Наталия Кузнецова - Дело о подколодной змее

Так как чувства у Лешки были обострены до предела, то движения стали как никогда стремительны. Она молнией метнулась к траве, ухватила за шею змею и вбежала с ней на кухню.

— Шурочка, посмотри, какая хорошенькая змейка.

В кармане поварихи снова заиграл мобильник. С нескрываемой злостью Шура взглянула на Лешку, поднесла трубку к уху, сказала кому-то: "Я тебе перезвоню" и с неожиданной прытью закрыла за ней дверь. Затем включила приемник, и столовую огласила музыка, не такая громкая, как днем, но достаточная для того, чтобы заглушить все прочие звуки. Теперь перед Лешкой была совсем другая женщина: деловая, собранная и очень злая. И куда только подевались ее деревенская неторопливость и застенчивость?

— Выброси немедленно! — даже не взглянув на змею, брезгливо приказала она.

Недовольная рептилия извивалась, яростно рвалась из Лешкиных пальцев и холодным коротким хвостом била ее по лицу. Лешка отвела змею от себя на вытянутую руку и окинула ее мимолетным взглядом. Красивый уж, толстенький, головка похожа на наконечник копья. Лешка всего второй раз в жизни держала в руках подобное существо, но хорошо знала, что ужи от прочих змей отличаются желтыми пятнышками. А у этого ужа их почему-то не было, хотя цвета он был отнюдь не черного, а с красивым узорчатым рисунком на чешуе.

Странный какой-то уж, подумала Лешка, однако ломать голову над подобными пустяками не стала.

— Я сказала, выброси эту гадость! — снова зло прикрикнула повариха.

— Не выброшу! — топнула ногой Лешка.

— Еще как выбросишь!

Повариха рванулась к плите, сняла с нее огромную сковороду и угрожающе ею замахнулась. Лешка увернулась, сковородка попала по косяку двери, отколов маленькую щепку. Злодейка замахнулась снова. Лешка опять увернулась. А следующего удара было не избежать.

Не зная, что делать, как спастись, Лешка взяла да и швырнула ужа прямо в лицо преступницы. Но та закрылась от него сковородкой, как щитом, несчастный уж ударился о металлическое днище и свалился ей под ноги.

Ожидая нового нападения, Лешка пригнулась и закрылась обеими руками. Но сковородка с грохотом упала на пол, а повариха вдруг издала нечеловеческий вопль и схватилась за свою ногу.

Лешка приподняла лицо и увидела, как змея уползает за плиту, а Шура держится за свою ногу. А там четко обозначились два небольших красных пятнышка, вокруг которых мгновенно образовалась краснота.

Но ведь ужи не жалят!

— Значит, это не уж? — с удивлением произнесла девочка.

— Не уж! — с ужасом закричала повариха. — Гадюка!

— Сама ты гадюка, — эхом отозвалась Лешка, и тут же до нее дошел смысл сказанного. Значит, в ее руках был не уж, а самая что ни есть ядовитая змея? Как хорошо, что она догадалась схватить ее за шею, а то сейчас сама так же корчилась бы от ее укуса.

А повариха, обезумев от нестерпимой боли, со злостью вскричала:

— Ну погоди у меня!

Схватив с пола сковородку, она, как разъяренная тигрица, снова ринулась на девочку.

Лешка заметалась по кухне, хотела было выпрыгнуть в окно, но Шура стянула ее с подоконника, больно ударила по плечу и потащила к двери, ведущей в погреб.

— Помогите, — кричала Лешка, но громогласная музыка гасила все ее крики.

Однако никакая, даже самая громкая попса не могла заглушить голос ее любимого брата.

— Лешка, ты здесь? — проорал он, задыхаясь от бега и волнения, и забарабанил в дверь.

— Здесь! — истошно завопила Лешка. Отбившись от разъяренной злодейки, она рванулась к двери и повернула в замке ключ.

Ромка влетел в кухню, Артем с Катькой следом.

Но поварихе было уже не до них. Сев на стул, она с ужасом разглядывала свою красную, все больше и больше распухающую ногу.

— Лешка, а что это с ней? — воскликнул Ромка и шагнул к приемнику. Наконец-то стихла так надоевшая всем музыка.

— Ее вроде бы гадюка укусила, — тяжело дыша, ответила Лешка.

— Да ты че? Правда? А откуда здесь взялась гадюка? И как она могла ее укусить? Кирилл мне говорил, что гадюки сторонятся людей и всегда скрываются при виде них.

Сестра пожала плечом.

— Да это я… ну, ее поймала и в нее кинула. Правда, не думала, что она ее ужалит.

— Ты? Вот это круто! На такое даже я, наверное, не решился бы. А как тебе удалось ее поймать? Где?

— Там, — Лешка указала за окно.

Ромка выглянул наружу и кивнул со знанием дела.

— Понятно. Ночью она около кухни ловила мышей — их тут великое множество, в предутренние часы отдыхала, ну а потом вылезла погреться на солнышке, и тут, на ее бедную голову, ты. Представляю, как бедная змейка напугалась, когда ее схватили и стали ею швыряться в кого ни попадя. Тут никакого яду не пожалеешь, лишь бы спастись.

Повариха издала громкий тягучий стон, но Ромка не обратил на нее никакого внимания. Он отошел от окна, сел на стул и как ни в чем не бывало продолжил свои разглагольствования.

— Между прочим, если укушенному такой ядовитой змеей вовремя не оказать помощь, он может запросто помереть. А если у него наступит аллергическая реакция, то и подавно. Можно, конечно, и выжить, но это как кому повезет. А последствия укуса гадюки — самые мучительные. Ее яд содержит пищеварительные ферменты и потому, попав в тело жертвы, он тут же начинает переваривать ее ткани. Чем быстрее ввести антидот, тем больше шансов на спасение. Я даже знаю, у кого здесь есть противозмеиная сыворотка. — При этих словах Ромка наконец повернулся к страдалице: — Скажи нам, где Денис, и мы тут же за ней сбегаем.

Ничего ему не ответив, повариха выхватила из кармана свой телефон. Но Ромка не дал ей позвонить, а, вырвав мобильник, деловито сказал:

— А телефончик этот нам будет очень даже кстати. Он поможет выйти на твоих сообщников — торговцев лесом. По ним давно тюрьма плачет. Лешка, а когда придут дежурные?

Сестра взглянула на часы.

— Не раньше, чем через час.

— Значит, спешить нам некуда, времени выше крыши. С завтраком, правда, будет задержка, ну да ничего, ради такого дела можно вообще обойтись без завтрака, — Ромка снова уселся на стул, нашел на столе вчерашнюю оладью и с безмятежным видом принялся ее жевать.

Повариха схватила нож и попыталась разрезать на своей ноге ранку. Дотянуться губами до нижней части голени, чтобы отсосать яд, она, как ни старалась, никак не могла.

— К сведению некоторых, еще в семидесятых годах прошлого века ученые установили, что делать надрезы и отсасывать яд — бесполезное, а порой и вредное занятие, — спокойно прокомментировал ее действия Ромка.

— Сходите за сывороткой и приведите сюда Алю. Пожалуйста, — не выдержав жуткой боли, взмолилась повариха.