Марина Елькина - Тайна синего фрегата

— Я? Дед, ты понимаешь, что говоришь? Я литературовед, я могу тебе сказать, что будет. Параллели, которых ты боялся, отыщутся сразу же!

— Что поделаешь? — вздохнул Кувырков.

— Это перечеркнет все твои заслуги. Люди такого не прощают.

— И правильно делают, — грустно улыбнулся Кувырков. — Такое нельзя прощать…

Он помолчал, прикрыл глаза, снова набрался сил и задал внуку вопрос:

— Ты сделаешь это, Митенька? Я могу на тебя положиться?

— Но почему ты меня просишь об этом? Почему не маму?

— Ты всегда лучше понимал меня. Всегда был мне ближе, Митенька. Ты мне не ответил. Ты напечатаешь рассказ?

— Не знаю, дед.

В глазах больного сверкнула тревога:

— Ты должен мне обещать, Митенька!

Хлопнула входная дверь.

— Мама пришла, — тихо сказал Митя.

— Не говори ей ничего, — попросил Кувырков. — Она и так целыми днями плачет. А чего плакать-то? Пора мне, сколько уж прожил.

— Ты опять за свое, дед! Ты еще поживешь.

— Нет, Митенька. И не думай, что я пошутил и все забуду. Это мое завещание тебе, помни. И исполни то, о чем я тебя попросил. Обязательно исполни.

Пойдем к Савельеву? — спросил Виталик.

— Да, — ответил Артем. — Только… Я же под арестом…

— Из-под ареста можно убежать, — сказал Вовка. — Где твоя мама? Мы ее можем чем-нибудь отвлечь.

— Не надо отвлекать, — улыбнулся Артем. — Она в гастрономе.

— Ну, вот и отлично! Бежим, пока она не вернулась!

— А когда вернется? — засомневался Артем.

Он лучше всех представлял, что будет, когда мама вернется и обнаружит его побег.

— Послушай, ты так и будешь всю жизнь держаться за мамину юбку? — рассердился Вовка.

Ему легко говорить. Родители постоянно в разъездах. А бабушка, как ни старается, все равно Вовку в повиновении удержать не может.

Но сидеть дома, когда наконец-то выясняется вся история, тоже невозможно. И Артем нашел компромисс. Он написал маме записку:

«Мамочка! Обстоятельства вынуждают меня уйти ненадолго из дома. Я быстро вернусь и все расскажу. Не переживай и не ругайся. Артем».

Савельев приветливо распахнул дверь.

— Признаться, я ждал вас гораздо раньше. С самого утра. Мне позвонили.

— Безголосый? — почти утвердительно произнес Артем.

— Да, он самый. После того, как ночью поговорил с тобой. Напугал ты его здорово. — Савельев засмеялся своим легким, приятным смехом. — Ну, заходите, заходите… Не бойтесь, засады у меня нет.

Вовка решил действовать стремительно. Его ничуть не умилил легкий смех Савельева. Наоборот, даже насторожил.

Он угрюмо сдвинул брови, прошел в комнату и сразу задал вопрос:

— Значит, вы признаете, что были в сговоре с Безголосым и запугивали нас?

— Стоп! Стоп! Стоп! — поднял руки Савельев. — Давайте лучше так. Я сам все расскажу. По порядку. С самого начала. Вы еще очень многого не знаете, поэтому не торопитесь делать выводы. Хорошо?

Виталик и Артем охотно кивнули. Вовка не пошевелился, только еще сильнее нахмурил брови. Допрос выходил из-под контроля. Ну, что это за преступник? Никакой хитрости не понадобилось! Сам все готов рассказать!

— О том, что я внук Валентина Кувыркова, вы узнали только вчера? — спросил Савельев.

Ну, вот еще! Он сам будет задавать вопросы? Это совсем не по правилам!

— Нет, сегодня, — ответил Виталик. — Но какое это имеет значение?

— Действительно, никакого, — согласился Савельев. — Я никогда не делал из этого тайны. Странно, что вы так долго не знали об этом.

— Вы не делали тайны, но сами нам об этом не сказали, — произнес Артем.

— Верно. Потому что я сразу понял, что это не в моих интересах. Мне достаточно было прочитать запись в книге, чтобы сразу все понять. Дед рассказывал мне о том, как он вырвал кусок страницы со своим именем. Перед смертью он попросил меня напечатать рассказ об этом пожаре. Но я не сделал этого.

— Почему?

— Почему? — задумчиво повторил Савельев. — Видите ли, это сложно объяснить и еще сложнее понять…

— Мы попробуем, — грубовато заверил Вовка.

— Да, попробуйте… Когда дед умер, я заканчивал университет, защищал диплом и поступал в аспирантуру. Передо мной было блестящее будущее. Талантливый молодой критик, внук знаменитого писателя — это открывало многие двери. И если бы я опубликовал рассказ деда, с этим пришлось бы распроститься навсегда. То, чего всю жизнь боялся дед, после его смерти передалось мне. Я стал единственным на свете хранителем тайны, и только от меня зависело, узнают о ней другие или нет. Я не рискнул своей карьерой. Я никогда не любил рисковать. Я жил все эти годы совершенно спокойно, храня старенькую пожелтевшую тетрадку с дедушкиным рассказом о пожаре. Но тут появились вы. Появилась запись — еще одно свидетельство. Сначала я не воспринял вас всерьез, — улыбнулся Савельев. — Я благодарил бога, что книга попала к мальчишкам, а не к взрослым людям. Разве могли мальчишки представлять собой какую-то угрозу моей жизни и моей работе?

Я думал, что вы очень быстро остынете к этой загадке, тем более если я вас припугну всякими потусторонними штуками.

— Да, вы рассказали о призраке в самую первую встречу, — вспомнил Артем.

— Но через несколько дней ты позвонил мне и начал выспрашивать о дружбе Берковского и Кувыркова. Вы обнаружили, что Кувырков во время пожара был в имении Берковского. Вот тогда я впервые по-настоящему встревожился. Я понял, что вы на правильном пути и, чем черт не шутит, со дня на день откроете имя поджигателя.

— И тогда вы украли книгу?

— Не я. Я попросил это сделать Безголосого. Мы познакомились с ним прошлым летом в санатории «Лесная тишина». Он выполнял все мои поручения. За деньги, разумеется. И выполнял добросовестно. Он человек без принципов. На его лице не мелькнуло и тени удивления, когда я попросил его совершить кражу. Конечно, я не стал ему ничего объяснять. Я сказал, что это шутка, что хочу разыграть одного моего знакомого. Сказал, что мне нужна только одна книга, которая наверняка лежит где-нибудь сверху, скорее всего на письменном столе.

— Значит, Безголосый — вор? — спросил Виталик.

— Я не знаю. Он за что-то сидел в тюрьме, но никогда не говорил, за что. Наверное, вор. По крайней мере, отмычками мне его снабжать не пришлось. Он все сделал быстро и аккуратно. Правда, по тупости своей вынес не одну книгу, а всю стопку, что была на письменном столе. Впрочем, я его не ругал: среди стопки оказался тот самый томик Пушкина. Я забрал книгу и велел положить остальные под дверь квартиры. Так получилось даже лучше. Книги то исчезали, то появлялись. Как будто действовал призрак. Вы тоже так подумали?

— Да, — кивнул Артем. — У меня не было сомнений по поводу призрака, ведь вы так красочно о нем рассказывали.