Юрий 3банацкий - Тайна соколиного бора

С того места, где через речку протянулся деревянный мост, все время доносилось какое-то приглушенное, похожее на шум водопада гуденье, на которое мальчики сначала не обратили никакого внимания. Теперь они все поняли: под прикрытием тумана, тихо вызванивая по деревянному мосту сотнями лошадиных подков, непрерывной лентой двигалась воинская колонна.

Не сговариваясь, мальчики двинулись к мосту. В воздухе зарокотал мотор самолета, но самой машины еще не было видно.

— Фриц! — определил Тимка, и ему никто не возразил.

Он, конечно, не ошибся. За эти месяцы войны мальчики научились по звуку наверняка различать свои и вражеские самолеты. Сейчас они пристально вглядывались в небо, стараясь увидеть в вышине вражескую машину.

— Остановить движение! Маскируйся! — донеслась от моста команда.

На мосту засуетились люди. Они куда-то исчезали, словно проваливались сквозь мост или под землю. Конские упряжки заехали под раскидистые шатры придорожных верб. Через мгновение вокруг стало тихо и пусто. Где-то за рекой неумолчно стрекотала сорока да из села доносился собачий лай. Вверху, как назойливый шершень, гудел самолет.

Мальчики остановились в нерешительности: они хотели посоветоваться, как им быть и что делать дальше.

— Гей, вы там, орлы! — услышали они вдруг голос, прозвучавший откуда-то из зарослей ольхи. Окрик, безусловно, относился к ним. — Чего вы там торчите, как на выставке? Шатаетесь тут, только демаскируете местность!

Мальчики увидели солдата, маскировочный халат которого сливался с зелеными кустами.

— А к вам, дядя, можно? — первым нашелся Тимка.

— Идите, — позволил солдат.

Мальчики бегом бросились в кустарник.

— Да не бегать, чертенята! Идете, так идите по-людски. Видите — «рама». Увидит, подумает — паника.

В голосе солдата уже не было, как раньше, шутливых нот; тон его теперь стал резким и даже злым.

Услышав этот категорический окрик, ребята сразу же перешли на гусиный шаг. Солдат рассмеялся, увидев, как они затоптались на месте, вытягивая вперед шеи и закусив губы.

Низко, казалось прямо над головой, проплыл вражеский разведчик. Ребятишки от ужаса втянули головы в плечи, боясь поднять глаза. А что, если бросит бомбу?.. Но бомбы самолет не бросил, а, сделав еще один круг над селом и опустевшим мостом, исчез за горизонтом.

По мосту снова поспешно двинулись военные обозы и солдаты. Ездовые торопили лошадей.

Наши мальчики заговорили с солдатом, который оказался добродушным человеком.

— Что же вы будете у нас делать, такая мелкота? — спросил он, явно подсмеиваясь над необычными добровольцами.

— Да мы что угодно… в огонь и в воду!.. — пылко уверял Тимка.

— Разве что в огонь и в воду, а больше, по-моему, ни па что не пригодны. Коров у нас нет, чтоб им хвосты крутить…

— Мы и стрелять умеем! Вот спросите у моего дядьки Михайла, как я из двуствольного…

— О, ложкой из миски стреляли бы хорошо! — шутил солдат.

— Не смейтесь, товарищ красноармеец, — сказал Мишка. — Мы знаем, что вояки из нас плохие, но что же нам делать? Не бросите же вы нас фашистам!

Солдат перестал смеяться. Помрачнел, задумался. Он понимал переживания этих малышей и не шутил больше.

— Воевать вам еще рано: мало каши ели. Но в тыл… по-моему, вас можно отвезти… — И, как бы оправдываясь перед мальчиками, добавил: — Но я тут младший чин, от меня это не зависит. Разве вот что… Поведу вас к старшему лейтенанту. Как он скажет, так и будет.

Дорогой он, как старый и добрый учитель, наставлял:

— Вы ему только по всей форме, чтобы без слез, значит, и прочего. Так, мол, и так, товарищ старший лейтенант, не хотим пропадать от фашиста, проклятого! Он поймет. А главное — не плакать.

— Да мы…

— Тсс…

Мальчики увидели старшего лейтенанта. Он сидел под вербой на пне, а к нему подбегали бойцы, командиры и, козыряя, докладывали о чем-то. Ребята растерянно остановились неподалеку. Даже смелый и говорливый Тимка не знал, что теперь делать.

Ребят выручил солдат. Выбрав момент, когда возле командира никого не было, он отрапортовал:

— Добровольцы тут объявились, товарищ старший лейтенант.

Старший лейтенант повернул в их сторону утомленное лицо, удивленно посмотрел сухими, воспаленными глазами. От этого взгляда у мальчиков сильнее забились сердца. Старший лейтенант спросил:

— Опять добровольцы?

— Опять, товарищ лейтенант! — выпалил Тимка.

— Уже втроем? Был один, а теперь уже трое?

— Нет, эти сами по себе! — послышался звонкий голос со стороны кустов, и оттуда вышел мальчик небольшого роста.

— А, бригадир! — радостным возгласом встретил его старший лейтенант. На усталом лице командира заиграла улыбка, глаза стали теплыми и веселыми. — Ты, вижу, скоро приведешь в часть всю свою бригаду.

Мальчик вступил с командиром в деловой разговор. Это был Василий Иванович, пятнадцатилетний паренек, которому, правда, все давали с первого взгляда не больше двенадцати лет. Василек словно докладывал старшему лейтенанту:

— Ребята они хорошие, товарищ командир. И Мишка, и Тимка, и Савва были в прошлом году премированы за сбор колосков на поле. А в этом году, сами знаете, не собирали. Но они возили зерно на станцию, работали по-военному. Возьмите и их, товарищ командир, эти не подведут!

Мальчики росли в собственных глазах. Они были уверены: если уж за них просит бригадир, отказать им никто не посмеет. Командир улыбнулся:

— Да что ж я буду делать с твоей бригадой? Сам хорошо знаешь, что колосков мы не собираем. Тут головы люди кладут…

— Мы не боимся, товарищ командир! — заявил Тимка, пристально вглядываясь в лицо старшего лейтенанта.

Но тот, казалось, не услышал его слов.

— Нелегок труд солдата. Не под силу он вам, ребятки.

— Мы будем работать! Давайте какие угодно задания, — сказал Мишка, не поняв слов командира.

Старший лейтенант хотел еще что-то сказать, но вдруг словно застыл, к чему-то прислушиваясь. Насторожились и мальчики. Лицо старшего лейтенанта снова посуровело, исчезли следы оживления, навеянного разговором с ребятами. Он резко повернул голову в сторону колонны:

— В укрытие! По щелям!

Ничего не понимая, мальчики смотрели, как расползалась во все стороны колонна, как масса людей и обозов таяла на глазах. Командир строгим взором следил за тем, что делалось вокруг, совсем, казалось, забыв о ребятах. Они стояли и удивленно посматривали на него, как будто всю эту суматоху он поднял только для того, чтобы воочию показать им, как тяжел труд солдата.

Они поняли все, когда командир повернулся к ним. Глаза его вспыхнули гневом, и он набросился на оторопевших мальчиков так, словно они были тут во всем виноваты:

— Что вы здесь торчите? Ну-ка, марш в щели! Сейчас узнаете, что такое война. Вояки!