Роберт Стайн - Собаки-призраки

— Но, папа, это правда! — продолжал я гнуть свое. — В лесу полно призраков. Эта странная девочка, которую я встретил, тоже посоветовала нам поскорее уехать! Она…

— Купер, я знаю, ты не хотел переезжать, — сказал папа, — но эти дикие выдумки не помогут. Теперь мы живем здесь.

— Папа…

— Скоро ты пойдешь в школу и подружишься с новыми ребятами, и все встанет на свои места. А сейчас позавтракай. Тебе станет легче, вот увидишь!

Он повел меня к дому.

Когда папа открывал дверь передо мной, я в последний раз оглянулся и посмотрел на лес.

Из-за деревьев на меня глазели две огромные черные собаки.

Стоило мне моргнуть, и собаки пропали.

Я тряхнул головой и направился на кухню.

Когда мы с папой туда вошли, Микки уже доедал свой завтрак. Наклонившись над тарелкой с кашей, он хихикал. Но я не стал обращать на него внимание.

— Купер, съешь тост по-французски, — сказала мама. — Я уже положила тебе на тарелку.

Я сидел напротив Микки, изо всех сил пытаясь не смотреть на его тупую физиономию. Я все еще здорово злился на него.

— Мам, а ты знаешь наших новых соседей? — спросил я, поливая тост кленовым сиропом.

— Конечно. Мы с папой познакомились кое с кем из них несколько недель назад, когда приезжали смотреть дом.

— А вы встречали Фергюсонов?

Мама прищурилась, пытаясь вспомнить. Она покачала головой.

— Нет, не думаю, чтобы мы их встречали. Мы познакомились с Мартеллами, Джоелом и Ширли. Очень приятное семейство.

Потом она спросила:

— А кто такие Фергюсоны?

Я не ответил и продолжил расспросы:

— А Мартеллы сказали тебе, что в нашем доме живут привидения?

Мама засмеялась.

— Нет, Купер, наверное, они позабыли об этом сказать, — сострила она.

— Ха-ха, это не смешно. — Я рассердился. — Наш дом нехороший, и лес тоже!

— Хватит, Купер, — вмешался папа, — займись своим завтраком.

— Да, — фыркнул Микки, — ешь свой завтрак, нытик-заяц!

Я чувствовал, что краснею. Ненавижу, когда Микки зовет меня зайцем. Он прозвал меня так за мои большие, оттопыренные уши.

— Заткнись, тупица! — бросил я.

— Прекратите! — резко оборвал нас папа.

Я воткнул вилку в тост. И почему они мне не верят? Неужели они и вправду считают, что я все выдумал?

Я откусил большой кусок от тоста.

— Аааай!

Я с отвращением выплюнул его на тарелку.

— Фу, как некрасиво! — наморщил нос Микки. — Отвратительно! С тобой потеряешь всякий аппетит.

У меня слезились глаза, я кашлял. — Что с тобой, Купер? — встревожилась мама.

— Кто-то насыпал соли на мой тост! — в сердцах воскликнул я.

Микки захохотал. Негодяй.

Папа поднялся из-за стола. Не говоря ни слова, он вышел из комнаты.

Он всегда так поступает, если рассердится. Он становится очень спокойным и просто уходит. Наказания следуют позже.

Я залпом выпил стакан молока, стараясь избавиться от привкуса соли во рту. Мама вновь встала у плиты, чтобы поджарить мне новый тост.

— Микки, — вздохнула она, — это было глупо. Извинись перед братом.

— Извиниться? Но ведь это всего лишь шутка! — оправдывался Микки.

— Мы все просто полопались от смеха, — язвительно пробурчал я, заливая в себя второй стакан молока. — Вот уж остряк так остряк!

— Извинись, — снова потребовала мама. Микки опустил голову и уставился в пол. Я скрестил руки на груди.

— Я жду, — радостно пропел я.

Микки состроил мне страшную рожу, а когда мама обернулась, сменил ее на слащавую улыбочку.

— Извини меня, Купер, — протянул он. — Этого больше не повторится. — И он заморгал с невинным видом.

Добившись своего, мама отвернулась к плите.

В то же мгновение Микки оттянул свои уши, чтобы они стали похожи на мои.

Но я сдержался. Я встал из-за стола и выбежал из кухни. Не хотелось снова ввязываться в драку со своим глупым братцем.

У меня были дела поважнее. Мне нужно было поговорить с папой насчет собак. Я должен был заставить его поверить мне.

Папа сидел в своем любимом кресле, которое совсем не вписывалось в обстановку новой гостиной. Даже папа, казалось, заметил это. Он все пытался устроиться поуютнее.

— Наверное, пора уже завести новое кресло, — пробормотал он.

— Пап, можно мне оторвать тебя ненадолго? — попросил я.

— Что стряслось, Купер? — спросил он, придвигая прабабушкину лампу поближе к креслу.

— Я о собаках… Папа вздохнул.

— В самом деле, Купер, не делаешь ли ты из мухи слона? Что с того, даже если ты видел их в лесу? У собак наверняка есть хозяева!

— Но они гнались за мной! — Я содрогнулся от нахлынувших воспоминаний. — А потом растворились в воздухе! Вот и эта девочка сказала мне, что лес населен призраками…

— Какая девочка? — прервал меня папа.

— Она сказала, что ее зовут Маргарет Фергюсон. Что они наши соседи.

Папа потер подбородок.

— Странно, продавец дома никогда не упоминал Фергюсонов.

— Ну, а я встретил ее сегодня утром, и она сообщила, что вся округа знает, что наш дом нехороший!

— Может быть, поэтому нам и удалось так выгодно купить его, — посмеиваясь, пробормотал папа.

Я, впрочем, не находил во всем этом ничего забавного.

Он перестал смеяться и посмотрел на меня серьезно.

— А теперь выкинь этих собак из головы, Купер. Мы ими займемся, если ты их опять встретишь. А я тем временем выясню, кто их хозяин. Договорились?

— А как быть с домом? — спросил я. — Маргарет говорила, что мы должны как можно быстрее съехать.

— Тост готов! — позвала мама из кухни. — Поторапливайся, Купер, не то он остынет.

— Иди поешь, — сказал папа. — И пожалуйста, ни слова больше о собаках и нехорошем доме.

Вздохнув, я направился обратно на кухню. Из-за двери с громким криком выскочил Микки.

Естественно, он перепугал меня до смерти.

— Мама! — завопил я.

— Микки, прекрати! — приказала мама. — Перестань дразнить Купера. Ему и так тяжело привыкать к новому дому.

— Ничего подобного, — закричал я. — И почему никто не хочет принимать меня всерьез? Этот дом нечистый. Вы еще пожалеете о том, что не слушали меня. Еще пожалеете!

С этими словами я вылетел из кухни и понесся к себе в комнату. Все вещи были родными, но комната казалась мне чужой.

Я просидел в ней весь день. Мне не хотелось натыкаться на Микки. Не хотелось видеть родителей. А уж встречаться с собаками и подавно не хотелось.

К обеду я распаковал почти все свои вещи и почувствовал себя поуютней. Комната стала немножко походить на мою старую спальню в Бостоне.

После обеда я перетащил все свои семьдесят семь снежных сувениров в ванную и каждый тщательно вымыл. Никто и не подозревает, что их надо поддерживать в чистоте и наполнять водой, чтобы скульптурки не усохли.