себе руки.

И вот, когда уже казалось, что все задуманное исполнится, план его рухнул в один миг.

На противоположной стороне протоки раздался громкий неосторожный треск, заставивший Семена и его спутников броситься на землю и затаиться за густыми, сочно-зелеными прическами болотных кочек.

Лишь пара секунд прошла в напряженном ожидании, и, отодвинув свисающую над обрывчиком берега протоки лохматую еловую лапу, из лесу появился грибник. Это был тот самый, который приходил к ним в лагерь на песчаной косе, между первым и вторым перекатами. И оранжевый металлический короб горбом выглядывал из-за его спины.

Грибник замер на берегу, озирая окрестности. Он долго вглядывался в противоположный для него берег, туда, где, не шевелясь, затаились Сема, Костя и Сергей. Похоже было, что он из-под лохматых бровей высматривает своими маленькими глазками какие-то известные только ему приметы. Наконец грибник пошевелил губами, неслышно пробормотав что-то себе под нос, неопределенно махнул свободной рукой в сторону Чертова угла и, выпустив еловую лапу, снова скрылся в лесу.

— Чо ему тут надо? — выждав еще с минуту молчания, подполз к Семену Серега.

— В общем так, — ответил Сема, — вы с Костей топаете дальше по протоке. Прыгайте, вопите, зовите наших на том берегу. Пусть помогут вам переправиться. И сразу сплавляйтесь на плотах дальше, до первого населенного пункта. Ведите сюда милицию. А я пока пойду назад за грибником.

— Ни фига, — ответил Лыка.

— Что «ни фига»?

— Ни фига я никуда не пойду. Костян пусть идет, он еще маловат, а я останусь.

— И я не пойду, — заявил слышавший весь разговор Костя.

— Что значит не пойдете? — зашипел Сема, кричать он не мог из предосторожности.

— А то и значит, что не пойдем, — расхрабрился Лыка.

Семен свободной от пистолета рукой попытался врезать ему подзатыльник, но Лыка легко увернулся, пригнув голову, и ловко откатился в сторону. Семен зло запыхтел, бросая свирепые взгляды то на одного, то на другого.

— Уволю из клуба, — выпалил он наконец. Лыка, фыркнув от смеха, уткнулся лицом в траву, а Костя напомнил Семе:

— Ты ему это уже обещал.

— И тебя выгоню, — прошипел Семен. Затем он тут же развернулся на живот, спиной к ребятам, и, сделав призывный жест рукой, шепотом скомандовал:

— За мной, только тихо.

Семен быстро по-пластунски вполз в осоку, растущую в прибрежных водах протоки, и, как толстый, но короткий пятнистый питон, пополз к противоположному берегу.

На свободной от осоки части русла вода доставала Семену чуть выше пояса, Косте — по грудь; Лыков был выше Кости, но ниже Семы. Пригибаясь, прошли по этому месту к самой воде. На противоположном берегу затаились под самым обрывчиком, прислушивались с полминуты. Потом Сема скомандовал двигаться дальше. Пистолет за ремень он больше не засовывал, а раз достав его при встрече с грибником, держал уже все время в руке.

Грибник двигался очень быстро, видно, привык ходить по лесу. Даже в такой еловой чаще он почти не шумел. Раза два или три только где-то в отдалении раздался приглушенный треск ломаемых сучьев, и с каждым разом все дальше. Преследователи тоже старались не шуметь, но получалось у них это гораздо хуже. В конце концов Сема остановился и, подозвав ребят к себе, прошептал:

— Пойдем по протоке, иначе он от нас уйдет. Ничего не поделаешь. Если заметит нас, постараюсь его схватить.