Жорж Байяр - Мишель - Морской волк

"Зачем это им?" — спрашивал себя Мишель.

Он так и стоял с мешком и двумя бидонами в руках, не решаясь спуститься в трюм, пока не разберется, что еще затеяли враги. До сих пор, оглушенный происходящим, Мишель не думал ни о чем, кроме запертых матросов. Но если заработали лебедки, это значит, что из трюмов будут поднимать ящики… груз большой ценности!

"Ну разумеется! Пират же сам сказал: "Алмазы наши!" Наверняка речь шла об алмазных бурах!"

Остальной груз "Бура" вряд ли мог заинтересовать бандитов, он имел узкоспециальное назначение: трубы для нефтепровода, насосы и запчасти к ним.

Мишеля поразила невиданная дерзость пиратов. Он почувствовал себя совершенно беспомощным: разве можно чем-то помешать столь решительно настроенной банде?

Однако время на размышления у него еще было: машина по-прежнему работала на полную мощность, значит, до берега пока далеко.

"Но достать груз из трюма это им не помешает. Они сложат его прямо на палубе… Только бы алмазные буры хранились не во втором отсеке! — испугался вдруг Мишель. — Не то нашему тайнику конец!"

Поразмыслив, он пришел к выводу, что, если пираты начнут открывать створки люка, они с Да-ниелем обязательно услышат — можно представить, какой будет грохот! — и успеют улизнуть, чтобы подыскать себе новое убежище.

Слегка успокоившись, Мишель спустился вниз, к брату. Тот все еще спал.

— Ну и ладно! — прошептал Мишель. — Зато во сне есть не хочется.

Сам он устроился на каком-то сундуке и принялся за еду. Накануне он не ужинал, а силы ему сейчас были необходимы.

Поедая шоколад и финики, мальчик пытался трезво обдумать свое положение. Ничего хорошего их, похоже, не ждало.

Каковы бы ни были намерения пиратов, одно ясно: как только они закончат свои дела на судне, то есть достанут из трюма все, что их интересует, то сразу же постараются избавиться от ненужных свидетелей.

Только вот каким образом?..

Самое простое и самое страшное, что приходило в голову, — они уничтожат "Бур"… со всем, что на нем находится.

Если корабль со спящим экипажем пойдет на дно, разве кто-нибудь станет объяснять причину кораблекрушения пиратским нападением? И кто докажет, что часть груза пропала?

"Тут наверняка довольно глубоко", — грустно подумал Мишель.

Итак, на его плечах лежала огромная ответственность. Волей случая ему удалось ускользнуть из ловушки, которую расставили пираты, и теперь только он один мог помешать им совершить ограбление; больше того, только от него зависело спасение жизни тридцати человек.

Мальчика охватила нервная дрожь. Он лихорадочно пытался придумать, что предпринять, как воспрепятствовать планам бандитов…

"Эх, что мне стоило потерять обе пилюли! Хоть Даниель бы сейчас был на ногах…"

Интересно, отчего это он все время мысленно возвращается к этим несчастным таблеткам? Неужели потому, что их дал ему радист? Возможно, тот факт, что их с Даниелем до сих пор не хватились, объясняется очень просто: пираты уверены, что они спят!

Но откуда пиратам знать про снотворное?

Тревога Мишеля все росла. Кое-кто прекрасно знал о таблетках! Ведь Тревье, радист, сам всучил Мишелю лекарство и не сомневался в его действии.

Еще первый помощник, Порьон, слышал, как Тревье насмехался над пилюлями кока Олива и расхваливал свои…

Мишель представил на минуту, что кто-то из них — Тревье или Порьон — сообщник пиратов.

"Стоп, стоп! — сказал он себе. — Так можно далеко зайти, прямо детектив какой-то получается. И вообще, не это главное. Кто бы ни был виноват, ситуация от этого не изменится. А ситуация такова: на всем корабле только мы с Даниелем спаслись от пиратов; значит, мы и должны им помешать. Осталось придумать, как!"

Мишель плохо представлял себе, что он один может сделать против по крайней мере четверых пиратов, даже если не брать в расчет их предполагаемого помощника, — против четверых разбойников, решительных и беспощадных.

Он прислушался. Машина продолжала работать

на пределе мощности. "Бур" весь содрогался того и гляди, развалится на части.

"Подумать только! Если мы пойдем ко дну никто так никогда и не узнает, что произошло на борту!"

Мишель решил было описать события, закупорить бумагу со своим рассказом в бутылку и бросить в море. Но у него под рукой не было абсолютно ничего для подобного предприятия.

Тогда он подумал, что важнее найти способ помешать пиратам.

"Я вижу только один… Как только судно подойдет к берегу — неважно, к Балеарским островам или к Испании, — надо вплавь добраться до суши и поднять тревогу". И хорошо, что он так мало ел сегодня — с переполненным желудком нырять было бы труднее.

Даниель тихо застонал.

Мишель зажег фонарик, вскочил на ноги и принялся изо всех сил трясти брата. У него просто не было больше сил нести одному груз ответственности, свалившейся на его плечи.

Даниель! — прошептал он. — Даниель, ты меня слышишь?

Даниель просыпался медленно, с трудом, а приходил в себя еще медленнее. Мишель заставил его сделать глоток воды; Даниель поперхнулся, закашлялся и наконец встал.

Где это мы? — сказал он почти обычным своим голосом. — Твои шуточки?

Тсс! Говори тише! — одернул его Мишель.

Что? Почему тише? А что это так грохочет?

Сам Мишель как-то уже не ощущал шума машины и грохота вибрирующей металлической обивки. Его ухо привыкло к громким звукам.

— Послушай, я тебе сейчас все расскажу! Все,

что случилось. Но только все же говори тише, это очень важно!

И Мишель вкратце поведал брату о том, какие события развернулись на борту судна с тех пор, как Даниель уснул.

Когда он закончил, Даниель почесал в затылке.

— Если все, что ты тут мне наплел, — проговорил он, — не глупая шутка, объясни, будь добр, по-чему ты то не спал?

Мишель совсем забыл упомянуть о том, что потерял одну таблетку. Пришлось внести уточнение.

Ага, — глубокомысленно произнес Даниель. — Все понятно! — И тут же встрепенулся: — Так что же ты сидишь? Что мы оба тут сидим? Получается, пусть делают, что хотят, да?

Мишель улыбнулся.

Представь себе, именно над этим я только что размышлял. Но я совершенно не представляю, как мы можем им помешать.

Даниель, немного подумав, подвел итог:

Значит, весь экипаж в кубрике и усыплен каким-то газом? Включая капитана, первого помощника и радиста?

Очевидно. У штурвала стоит англичанин-пилот, а подняться на мостик я не рискнул. Радиорубка разгромлена, в капитанской каюте была драка.

Ну конечно… Кому же управлять кораблем, если не пилоту? А…

Вдруг переборки перестали дрожать: машина сбавила обороты.

— Ого! — прошептал Мишель. — Кажется, господа прибыли к месту назначения. Как думаешь?

Думаю, надо пойти поглядеть! — отозвался Даниель.