Роберт Стайн - Маска одержимости-2

Мама и папа засмеялись, видя, как я ковыляю.

Я не смеялся. Мне хотелось плакать. Мне хотелось махнуть на всё рукой и выложить им всё начистоту. Рассказать, что я попался, как в капкан, в эту ужасную маску и что она превратила меня в дряхлого старика. Лишь одно сдерживало меня от признания: месть. Я так и видел перекошенные рожицы своих первоклашек, слышал визг разбегающейся кто куда футбольной команды. Эта картина придала мне силы, и я не остановился. Вцепившись в ручку двери, я налёг на неё изо всех сил.

— Стив, подожди! — вдруг крикнул папа. — Где моя камера. Я хочу снять тебя. — Он побежал за фотоаппаратом.

— А где твоя сумка? — воскликнула мама. — Ты же забыл сумку для сбора сластей. — Она вытащила из шкафа сумку для продуктов с нарисованными тыквами.

Я-то понимал, что с сумкой и палкой мне не справиться. Однако, ни слова не говоря, я взял сумку. Выйду на улицу и швырну её куда подальше, решил я. Мне сегодня не до попрошайничества. Куда там! Мне до крыльца любого дома добираться не меньше получаса.

Прибежал папа с камерой.

— Сы-ы-ыр! — крикнул он и поднял мыльницу.

Я попытался изобразить улыбку. Папа щёлкнул. Потом ещё пару раз. Ослеплённый вспышкой, я попрощался и вышел из дома, и тут же чуть не полетел со ступенек: перед глазами мелькали белые круги.

Вцепившись в перила, я подождал, когда перестанет бешено колотиться сердце. Белые вспышки перед глазами постепенно стали угасать, и я смог двинуться дальше.

Вечер был ясный, безветренный, но прохладный. Деревья, почти голые, стояли недвижно, как статуи.

Доковыляв до улицы, я направился в сторону особняка Карпентера. Луны не было, но улицы, казалось, освещены ярче обычного. На всех фасадах горела иллюминация по случаю Хэллоуина. Все готовились к встрече детей с мешками.

Свою сумку я сунул в первый же помойный контейнер у соседнего дома и побрёл дальше, тяжело опираясь на палку.

Спина заныла. Мои дряблые ноги тряслись в коленях, одышка давала о себе знать. Пройдя всего полквартала, я вынужден был остановиться у фонарного столба, чтобы передохнуть. К счастью, до дома Карпентера было рукой подать.

Поковылял себе потихоньку дальше, и тут догоняет меня парочка маленьких девчонок. В сопровождении папы. У одной девчонки пёстрые крылышки: она бабочка. У другой — размалёванное личико, на головке золотая корона, и одета она в платье до пят.

— О, какой безобразный старик, — шепнула бабочка принцессе, когда они обогнали меня.

Принцесса ойкнула:

— Ты только посмотри, что у него из носа капает.

Я повернулся к ним, раззявил свой рот и проскрежетал:

— А ну с дороги!

Девчонки как завизжат и с тротуара на дорогу попрыгали. А папаша на меня сердито покосился и пошёл за ними.

— Хе-хе-хе-хе. — Злобное хихиканье сорвалось с моих губ.

От одного вида этих перепуганных мордашек я почувствовал прилив сил. Стуча своей палкой, я, довольный, потопал дальше.

Вот и дом Карпентера. Старый домина жутковатой громадой возник из темноты. Каменные башенки прорезали багровое небо. Можно было подумать, что это средневековый замок.

У фонарного столба на заросшей сорняком неухоженной лужайке сбилась кучкой вся моя футбольная команда. Мои боровы. Мои первоклашки. Мои жертвы. Все в хэллоуинских костюмах. Могучие рейнджеры. Черепашки ниндзя. Мумии и монстры. Парочка призраков. Красавица и Чудовище. Но я всех узнал. И как их не узнать, если они пихались, щипались, вырывали друг у друга сумки, орали и смеялись.

Опираясь на палку, я долго рассматривал их издали. Сердце у меня учащённо забилось. Я весь задрожал. Вот оно. Пришёл мой час.

— Что ж, дружочки, — прошептал я, — сейчас повеселимся.

Я ковылял к ним, дрожа от возбуждения. Выйдя на свет, я растянул свои жуткие губы в омерзительном оскале. Остановившись неподалёку, я переводил взгляд с одной рожицы на другую, так, чтобы каждый мог рассмотреть меня во всей красе. Чтоб разглядели пауков в моих волосах. Червивое дупло в кривом клыке. Обвисший клочок кожи, обнаживший голую кость.

Все, недавно весёлые, первоклашки замолкли. Они смотрели на меня во все глаза. И в них застыл ужас.

Я хотел было издать жуткий рёв, от которого все разбежались бы врассыпную, зовя на помощь своих мамочек, но тут эта Марни Роузен, нарядившаяся невестой (на ней было платье и вуаль), делает на встречу мне шаг и спрашивает эдаким сладким голоском:

— Может, вам чем помочь, сэр?

И тут же подхватывают остальные:

— Вы заблудились? Скажите, куда вас отвести?

Быть того не может! Не этого я ожидал, мечтая поквитаться с этими бандитами.

А Марни между тем берёт меня под руку.

— Вам куда, дедушка? Мы вас отведём. Сегодня ночка особенная и лучше в незнакомых местах не гулять.

Моя команда столпилась вокруг меня, и все наперебой предлагали свои услуги.

Представляете? Они хотели помочь старику, от одного вида которого должны были попадать в обморок!

— Не-е-ет! — взвыл я от бешенства. — Я призрак дома Карпентера. Я явился сюда, чтобы покарать вас за то, что вы осмелились топтать мою лужайку.

Я хотел завыть диким голосом, но вместо крика вышло что-то вроде жалкого писка. Эта свора, кажется, даже ничего не расслышала. И тут я понял, что это я должен бояться их, это мне надо уносить ноги подобру-поздорову.

Я поднял руки, словно готов был задушить их всех. Палка выпала. Я потерял равновесие и пошатнулся.

— О-о-о-о! — успел вскрикнуть я и присел на землю.

Малыши, все как один завопили. Но не от страха. Можете поверить? Они просто испугались за меня. Все протянули мне руки, пытаясь поднять меня на ноги.

— С вами всё в порядке? — наперебой спрашивали они.

— Возьмите палку, — узнал я голос Утёнка Бентона.

До меня доносились их сочувствующие реплики.

— Бедный старик.

— Вы не ушиблись?

— Давайте руку, мы поможем вам.

Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Они совсем не перепугались. Даже капельку.

Я всем телом опёрся на палку. Я вдруг совсем обессилел и еле держал голову.

Забудь о том, чтобы напугать их, Стив. Поторапливайся лучше к Карли Бет, пока жив. У неё выведаешь, как тебе выкарабкаться из всей этой истории, как вернуть своё прежнее лицо и силу.

Марни всё ещё держала меня под руку.

— Куда вы собирались? — спросила она. Её веснушчатое лицо было само сочувствие.

— Я… гм… вы знаете, где живёт Карли Бет Калдуэл? — старческим надтреснутым голосом спросил я.

— Да это же через пару домов. Только улицу перейти. Я её брата знаю, — послышался голос Эндрю Фостера.

— Мы вас отведём, — сказала Марни.

Она крепче сжала мне руку. Подошла мумия и взяла меня за другую руку. И, представляете, повели меня.