Роман Грачев - Томка, дочь детектива

– Пожалуй, – в тон ответил я.

– А почему тогда он смеется?

– Ну, как тебе сказать… Иногда взрослые смеются, чтобы не расплакаться.

Томка задумалась.

Я дождался, когда Чебышев вдоволь отсмеется, и задал волнующий меня вопрос:

– Так, друзья, а теперь рассказывайте, где находится сейчас наша «счастливая монетка».

Чебышев в ответ лишь молча растопырил пальцы: «Не ко мне вопрос». Тогда я посмотрел на Томку. Дочка в свою очередь стала разглядывать коллекцию бутылок за спиной бармена. Я очень хорошо знал этот взгляд.

– Тома!

– Да, пап?

– Где твоя монетка?

– Я ее отдала.

– Кому? Когда?

– Вчера… у тебя на работе… тому дяденьке, которого я назвала мистер Долгопупс, помнишь?

У меня отвисла челюсть.

Она отдала Чудесный Медальон моему вчерашнему клиенту Виктору Кормухину?! Не может быть! Она не подарила бы его даже мне!

– Господи, Том, зачем?!

Она как-то неожиданно погрустнела, опустила голову.

– Ну, я хотела, чтобы он передал его маме. Это ведь ее монетка… чтобы она не грустила без нас.

Я напряг память. Вчера утром Томка остановила Кормухина в холле моего офиса, пристально смотрела на него, а потом сказала: «Кажется, я вас где-то видела!». «Разве мы встречались?» – якобы удивился Кормухин, явно недооценивая способности моей дочурки. Затем Виктор увидел упавший на пол Медальон. Они с Тамарой еще о чем-то беседовали, пока я разговаривал по телефону со знакомым банкиром.

Кажется, я в тот момент пропустил что-то очень важное.

– Ты знала этого дядю? – спросил я.

– Да… он привозил маму на машине, когда мы с ней гуляли в парке. Еще весной… Я его запомнила.

Я сощурился. Получается, в этой мозаике последние кусочки стекла встают на место лишь сейчас. Предыдущий финал был ложным, почти как у Вивальди.

Чебышев подтвердил мои выводы:

– Отправь ребенка. Я все расскажу.

Томка пыталась протестовать, но я ссадил ее с коленей:

– Иди, погуляй по залу.

– Ну, пап…

– Дай мне пять минут, доча, и поедем домой. Обещаю.

Когда она отошла к полутемной сцене и вновь стала изучать микрофонную стойку, Чебышев заговорил:

– Виктор Кормухин – настоящий владелец Чудесного Медальона. Не знаю, где он его купил и за какие деньги, но на экспертизу отдал Валуйскому… Валуйский же, самоуверенный болван, оставил вещицу в машине, пока бегал в ларек за жратвой. Мой братец машину дернул, но тут же попался ментам. Медальон пропал. Точнее, как я выяснил позже, попал к Марине, которая вышла замуж и родила дочь. Дальше на меня вышел Валуйский. От него я узнал про владельца. Хм, я понимал, что Медальон, если он окончательно не потерялся, рано или поздно может вернуться к Кормухину. Я познакомил с ним Марину на вечеринке, после которой у них завязались отношения. Меня это, кстати, вполне устраивало, потому что я присматривал за обоими – и за хозяином Медальона, и за его временной хранительницей.

Увидев, как я нахмурился, Чебышев прервался, вздохнул.

– Ничего личного, майор. Хоть и косвенно, но она причастна к гибели моего брата на зоне. За все нужно платить. Короче, я думал, что либо Маринка найдет Медальон у тебя дома и отдаст мне, либо уже потом как-нибудь вытянет у самого Кормухина. Между нами, майор, я вас обоих понимаю, она классная, правда, без компаса в башке, сама не знает чего хочет. С такими хуже всего.

Чебышев снова вздохнул, развел руками. Перед ним стояла наполненная рюмка, но он к ней не прикоснулся. Кажется, он даже немного протрезвел, пока говорил.

– И вот, майор, нас с тобой ожидает чудовищный облом. Тамара отдала свою «счастливую монетку» хозяину, а тот разбился на машине, придурок!!!

Чебышев попытался рассмеяться, но уже не было сил. Получилось жалкое блеянье.

– Значит, Марина продолжала лгать мне до последнего момента, – пробормотал я.

– Чего?

– Ничего. Кому нужно было убрать Кормухина?

– Убрать ? Господь с тобой, кому он нужен!

Я промолчал. У меня не было никаких мнений на этот счет. Я уже ни в чем не был уверен. Эти трое – Чебышев, Валуйский и Марина – устроили вокруг меня и моей дочки порядочную свистопляску.

– А Медальон ему не помог, – с усмешкой констатировал Чебышев. – Может, врут об этой штуке?

Я поступил почти как Глеб Жеглов, мною уже сегодня упомянутый. Я не стал сдавать Чебышева. Я был настроен настолько миролюбиво, что позволил ему попрощаться с Томкой. Она запрыгнула к нему на колени и сказала, что он «прикольный чувак». Мы с Игорем выпили на двоих бутылку пятизвездочного коньяка буквально за двадцать минут. В бутылке еще оставалось на донышке, когда в зал спустился Сергей Николаев. Оглядев нас очумевшим взглядом и отказавшись от угощения, он бросил мне: «Будешь должен за ложный вызов», – и ушел.

Пожимать друг другу руки на прощание мы не стали. Я отдавал себе отчет, что несмотря на счастливое разрешение ситуации с Медальоном, передо мной стоял уголовник. В иных обстоятельствах я бы его убил (в крайнем случае покалечил так, что ему целый год оставалось бы лишь мечтать о безболезненной дефекации), но в последних сценах этой буффонады у меня просто сдали нервы… точнее, весь боевой дух ушел в свисток.

– Не попадайся мне больше на глаза, – предупредил я на прощание.

– Была б нужда, – буркнул Чебышев. – Мне от Валуйского надо ноги унести. Ты хорошо его знаешь?

– Начинаю узнавать.

– О, тебя еще много открытий ожидает. Лучше бы тебе с ним не пересекаться.

– Учту.

Он качнул головой и цокнул языком.

– Значит, кинула меня Маринка? Вот зараза…

Я ничего не сказал, оставил его в одиночестве размышлять о туманных перспективах.

Прежде чем подняться со мной наверх, Томка устроила небольшой концерт. По ее просьбе бармен на полную мощность включил Джексона. Томка вышла на середину зала и начала накручивать попкой такие фортеля, что я не смог удержаться от истеричного хохота. На звук из кухни вышел оставшийся на свободе бритоголовый подельник Чебышева и девушка в белом фартуке. Сам Чебышев сидел у стойки и задумчиво грыз зубочистку. Томка, почувствовав внимание публики, принялась отплясывать с удвоенной энергией.

Я прослезился.

Наверху у ворот парка нас ожидали Петр со своим «фордом» и Матвей на «спектре». Все остальные уехали. Я отпустил Матвея, сам сел на переднее пассажирское сиденье «форда».

– Все обошлось? – спросила Олеся. Она выглядела уставшей, но нашла силы для улыбки. Идеальная боевая подруга.

– Угу. Едем домой, ребята. С меня праздничный ужин.

Томка запрыгнула на заднее сиденье и сразу стала обниматься с Ванькой, а потом требовательно сказала:

– Давай!

– Так сразу и давай, – буркнул Ванька. – Можно мне поносить немножко?

– Нет, давай прямо сюда. Потом поносишь.