Артем Кораблев - Пошищение на двойку

— Точно! — Лыка поднял бутылку в утверждающем жесте. — На, пей, Игорек, я больше не хочу, а ты заслужил.

Игорь взял пиво.

— Ну что, значит, договорились, — довольный Лыка хлопнул Костю по плечу. — Подключаем Губина. Ты как, Костян, не против?

Костя молча пожал плечами.

— Ничего, — сказал Женька, — поговорит с Сашкой, сразу согласится.

Костя еще раз удивился. Как они верят в этого Губина, почти как в Сему! "А вдруг и правда поможет? Ну, не он, конечно, а его отец, — подумал тогда Костя. — Пусть звонят".

Он согласился.

— Ну так ты ему сегодня вечером позвони, Жека, — разрабатывал планы Серега Лыков. — И я тоже.

— А чего тянуть-то, давай прямо сейчас и позвоним, — предложил в ответ Женька. — Вон автомат-то.

— Точно! — согласился Лыка и сразу немного остыл. — А у тебя есть жетончик? У меня денег только до Узорова осталось.

— У меня есть, мне мать три штуки дала на всякий случай, — опять пришел на выручку Игорь.

— Ну так звоним, — Лыка пошел к автомату.

За ним пошли и Женька с Игорем. Косте ничего не оставалось, как отправиться за ними вслед.

Губин оказался дома, хотя к телефону подошел кто-то из его родителей. Пока этот кто-то по просьбе Лыкова пошел звать Сашу, Лыка прикрыл трубку ладонью и шепнул;

— Слава Богу, а то я боялся, что он у Светки в зоопарке. Привет, Санек, — сказал он уже в трубку. — Это Серега. Как дела?.. Тоже нормально. Ты там не протух в своем Крылатском?.. Протухаешь? А что ты не в зоопарке?.. Ах, поругались. Ну это ненадолго… Я тоже так думаю. Приезжали бы в Узорово вместе… Приедете? Когда?.. А, ну понятно, от этого все и зависит. Давайте миритесь… Чего звоню? Да не просто так, конечно. Дело есть к знаменитому сыщику… Как не занимаешься? Ты послушай, тут очень помочь надо нашему другу… Нет, ты его не знаешь. Дело очень серьезное… Может, твой папаша?.. Что?.. Его нету? Когда будет?.. Не раньше чем через неделю? Блин, дело же не ждет… Да, так серьезно… Да, вопрос жизни и смерти… Поговори с ним, сам поймешь… Ясно, что не по телефону… Ну что, нам всем тебя попросить? Тут еще Женька и Игорь… Сам иди на фиг… Когда?

Лыков опять обернулся к Косте:

— Завтра сможешь встретиться с ним? — опять в трубку, даже не дождавшись Костиного ответа: — Где и когда? Опять Косте: — В пять часов на "Краснопресненской"? И снова, не дождавшись:

— Может… Отлично… Ну, привет Светке и Тамерлану… Ладно, и Тимофею. Приезжай… Передам… Ну, пока.

Лыков повесил трубку.

— Вам всем приветы. А тебя он будет ждать завтра на "Краснопресненской" в семнадцать ноль-ноль.

— Да как же я его узнаю, я же его ни разу не видел? — спросил Костя, совершенно ошарашенный манерой Лыкова вести переговоры.

— Это запросто, — ответил тот. — Он будет сидеть на скамейке у первого вагона от "Парка Культуры". На нем будут кожаная куртка и джинсы. Сам белобрысый, почти как ты. Ты чуть посветлее. Волосы прямые, не длинные, но и не ежик. Высок, широкоплеч. Может быть, с ним будет Светка. Понял?

— Понял, — обреченно ответил Костя.

— Тогда по домам.

У входа в метро их ждали Наташка и Маша. Костя немного смутился, когда Лыков подошел к ним и поцеловал Наташку. Он сам чуть не влюбился в походе в эту веселую и симпатичную девочку с упрямым характером. Вот только она выбрала Лыку. Ну это и неудивительно. Лыка старше. Здоров, как лось. Умный. От его шуток скауты на землю падали. И потом он всегда рядом, в Узорове. Куда Косте с ним равняться. Да он по-настоящему и не пытался. Просто не знал — как.

В метро Костя и Маша попрощались с остальными, им было в разные стороны; узоровцы поехали к центру на пересадку, а Костя с Машей — в Ясенево.

Едва они остались вдвоем, Машка сразу спросила:

— Ну, и о чем они с тобой говорили? Костя понял, что все это время Машке не терпелось его спросить. Терпеливо молчала, а сама лопалась от любопытства. Он уже хотел ей грубо ответить: "А тебе какое дело?" И даже к ней повернулся, но напоролся на Машины глаза и неожиданно для себя ответил мягко:

— Да так просто, пиво пили.

— Что ты врешь! — возмутилась Машка, будто он должен был ей в чем-то отчитываться. — Я же слышала, как Лыков с тобой поговорить собирался. И нас они с Наташкой специально прогнали.

Костя опять хотел было послать ее куда подальше, и опять у него ничего не получилось. Он только сказал:

— Ну ведь Лыка не хотел, чтобы вы слышали, что же, я выдавать буду?

— То Лыка, то ты, — заставила покраснеть Костю его собеседница. "И эта туда же", — подумал он, но промолчал.

Машка же спокойно продолжала свои ухищрения.

— Это касается Кактуса?

— По крайней мере, не тебя, — Костя наконец начал терять терпение.

— Грубый ты, Костров, — вдруг надулась Машка, — и все вы такие.

Она отвернулась. "И слава тебе, Господи!" — решил Костя. Дальше ехали молча, и шансы выведать суть беседы убывали у Машки с катастрофической быстротой. Ей уже надо было выходить в "Ясеневе", а Костя ехал до конечной, до "Битцевского парка". Машка не выдержала, она просто схватила его за рукав, стала тормошить и заныла просительным голосом:

— Ну, расскажи, Кость, про что вы там говорили. Я никому не скажу. Ну, расскажи.

Костя засмеялся.

— Гад ты, — рассердилась Машка. — Ты думаешь, я в Ясенево сойду. Нет, я с тобой до Битцевского парка поеду. И до твоего дома пойду, если ты мне ничего не расскажешь. И все твоим родителям расскажу.

— Что ты расскажешь? Ты же не знаешь ничего, — усмехнулся Костя.

— Вот гад! — Машка вся покраснела и стала сердито пихать его еще сильнее.

Может, она и поехала бы с ним до его остановки и даже пошла бы до дома. Только Костя, когда она приблизилась к нему, чтобы толкнуть посильнее, вдруг взял обнял и поцеловал ее.

Машка оторопела.

— Идиот! — крикнула она, немного придя в себя и отпихивая Костю. Крикнула так, что на них сошлись взгляды немногочисленных пассажиров, полные возмущения "развязным поведением подростков в общественном транспорте". — Ты что сделал?! Идиот!

Костя только улыбался.

Поезд остановился в "Ясеневе", пылающая малиновым румянцем Машка встала и вышла прочь из вагона.

Довольный Костя поехал дальше, он и сам не знал, зачем это сделал и почему ему сейчас так весело.

Из дневника Саши Губина:

ведь давал себе зарок не играть больше в Шерлока Холмса. Потому что понял, что моя сыскная деятельность всегда была не больше чем игра. Притом игра очень опасная. Понял я это после своего последнего дела, когда искал по просьбе Светки, кто задрал семерых кенгуру в зоопарке. Мало того, что я опять чуть не погиб, но из-за меня чуть не погиб другой человек. В такие "игры" я играть не хочу. Пусть этим занимаются настоящие профессионалы.