Александр Преображенский - На воре шапка горит

— Давай, давай, Майк, пошли, — приговаривал он.

— Куда? — упирался Мишка.

— Ну, ты мне нужен, Майк, есть один разговор.

— Какой?

— На штуку баксов, понял? Ну, правда, Майк, надо поговорить.

— Блин, ну ладно. А что, тут нельзя?

— Да, говорят же тебе — штука баксов.

Он так и утащил его, успев подмигнуть Мите, обернувшись через плечо.

Как только они остались с Аленой вдвоем, у Мити тут же отсох язык. И не только язык, он весь словно одеревенел — и голова, и тело стали чужие. И такое с ним случается каждый раз, когда он с ней один на один остается. У него даже испарина выступила на лбу, так он старался расшевелить свои ставшие непослушными мозги. Ну ничего не мог выдумать для разговора.

Они все еще стояли около магазинчика, почти на том самом месте, где Митя ее впервые увидел, когда у Тасечки с Васечкой сломался их драндулет. Ему вдруг показалось, что это было настолько давно, что с тех пор и весь мир изменился.

— Пепси покупать будешь? — ляпнул он первое, что взбрело в голову, быть может, потому, что вспомнил: во второй раз он видел ее у гиблого места, где Алена устроила подводный "холодильник".

Девочка вскинула удивленный взгляд.

— Ну, на вечер, к костру, — пояснил он свой вопрос.

Она усмехнулась.

— Людка сегодня купила.

— Вы что — по очереди?

— Да нет, как получится.

— Добрые вы, поите всех.

— Еще чего. Они скидываются, и все. Так что это мы на халяву, — Алена засмеялась.

Они уже шли по ее улочке. Медленно, пыля подошвами.

— Никита Мишку специально утащил, — не самым лучшим образом, но двигаясь к цели, продолжил разговор Митя.

Алена кивнула и еще через пару шагов добавила:

— Он хитрый. Вообще тут самый хитрый. Брат у него — дубина. Здоровенный и дурак. А Никита… О — о—о, хитрее я не встречала.

— Так у него есть брат?

— Ага, старший. А ты не знал?

— Не — а.

— Серегой зовут, как Лысого. И такой же дурак.

— А что, разве Лысый дурак?

Алена даже приостановилась, чтобы посмотреть в лицо Мите, потом ответила:

— Дурак. А ты думал?

— А Игорь?

— Нет, Игорь не дурак.

— А Мишка? — этот вопрос Митя задал с испугом.

— Мишка — медведь, — загадочно ответила Алена. Они остановились у ее калитки. Митя тайно досадовал. Опять о какой — то ерунде говорили.

— Пока, — сказала Алена, отворачиваясь, чтобы уйти.

— Погоди, — вырвалось у него так, что она сразу остановилась. Теперь надо было продолжить, и он опять не знал, как это сделать.

— Приходи завтра ко мне на день рождения, — Митя как с горы в воду бросился.

— Нет, — спокойно ответила Алена, — не приду. Только хуже будет. Нет, не приду.

— Ну, а как же тогда? Меня теперь ночью будут караулить.

Алена пожала плечами.

— Приходи днем, как сегодня.

Легко сказать — приходи днем. Он просто не рассказал им, как сбежал из дома во время последнего разговора. Не рассказал, потому что ему было стыдно.

— Ладно, завтра, — все же кивнул Митя.

— Нет. Завтра у тебя день рождения. Она была права.

— Тогда в понедельник.

Алена кивнула и еще раз сказала:

— Пока.

Уже открыв калитку, она обернулась.

— По ночам только в окна не лазай, а то бабушкин пион растоптал.

Митя сумел справиться со смущением, только когда Алена взбежала на крылечко.

— Это кошка! — успел крикнуть он, прежде чем девочка скрылась в доме. — Проклятая кошара!

Уходя, Митя знал, что за дверью она обязательно улыбнется.

В сторону Дубков Митя шагал с легким сердцем. Пошел самым коротким путем через поле, засеянное клевером, а в прошлом году тут был овес. Теперь он радовался всему, что случилось сегодня. Не позови мама на тот разговор соседей, не начни язвить дура Таська — не убежал бы он тогда в лес, не пришел бы из леса на речку, не встретился бы там с друзьями и с Аленой, не пошел бы в Зараево, не остался бы с ней наедине и не было бы этого последнего разговора, столь обещающего и возрождающего надежду.

У берега реки он снял кроссовки и джинсы, держа в одной руке обувь, в другой одежду, сбежал по обрывчику и с ходу влетел в воду, поднимая брызги. "Класс! Может, еще окунуться?"

— Эй, Попандопуло!

Этот окрик застал Митю на середине реки и заставил остановиться. От изумления он чуть не выронил одну из" кроссовок, подхватил и прижал к груди. Кто это? Откуда? Быть такого не может!

— Попов! Не туда смотришь!

— Ангелевская! Тошка! — он уже бежал к противоположному берегу, как только позволяла река, бурлившая выше колен. — Ангелевская, ты тут откуда?

— Здрасьте, — не вставая с пятачка травы под ивовым кустом, возмутилась длинноволосая белокожая девочка. — Ты ж собирался пригласить меня на день рождения. Или Бэн наврал?

Она отвернулась и посмотрела куда — то за спину.

Митя уже добежал и, роняя кроссовки, выбрался на берег. За спиной сидящей девочки, в тени ветвей ивы разлегся стройный красавчик со спортивной фигурой.

— Бэ — эн! — заорал Митя.

— Так наврал или нет?

— Тошенька, прости! — Митя плюхнулся на колени. — Честное слово, я просто не смог сам дозвониться.

Щеки Мити Попова пылали. Как он забыл, что так и не позвонил Тоше. Он вообще все забыл. Но Бэн — молодец! Вот молодец!

— Ты же просил, чтобы я ей передал, — сказал красавчик., поднимаясь и принимая сидячее положение. — Я так и сделал. Одному — то сюда тащиться голимо.

Митя ошалел от стыда и счастья.

— Классно. Я так в первый раз. А вы?

— И я в первый, — признался Бэн.

Мите захотелось соврать, что ему — то не впервой, что он тыщу раз спал под открытым небом, или почти под открытым, потому что тент все — таки над ними сейчас есть, но, боясь выдать ложь ноткой фальши, он сдержался и только задумался — действительно, почему он ни разу не ночевал здесь вне дома? Ведь правда же здорово. И дышится легко. И комарики не шибко досаждают, когда намажешься. И просто все — тент да раскладушка. А главное — простор небесный. И небо, и звезды не хуже, чем у костра.

— Мить, а ты? — не отставала Тоша. — Ты часто так спишь?

— Впервые. Но я… Да ладно.

Он чуть было не похвастал, как бегал по ночам к костру своих друзей из Зараева. Вовремя спохватился. Пришлось бы рассказывать, объяснять. Сейчас, в эту прекрасную ночь, когда приезд Тоши и Бэна спас ему день рождения, сложных бесед не хотелось.

— Я думала, будет страшно, — призналась Тоша. — И еще думала, что неуютно. Когда папа твой нам это сообщил, что мы прямо здесь ляжем, испугалась. Еще и какие — то воры. Что за воры, Попов? У вас тут по ночам, что ли, воруют?

— Один раз украли, и то неизвестно кто, — недовольно проворчал Митя. — Скорее всего свои же, из Дубков.

— Ты же у нас детектив, — тут же поддела Ангелевская, — вот бы и раскрыл преступление. Ну не может она без подколок.