И. Фринсел - Где ты, Салли?

111402 Россия г. Москва А/Я 7

Миссия Голос Мира

Эта книга — подарок голландских христиан, она не подлежит продаже.

1996

© оригинала - Den Hertog B.V., Houten, Nederland Название оригинала: Fluiten naar Sallie © русского издания 1996 - Stichting Friedensstimme Nederland Postbus 15, 2800 AA Gouda, Nederland Перевод с голландского: Елена H. Фот Редакция: Arie Pellegrom Иллюстрации: Jaap Kramer

Сразу он даже не понял, что происходит. Фрек был еще в полусне и подумал, что у соседей что-то упало. Стул или еще что.

Но грохот не прекращался, и он сообразил, что случилось что-то другое.

Его кровать дрожала.

Казалось, что этажом выше, у дяди Германа, вся мебель танцевала.

Вдруг раздался голос его отца:

— Быстрее вы! Вставайте! Слышите, стреляют! Война!

Тогда Фрек подскочил.

Он сразу полностью пришел в себя.

Война!

Просто так, среди ночи?

Он услышал, как отец побежал вниз по лестнице и стал громко разговаривать с людьми на улице. Их речь была очень возбужденной.

И неудивительно: войну никто из них еще не пережил.

Фрек уже слышал о ней страшные истории. Особенно в последнее время. Люди говорили, что то, что немцы сделали в Польше, — позор. Они туда ворвались просто так, без предупреждения. Неужели они теперь так же поступили с Голландией?

Гитлер был плохим человеком — это Фрек знал уже давно. Когда у них бывали гости, то об этом часто шла речь. Мама не любила, когда рассуждали о политике, но все равно разговоры всегда сводились к этому.

Там, в Германии, происходили такие странные вещи. Страной руководили национал-социалисты и делали это с грубым насилием.

Это нагоняло страх на многих голландцев.

Но были и такие, которые считали, что и в Голландии должно быть такое правительство. Главной такой партией была Национал-социалистическая партия с руководителем Антоном Муссерт. В Германии они видели для себя большой пример. “Отдел обороны” в НСП состоял из воинственно настроенных парней, которые любили маршировать по улице в своей черной форме и бесчинствовать.

Их враждебность в первую очередь была направлена против евреев.

На Фрека, когда он видел их на улице, они всегда производили ужасающее впечатление. Они выглядели такими грозными в своих черных костюмах.

Фрек уже слышал по радио речи Адольфа Гитлера, руководителя немецкого народа. “Фюрер” — называли его там.

Фрек не понял его, потому что тот говорил по-немецки. Но уже по крикливому тону этого человека было слышно, что у него мало добрых замыслов. Он все время говорил о евреях. Они были для него камнем преткновения. При этом он очень громко кричал, будто он сходил с ума.

По словам отца, так оно и было. Он называл его “кукольный ус”, потому что Гитлер носил очень маленькие усики. И на лбу у него всегда косо лежала прядь волос. Фрек уже не раз видел его на фотографии. В газете. Он почти всегда был в униформе, а на левой руке носил красную повязку со свастикой на белом знамени. А взгляд его из-под козырька военной фуражки был таким гнусным!

Да, взрослые частенько посмеивались над ним. Но все равно он вызывал страх.

И теперь в этом пришлось убедиться. Теперь началась война.

Кто бы мог такое подумать? Ведь Голландия — нейтральная страна! И это значило, что она никакую партию не поддерживала. Так, по крайней мере, говорил отец. И учитель в школе тоже. Кто нейтрален, просто не принимает участия.

Но он слышал, как отец недавно сказал, что Гитлер ни с кем не считается. Доверять ему нельзя. Да, теперь это проявилось. Отец не ошибся.

Вдруг над домом так низко пролетел самолет, что Фрек от страха выпрыгнул из кровати.

— Не подходи к окну! — крикнула мама.

Она включила радио, и комната сразу наполнилась возбуждением. Звучал ли голос диктора сегодня иначе, чем обычно? Фреку так показалось. Все вдруг стало казаться другим. Вот так, во мгновение ока весь мир вдруг перестал быть прежним.

Нужно ли ему идти в школу? А отец был занят на обязательных работах в “Босплане” [1] Во время экономического кризиса 30-х годов правительство организовало специальные проекты, чтобы обеспечить безработных мужчин трудом и зарплатой. Одним таким проектом был “Босплан” — насаждение леса около Амстердама. . Разве ему не надо идти на работу?

По радио передавали разные волнующие сообщения, в том числе, что немецкие войска напали ночью на Голландию, не объявив заранее войну.

— Бедные ребята,— сказала мама.

Фрек сразу понял, что она имела в виду голландских солдат. О них он даже сразу не подумал. Но они теперь воевали, и кто знает, сколько из них останется в живых? Смогут ли они отбить немцев? В Польше тоже не смогли.

Фрек все же посмотрел через окно на небо. Было мало что видно, но время от времени там появлялись маленькие облачка дыма. Это были взорвавшиеся снаряды, которыми стреляли по самолетам. Он никогда раньше не видел такое, но сразу сам догадался. От взрывов дребезжали стекла и дрожал пол. Иногда очень сильно.

Позже Фрек понял, что тяжелые удары производили бомбы, которые сбрасывали самолеты. Немцы бомбили аэропорт столицы, чтобы обезвредить воздушные силы Голландии.

Фрек, быстро одевшись, вышел на улицу. Он подошел к толпе взрослых, которые возбужденно разговаривали друг с другом. И его даже не прогнали! Это было явным признаком того, что началась война. Иначе отец никогда не одобрил бы его присутствия. Он сразу сказал бы: “Иди играть”.

У Фрека появилось такое чувство, будто он вдруг стал относиться к взрослым. Но это его не обрадовало. Все рассказывали плохие новости. Немцы быстро продвигались вперед. Также передавали различные слухи о десантниках в голландских униформах, высадившихся в тылу.

Полиция занималась арестом нацистов. Их сажали в тюрьму, потому что они стояли на стороне немцев. На Афслэйтдейке [2] “Афслэйтдейк” — дамба, разделяющая пролив Эйселмер от Северного моря. шло сражение, и было сбито много немецких самолетов.

Это звучало неплохо. Но Фрек увидел, что отец печально покачал головой.

— Мы тут сами себя немного ободряем,— сказал он.— Но мы им не ровня. Нам все равно придется проиграть.

— Но свою хижину мы продадим дорого! — возмутившись, сказал сосед. В его глазах стояли слезы, и он в отчаянии взглянул на отца.

— Очень дорого,— сказал отец серьезно,— Прольется много крови. На это рассчитывай.

Наступила тишина. Но Фрек почти точно знал, что все они ругали немцев.

— Лишь бы наши дрались до последнего,— взволнованно проговорил кто-то, чуть не плача.— Я лучше бы сам пошел под пули.

Никто не возражал. Никто его не высмеял. Каждый знал, что он всегда был против армии и войны.