Энид Блайтон - Тайна пропавшего ожерелья (сборник)

Треща ветками, на луг выскочил мистер Гун, и Пип мгновенно вскочил на ноги.

— Бастер за овцами не гонялся! — негодующе вскричал он. — Он пришел сюда за мной. И всего минуту назад!

— Сейчас я изловлю эту псину и заберу с собой, — отрезал мистер Гун, вне себя от восторга, что у него есть благовидный предлог поймать Бастера.

Однако поймать маленького скотч-терьера оказалось не так-то просто. Собственно говоря, Бастеру было куда легче самому поймать мистера Гуна, как не замедлил обнаружить полицейский, когда Бастер принялся кидаться на него и тут же отскакивать. В конце концов он приказал Пипу отозвать проклятого пса. Пип окликнул Бастера, и у Гуна только-только хватило времени взгромоздиться на велосипед и укатить.

— Где сейчас может быть Фатти? — простонал Пип. — Надо найти его и предупредить! Чтоб тебе пусто было, Бастер! Ну зачем ты за мной увязался? Теперь жди неприятностей!

Пип вскочил на велосипед и завертел педали. Бастер бежал рядом с ним, высматривая мистера Гуна. Вот бы еще разок атаковать его щиколотки! Однако Гуна нигде не было видно, так как он отправился домой, мечтая о чашке горячего сладкого кофе и куске домашнего бисквита.

Пип заехал к Фатти, но того дома не было. Пип даже ругнулся. Наверное, Фатти отправился продать билет Гуну. И Пипа разбирала досада, что он этого не увидит. Фатти наверняка переоделся старухой, решил он.

А Фатти провел довольно приятный часок, выбирая обличье, которое поможет ему продать билет мистеру Гуну. Он облачился в длинную черную юбку, черный джемпер, темно-красное широченное пальто и шляпку, которую купил на последней распродаже. Она была из черной соломки, а спереди ее украшали три багряные розы. Ее он надел на черноволосый парик, а потом подгримировался, искусно нанеся на лицо несколько морщин, очень похожих на настоящие.

Фатти погляделся в зеркало и ухмыльнулся. Потом насупился — и из зеркала на него посмотрела сердитая старуха!

«Жалко, что остальные меня не видят! Они бы умерли со смеху! — подумал он. — А где моя сумочка?»

Сумочка была старенькая — прежде она принадлежала миссис Троттевилл. В ней лежали пудреница, носовой платок И шпильки для волос — обычное снаряжение Фатти, когда он переодевался женщиной. Ему ужасно нравилось вытаскивать пудреницу и пудрить нос так, как это он подсмотрел у женщин. Его мать очень удивилась бы, если бы его увидела!

Отперев дверь сарая, Фатти чуть приоткрыл ее и прислушался. Есть ли кто-нибудь поблизости? Или можно незаметно выскользнуть на улицу?

Кругом царила тишина. Выбравшись из сарая, он запер дверь и пошел по боковой дорожке между кустами. Внезапно его остановил чей-то голос:

— Э-эй! Что вы туг делаете? — И садовник с любопытством посмотрел на убогую старуху.

Фатти тут же преобразился я иностранку: всплеснул руками, повел плечами и заверещал:

— Акль ига уми погги во?

— Вы что, по-нашему не умеете? — спросил садовник. — Вон дверь на кухню, если у вас какое-нибудь дело.

— Типли опли эрика ку, — с глубокой благодарностью в голосе ответил Фатти, ухмыляясь про себя. Видимо, он неплохо вошел в свою роль, если садовник его не узнал! И, пожалуй, лучше остаться иностранкой. Бормотать бессмыслицу ведь так просто! И он может разговаривать так хоть часами, пожимая плечами, как их учитель французского языка, и выразительно жестикулируя.

На улице никто не обращал на него ни малейшего внимания. Отлично! Фатти решил, что он очень похож на старух, которые иногда участвовали в заседаниях благотворительного комитета, собиравшегося у его матери.

Фатти свернул на улицу, где жил Гун, н подошел к его дому. Он постучал в дверь.

Ее открыл тощий мальчишка — тот самый, который проводил Гуна до двери, когда его подстерегал Пип — и внимательно на него посмотрел.

— Мистера Гуна нет, — сказал он. — А мама убирается. Если хотите что-нибудь передать, я ее позову.

— А! Так любезно, — ответил Фатти, просияв улыбкой. — Я входить.

Он отодвинул мальчика и прошел в приемную Гуна. Там он сел, расправив юбку, и пригладил ладонью волосы на затылке.

— Я позову маму, — сказал мальчик растерянно, не понимая, что это за странная посетительница. Может, знакомая мистера Гуна?

— Мам! Тут какая-то чудная старуха, вроде бы иностранка. Спрашивает мистера Гуна, — услышал Фатти голос мальчика. — Расселась в приемной.

— Ладно. Сейчас я узнаю, что ей надо, — донесся женский голос, и в дверях появилась женщина, вытирая руки фартуком.

Фатти ласково ей улыбнулся и кивнул.

— Я прихожу навестить любезного мистера Гуна, — заявил он. — Он меня ожидай?

— Уж не знаю. Его сейчас нет. Может, подождете? Я у него убираюсь — каждое утро прихожу. Ну а пока каникулы, так Берта с собой беру. Ну да, он мне помогает.

Фатти улыбнулся маленькой худенькой женщине самой дружеской улыбкой, подумав, что они с Бертом очень похожи, и сказал с большим чувством:

— Икки докка руни пай.

— Чего? — растерянно переспросила уборщица. — Вы же иностранка, верно? Одно время у меня жила иностранка. Такая умная! Читала у меня по ладони, как по книге!

— О-о, так? — сказал Фатти. — Я тоже читай по руке. Как по книге.

— Да неужто? — удивилась уборщица и подошла поближе. А Фатти изо всех сил старался вспомнить, кто она такая. Он же видел ее и раньше… Ах да! Она подруга Джейн, их горничной, и иногда приходит помочь кухарке, когда они ждут гостей. И он слышал, как они про нее разговаривали. Как же ее фамилия?.. Ах да — Микл.

А она еще раз обтерла руки о фартук и одну протянула Фатти.

— Так чего вы видите на моей руке? — спросила она с любопытством.

Фатти взял ее руку в свои и уставился на ладонь.

— А-а… ваш фамилия — Микл! Миссис Микл. Вы живете… м-м-м… в Пастушьем тупике…

— Ох ты! — Миссис Микл была потрясена. — Так все на ладони и написано? А еще что?

— Вы имеете пять сестра, — продолжал Фатти, вспоминая разговоры на кухне. — И… э… братья тоже, но сколько, не видно.

— Да шестеро их, — подсказала женщина. — Может, они вот тут, где пыль налипла? Знай я, что вы придете, так вымыла бы руки-то.

— Вижу еще болезни, — говорил Фатти, — и детей, и очень много чашек чая, и…

— Верно! — перебила она в волнении. — Я часто болела, а детей у меня пятеро. Берт, он младшенький, а уж чая я за свою жизнь выпила так и не счесть — ну, тысячи и тысячи чашек.

— Миллионы, — уточнил Фатти, все еще вглядываясь в ее ладонь.

— Только подумать, что и чашки с чаем вы тут углядели! — сказала миссис Микл и добавила, повысив голос — Берт, эта дама читает по руке, как я не знаю кто! Иди сюда, послушай!

Берт уже слушал, пристроившись за дверью, и вошел, не успела его мать договорить. Он с недоверием посмотрел на Фатти.