Валерий Роньшин - Кошмары станции «Мартышкино»

Привет! — сказал Тимыч. — Ты Люба?

Люба.

Крутая?

Крутая.

А я Тима, — представился Тимыч.

Какой Тима?

Знакомый Ля.

Какой Ля?

Твоей подруги, Ляли.

— Нет у меня никакой подруги Ляли.

Повторялась та же история, что и с матерью Ля, Но Тимыч не сдавался.

— А знакомая с таким именем у тебя есть?

Вообще-то у меня миллион знакомых. Как ее фамилия?

Я не знаю.

А в чем, собственно, дело?

Понимаешь, она мне сказала, что ты умеешь колдовать…

Да, умею.

Тимыч малость приободрился. Хоть какая-то зацепочка появилась.

— Она рассказывала, что ты превратила десять рублей в тысячу долларов.

Крутая рассмеялась.

Прикольная фишка!

А разве этого не было?

Нет, конечно.

Так ты Лялю вообще не знаешь?!

Я ж тебе говорю — нет.

«Блин!» — подумал Тимыч и пустился в объяснения:

Понимаешь, мы с Ля пошли на крышу покататься на великах…

Как это — покататься на крышу?

Мой дядя живет на последнем этаже, вот он крышу и приватизировал.

А-а, врубилась. И что дальше?

Катались мы, катались, и вдруг Лялин велик начал гонять сам по себе, а затем — бац! — прыгнул вниз вместе с Лялей. А потом я проснулся.

То есть — это тебе приснилось?

В том-то и дело, что нет! Мне приснилось совсем другое. А когда я проснулся, то вспомнил, что Ля упала с крыши. Но не мог же я после того, как она упала, пойти и лечь спать.

Тебе виднее, — сказала Любка Крутая.

Я, как проснулся, сразу вниз спустился. На асфальте никаких следов. И разговоров в доме тоже никаких.

Выходит, она не падала с крыши.

Как же не падала, если я это видел собственными глазами!

Звони в милицию, — посоветовала Крутая. — Там тебе сразу скажут, падал кто-нибудь с крыши на велике или нет.

Я звонил, только не в милицию, а Лялиной матери.

И что?

Она сказала, что у нее нет никакой дочки Ляли.

Наверное, ты не туда попал.

Да вроде туда… Сейчас вот тебе звоню, ты тоже говоришь, что у тебя нет такой подруги. — Тимыч вздохнул. — Прямо шизуха какая-то…

— Послушай, а ты, случайно, меня не прикалываешь? — спросила Любка.

На фига мне тебя прикалывать?

Ну мало ли. Познакомиться со мной хочешь.

Мне сейчас не до знакомств, — снова вздохнул Тимыч. — Я вот думаю: вдруг у меня крышу клинит?

Ну-у, это легко проверить,

А как?

Есть один способ. Давай забьем стрелочку, и я тебе точно скажу — клинит у тебя крышу или нет.

Давай, — согласился Тимыч. — А когда?

Через часок.

А где?

— В Катькином садике. Знаешь такой?

Еще бы Тимычу не знать Екатерининский сквер в самом центре Питера.

Там как раз рядом метро, — сказал он.

Я на метро не езжу, — бросила Крутая.

Извини, — несколько смутился Тимыч, — это я так, по-простому.

Короче, подгребай в Катькин садик, — закруглилась Любка. — Пока. Увидимся.

Пока. — Тимыч хотел уже положить трубку. Но вовремя спохватился: — Ой, а как ты выглядишь?

Круто! — ответила Крутая.

Любка Крутая и вправду выглядела круто. В кожаной куртке, в кожаной юбке… И приехала она на стрелку в черной «Пантере».

Тимыч на минуточку даже о своих заморочках забыл.

Ух ты, какая клевая тачка! — восхитился он.

У меня еще и белая «Пантера» есть, — небрежно сказала Крутая, жуя жвачку.

У тебя что, две машины?! — вытаращился Тимыч.

Ну да. Я же новая русская во втором поколении.

Как это?

А у меня папа — олигарх и мама — олигарша.

— Кла-а-асс, — протянул Тимыч.

А Любка предложила:

Давай завалим в какой-нибудь барчик.

Вообще-то, у меня… — начал Тимыч.

— У меня есть, — перебила его Крутая. — Идем, я угощаю.

И они завалили в салат-бар на Невском. Чего тут только не было: консервированные перцы, фаршированные яйца, жареные куриные ножки, румяные колбаски… Короче, платишь один раз, получаешь огромную тарелку и накладываешь в нее все, что захочешь и сколько захочешь.

Тимыч на халяву взял себе аж три куриные ноги, а Крутая из всего разнообразия выбрала лишь стакан ананасового сока.

— Мне еда по фигу, — пояснила она. — Я люблю только жвачку жевать… Ну что, приземляемся?

Они «приземлились» за столик у окна.

Давай сразу к делу, — сказала Любка. — Смотри мне в глаза.

Зачем? — не понял Тимыч.

Сейчас я определю: нормальный ты или двинутый.

Тимыч посмотрел в красивые Любкины глаза.

— Та-а-к, зрачки в норме, — определила Крутая, будто заправский психиатр. — Теперь зажмурься и дотронься указательным пальцем до кончика носа.

Тимыч зажмурился и дотронулся.

Ты в полном порядке, — сказала Любка.

Точно? — переспросил Тимыч.

Точнее не бывает. Мне этот способ знакомый парень показал. У него отец — психотерапевт. А у его приятеля реальные напряги были, типа твоих.

У приятеля отца?

Нет, у приятеля парня. Такие напряги — полный отстой.

А что с ним такое было? — из вежливости поинтересовался Тимыч.

Да какая тебе разница?! — Крутая пригубила сок. — Тебе надо не на чужих заморочках заморачиватья, а со своими разбираться.

А как ты думаешь, что вся эта шизятина означает?

Тут нет рациональной объясни ловки, — авторитетно заявила Любка.

А какая есть?

Иррациональная. То есть — мистическая… Поэтому расскажи все по новой. Но только теперь с чувством, с толком, с расстановкой.

Ас чего начать?

С начала. Где ты познакомился с этой Ля?

В чате.

Вот с чата и начни. Давай, выкладывай.

И Тимыч начал «выкладывать», не забывая, впрочем, и о куриных ножках.

Это все? — спросила Любка, когда он закончил свой рассказ.

Почти.

А что еще?

Тимыч, помявшись, рассказал, что помнит, как превратился в таракана и как бабушка спустила его в унитаз.

— Отпадно, — сказала Крутая.

Ля говорила, что это на меня кто-то порчу напустил.

Нет, это не порча, — с ходу отвергла Любка. — У порчи другие симптомы.

Откуда ты знаешь?

Я же белая ведьма.

Что значит «белая»?

Есть черные ведьмы, — объяснила Крутая. — Они всякие пакости делают. А есть белые, добрые. Я — белая ведьма, причем потомственная… — И, возвращаясь к прежней теме, Любка добавила: — Короче, ты подвергся мистической атаке. Въезжаешь?

Тимыч не вьезжал.

Как бы тебе объяснить попроще… — Крутая посмотрела в потолок. — Ну вот, например, после хакерской атаки начинает глючить твой комп. А после мистической атаки начинает глючить тебя. Теперь врубился?

Ч — черт! — чертыхнулся Тимыч. — Что ж мне теперь делать-то?

Для начала надо разобраться, реальна твоя Ля или же она твой глюк.

А потом?

Потом суп с котом. — Крутая выплюнула в пепельницу жеваную жвачку и сунула в рот новую. — Пофигачили.

Куда?

К моей бабушке. Она из всего нашего семейства Крутых — самая крутая. А из всех российских ведьм — самая продвинутая. Бабулька в два счета определит, что за нечисть тебя атакует.