Андрэ Маспэн - Дело о радиоактивном кобальте

Я не дал ему окончить, а пошел напропалую.

— Мсье, — сказал я, — мы хотели бы узнать как можно больше.

Я уверен, если бы г-н Даву был здесь…

— Как, — удивился инженер, — вы знаете г-на Даву?

— Прекрасно, — ответил я, набравшись храбрости.

— В таком случае вы можете обратиться к нему…

— Как? — отозвался я, бледнея.

— Он приедет сюда, чтобы встретиться с вами,

Я попался в капкан. Говоря, что я хорошо знаю Даву, — отца Клода, — я хотел просто-напросто получить от нашего гида более подробные сведения. Но меня поймали на слове. И скоро всем станет ясно, что я солгал. Как же мне выкрутиться из такого положения?

В это время-другие посетители дошли почти до конца производственной линии. С потолка спускались огромные резиновые присосы. Они присасывались к стеклам, отсвечивавшим тысячами лучей, поднимали их в воздух и укладывали на пюпитры.

Затем квадратные стекла шли в моечные машины и, наконец, высушивались. Мы пробежали всю производственную линию завода-автомата и оказались в зале технического контроля. Здесь — резкая разница! — людям возвращались их права. В огромном машинном зале было почти пусто. Зал технического контроля, выкрашенный в черный цвет, чтобы ослабить утомительное отсвечивание от стекол, гудел от присутствия сотен рабочих. При помощи девяти сильных ламп проверяли, нет ли каких-либо случайных дефектов в цветных стеклах. Наконец сотни резчиков наносили алмазом линию отреза, а их помощники в кожаных перчатках сбрасывали отходы стекла в «корзину». Таким образом, стекло принимало нужную форму больших и малых квадратов, прямоугольников, ромбов. Почти всех геометрических фигур!

Однако изделия переправляли в новые печи, — меньшие, чем те, где происходило плавление, — для закалки. Выпуклое или прямое стекло становилось небьющимся и пригодным для автомобилей, иллюминаторов и т. д. Обработанные таким образом закаленные стекла перевозили в упаковочный цех, откуда в специальных ящиках отправляли во все концы мира.

Мы проследили за всем процессом изготовления стекла. Экскурсия была окончена.

Выйдя на территорию завода, я был одновременно и очарован, и опечален. Мы увидели массу интересных вещей, но для нашего следствия… ничего. Да, полный крах. Бетти, Боксер, Мяч, Маленький Луи и другие товарищи окружили меня. И в их глазах я читал только один вопрос: «Ну, какие же наши успехи?».

— Что же теперь будем делать? — грустно спросил Мяч.

Я не успел ответить — нас уже позвали в автобус. Удрученные неудачей, мы садились один за другим. Но в дороге нас ожидала новость, когда мы оказались перед зданием, где происходили приемы.

— Компания Сен-Гобэн приглашает вас выпить по бокалу, — произнес молодой инженер.

В зале была толчея, так как, правду сказать, после долгой экскурсии всем очень хотелось пить. В глубине конференц-зала находился длинный буфет. Официанты в белом откупоривали бутылки шампанского. Вот как все было великолепно в Сен-Гобэне…

Я начал посматривать на входную дверь. Как я и ожидал, скоро у подъезда остановилась машина. Застекленную дверь отворил элегантный мужчина. Я бросился ему навстречу.

— Вы мсье Даву? — спросил я, задыхаясь. — Я Матье. Я товарищ Клода по классу. Все здесь ученики лицея Генриха IV. Мы…

Господин Даву, у которого был орлиный нос, посмотрел на меня испытующе и холодно:

— Как, вы воспитанники лицея Генриха IV?

— Да, мсье.

— И Клод — с вами?

— Нет, — ответил я, краснея. — Он не знал… Это… неожиданное посещение.

— Вот как, — сказал Даву, и, несмотря на его улыбку, мне показалось, что у него вытянулось лицо.

Он прошел в глубь зала, положив мне руку на плечо. Хотя меня от волнения прошиб холодный пот, я ликовал. Для инженера и техника, свидетелей моих неблагоразумных высказываний, теперь уже было ясно, что мы с Даву — по меньшей мере старые знакомые.

Г-н Даву пожал всем руки и поднял бокал в честь посетителей. Бетти подала мне тайный знак. Овладев собой, я стал рядом с г-ном Даву и во весь голос задал ему вопрос: применяются ли при изготовлении стекла радиоактивные изотопы?

— Господа, — обратился г-н Даву к гостям из провинции, — принимая во внимание занимаемую мной должность, я должен был бы обойти так резко поставленный вопрос. Но не закономерна ли любознательность молодежи? Не правда ли, что этим мальчикам, нашим сыновьям, предстоит в будущем трудиться и здесь, на заводах Сен-Гобэна? Да что говорить — не им ли принадлежит будущее нашей индустрии, нашей страны? Слушай меня, сынок, — теперь он обратился непосредственно ко мне. — В принципе, — я говорю в принципе, — изотопы применяются, чтобы обеспечить некоторым, предназначенным для длительного употребления материалам одинаковую плотность. Как это происходит? Представим себе какое-либо вещество, подверженное облучению. Часть лучей поглотится веществом. Интенсивность излучения после выхода из вещества будет меньше, чем при входе. Величина поглощения находится в зависимости от природы и плотности поглощающего вещества. Поэтому, чтобы проверить плотность вещества, например каучука, пластмассы, металла, — в том числе и стекла, — поступают следующим образом: под движущуюся полосу поглощающего вещества помещают источник излучения, а сверху — ионизационную камеру, которая служит детектором («обнаруживателем») лучей, проходящих через вещество. Чем вещество плотнее, тем больше поглощение; чем тоньше, тем оно прозрачнее для лучей. Если назначение детектора — проверять плотность выпускаемой продукции, то с помощью его можно устранять все отклонения плотности от нормы. Когда плотность оказывается больше или меньше, чем заданная, зажигаются красная или зеленая лампа. Соединяя с реле этот прибор, можно автоматически управлять производственным процессом.

— В общем, — заключил я, — это новый принцип…

— Я не сказал ничего подобного! — пытался защищаться г-н Даву, и его лицо вытянулось. — Не скрою, однако, что работаю сейчас над прибором, основанным на только что высказанных мною положениях…

Вся наша группка необычайно оживилась, Бетти бросила мне сверкающий взгляд, как бы говорящий: «Ну, вот, наконец! Слава богу!» Я еле скрыл волнение.

— И вы пользуетесь радиоактивным кобальтом как источником радиации?

Г-н Даву чуть не подпрыгнул в ответ на мой вопрос. Я прочел на его лице удивление, граничащее со страхом. Попал ли я в цель? Поразил ли г-на Даву мой вопрос? Как бы то ни было, на миг у — него округлились зрачки, как у орла, смотрящего на добычу. Наконец, он закончил изменившимся и резким голосом:

— Можно применять гамма-лучи любого радиоактивного элемента…

Мне показалось благоразумным больше не спрашивать. К тому же г-н Даву отвернулся от меня, чтобы покончить с моими вопросами. Скоро он удалился, а мы, посетители, заняли свои места в автобусе.