Евгений Некрасов - Последнее дело Блина

— За что ей выговор? — удивился Аксакал.

— За Синдикат. У оперативников это сплошь да рядом. Мама давно вычислила Таможенника, знала, кто он такой, поставила за ним наблюдение. Начальство говорит: «Почему не берете?» А она: «Доказательств мало. Возьмем его, подержим, и придется отпустить». Ей — хлоп! — выговор.

— А почему ты не сказал мне, что «жигуленок», где нам одеяло дали, был контрразведчицкий? — спросил Аксакал.

— А ты обиделся?

— Очень. Думал, как же так, ведь мы напарники, а Митек знал и не сказал!

— Ну и зря. Тогда и на Валеру с Петей надо обижаться: почему они шли за тобой от самого лагеря и ничего не сказали? А Валера с Петей должны обижаться на маму. Ведь она им не сказала, что разрешила мне сходить в «Строитель»… Это и есть служебная тайна: каждый знает не сколько хочется, а сколько для дела надо.

— А мне до сих пор не все ясно, — признался Аксакал. — Вот поймали Султана. Твоя мама говорит по рации: «Митек нам операцию сорвал. Отбой всем номерам, собираемся к автобусу». Я понимаю, она Таможенника успокаивала: дескать, мы уезжаем, вылавливай свой кокаин. Но откуда ей было знать, что дача — та самая, что Таможенник рядом и подслушивает наши разговоры? Его, что ли, выследили? Тогда зачем она отправила в «Строитель» тебя, а не какого-нибудь офицера?

— Мне всего не говорят, — начал со своего обычного присловья Митек и стал рассказывать.

Торговля наркотиками похожа на торговлю, скажем, шоколадками. Товар нужно покупать на «фабрике», хранить, продавать. Нужно платить продавцам, водителям, охранникам и грузчикам. Нужно все рассчитать, чтобы не остаться в убытке, а то продашь на рубль, а заплатить придется два.

Работа для тихого, скучноватого человека.

Но торговля наркотиками запрещена законом. Поэтому в расчет включаются расходы на запугивание, а то и на убийство людей, случайно узнавших лишнее. Поэтому рядовые торговцы, водители, охранники не знают своего хозяина.

У них, рядовых, есть свои ухищрения, чтобы не попасться милиции. Скажем, сидит уличный торговец на лавочке в парке. Бери его, обыскивай — ничего запретного не найдешь. Бумажка с дозой наркотика прилеплена жвачкой к сиденью лавочки, снизу. Наркоман дает ему деньги, торговец уходит. Только наркоман отлепляет жвачку, как появляется милиция. Все снято на видео. Но торговец говорит на суде: «Я ничего ему не продавал, а деньги взял взаймы». А наркоман: «Сижу я на скамейке. Вляпался в какую-то жвачку, и вдруг — налетают, руки за спину заламывают! Я на них самих в суд подам!»

Словом, даже самого мелкого торговца трудно поймать на горячем, да и особого толку от этого нет. Один попадется, на его место возьмут другого. Преступная организация и не почувствует потери.

Нет, бить надо в мозговой центр! В того тихого-скучноватого, который все придумал и все знает: откуда берутся наркотики, кто их перевозит, где они хранятся, кто покупает и сбывает «порошок» не граммами, как уличные торговцы, а килограммами.

Беда в том, что этот самый опасный преступник на первый взгляд не совершает преступлений. «Порошка» он в глаза не видит. С торговцев денег не собирает. Никого не запугивает и уж тем более не убивает. За него все делают подручные. А организатор преступной группы может годами оставаться безнаказанным.

Так и было с Таможенником.

Он разъезжал в отличной машине, жил в роскошном особняке и не скрывался. Считалось, что его богатство — от жены, хозяйки магазина одежды.

Конечно, за ним следили. Но арест Прохора и Султана испугал хозяина Синдиката. Он вел незаметную, внешне честную жизнь и не спешил доставать кокаин из тайника.

Шли месяцы. Митькину маму ругал генерал: «У вас преступник на свободе разгуливает!».

И тогда контрразведчица устроила побег Прохору и Султану. Подробностей этого дела Митек не знал. Ясно одно: преступников манил тайник с кокаином на три миллиона долларов. Украсть его у Таможенника, продать — и можно, купив поддельные документы, перебраться за границу и жить безбедно.

Ни Прохор и Султан, ни Митькина мама не могли знать, что в первые же минуты побега старый контрабандист подвернет ступню.

Султан помог ему добраться до железной дороги. Тут бы и вскочить на ходу в товарный поезд, но Прохор не мог и наступить на больную ногу. Что было делать Султану? Бежать одному — не узнаешь, где спрятан кокаин, оставаться с Прохором — поймают обоих. И Султан стал избивать сообщника, выпытывая координаты тайника.

Он успел вымучить из него единственное слово: «дача».

Следившие за беглецами контрразведчики решили прекратить избиение. Вызвали милицейскую машину, чтобы пугнуть их мигалками… Никто не ожидал, что Султан сбросит покалеченного сообщника под поезд. Но такая уж у преступников «дружба». Султан решил, что теперь сам сможет найти кокаин, и не хотел, чтобы разозленный на него Прохор выдал тайник милиции.

Именно так было дело. Правда, позже Таможенник намекал торговцам, что Прохор убит по его приказу. Но это враки. Хозяин Синдиката просто хотел припугнуть непослушных.

А тогда Таможенник довольно быстро узнал о побеге, о гибели Прохора и понял: Султану известно о тайнике.

Таможенник догадывался, что сам находится под подозрением у контрразведчиков. Его мог погубить единственный телефонный звонок от беглого преступника. А Султан должен был позвонить обязательно! Может, он попытается продать Таможеннику его же собственный кокаин из тайника, потому что не знает других крупных наркоторговцев. Может, будет просто клянчить деньги. Для Таможенника нет особой разницы — так и так Султан по неосторожности выдаст его контрразведке!

Подумал Таможенник и сговорился со «стариком Михеичем». (Контрразведке, конечно же, известны настоящие имена и дачного сторожа, и Таможенника. Но, чтобы не было путаницы, пускай в этой книжке они остаются под кличками, которые дал им Блинков-младший.)

Митькина догадка была верной: Прохор действительно записал свою дачу на человека с преступным прошлым. Тот был счастлив жить в богатом особняке да еще и получать немного денег за работу сторожа. Таможенник встретился с ним тайком, в туалете аэропорта, и рассказал, что Прохора нет в живых. «Старик Михеич» и раньше считался законным хозяином дачи, но понимал, что Прохор может отнять ее, когда захочет. А теперь сторож почувствовал себя НАСТОЯЩИМ хозяином особняка стоимостью в сотню тысяч долларов!

— Есть одна загвоздка, — сказал ему Таможенник. — Султан в бегах и скоро появится у тебя. Зачем тебе укрывать беглого преступника, тем более что он знает, на чьи деньги куплена дача? Если он попадется ментам, то может все рассказать. Тогда тебя посадят, а дачу отберут.

И «старик Михеич» легко согласился отравить Султана.